Карта эпохи Первой мировой войны, несущая в себе элементы политического плаката, — это покрытое столетней патиной геополитическое зеркало, к которому так и хочется приставить весьма тривиальное, но в нашем случае верное, определение "кривое". Нет нужды объяснять, какое колоссальное воздействие оказывает на сознание человека карта, да еще и насыщенная множеством визуальных образов-миниатюр. Соединение на небольшом графическом поле, залитом патриотической глазурью, иконического и знакового языка — это мощнейшее идеологическое орудие для поднятия народного духа в годину лихолетья.
Текст: Игорь Фоменко, фото предоставлено автором
В отечественной имагологии (от лат. Imago — образ, изображение; имагология изучает законы создания, функционирования и интерпретации образов "других", "чужих", инородных для воспринимающего объектов. — Прим. ред.) рассматриваются два основных концепта: "образ другого" и русский "национальный характер".
Прежде чем мы окунемся в мир образов на карте, следует отметить, что в русском плакате, в миниатюре, в том числе и на графической табуле, в первую очередь упор делается на идентификацию противника, на его узнаваемость, характерные черты национального характера. Мы не найдем в визуальной трактовке различных стран на русских сатирических картах времен "Германской" войны таких явлений, как расизм, антиклерикализм или разжигание межнациональной ненависти, насмешки над правящими домами Европы или Азии. Такой подход в конструировании образа "чужого" во многом характеризует отношение русских к противнику. Следует учитывать, что Российская империя являлась страной многонациональной и многоконфессиональной, и даже в карикатурном изображении иного/чужого отечественные авторы не скатывались до расизма.
У оппонентов, например у "германцев", главной задачей было посредством Propagánda (образ российского монстра, чудовищ различного дизайна) произвести эффект устрашения своей аудитории, чтобы породить страх, ненависть и агрессию. Образ врага, в частности московит начала XX века, — это монстр со страниц средневековых бестиариев, одним словом, pittura est per poveri literaturа, сиречь чтение для неграмотных. Как не вспомнить здесь высказывание Освальда Шпенглера о наших предках из его "Прусской идеи и социализма", увидевшей свет в 1920 году: "Настоящий русский нам внутренне столь же чужд, как римлянин эпохи царей и китаец времен задолго до Конфуция" (sic!).
Известный немецкий исследователь, сотрудник Института русской культуры имени Ю.М. Лотмана Рурского университета (Бохум) Вашик Клаус дает такую характеристику русскому и немецкому плакату времен "Германской" войны: "Антигерманские образы врага в дореволюционной России почти не были распространены в плакате. Германия длительное время служила для России положительным культурным ориентиром, немецкая культура и немецкий язык были значимы для дореволюционной интеллигенции. В русском лубке в годы Первой мировой войны карикатурно изображались немецкие солдаты, и прежде всего кайзер Вильгельм II. Лубочные по стилистике работы Малевича, Лисицкого, Шагала, Маяковского не преследовали агитационные цели и не были направлены на создание наводящих ужас образов врага; противника лишь выставляли на посмешище, он был для зрителя объектом юмора, а не предметом фанатичной ненависти. В противоположность немецкому плакату русская изобразительная традиция основывалась на утрировании иронических и карикатурных признаков..."
Так на кого же ориентированы образы-мифологемы на наших картах? Ответ очевиден — на все слои российского общества: ментальные карты без миниатюр (фантастические переделы границ, тексты и пр.) ориентированы в большой степени на образованную часть населения России, а зоология (страны в виде зверья всеразличнейшего), несомненно, предназначалась для народа.
Авторы карт при конструировании образа врага в первую очередь учитывали, что подобная графика должна быть понятна всем сословиям Российской империи, а для этого необходима гиперполитизация этнических, национальных, гендерных характеристик как противников, так и союзников.
ОБРАЗ ВРАГА
Итак, открываем гендерный дискурс на картах, насыщенных антропоморфными и зооморфными миниатюрами, где читателю продемонстрировано противостояние Славянства и Германизма, в первую очередь на расовом уровне, что в бытовой плоскости звучит примерно так: "что русскому хорошо, то немцу Schmerz" (нем. Schmerz — страдание, боль. Именно так изначально в XIX веке звучала известная ныне поговорка. — Прим. авт.).
Посмотрим, как формировался образ врага, в основном "ой, да с Восточной стороны". Декуманус враждебности в нашей истории традиционен: Восток — Запад, а также кардо взаимонепонимания Север — Юг, что читатель и увидит на графических полях.
Вспомним, что при конструировании новых моделей политической карты-плаката использовался арсенал старых табул (конечно, если он имелся). В частности, приведем здесь карту "Европа в 1886 г.", где матушка-Россия выступает в качестве защитницы всего славянского мира и противостоит "германскому аспиду", который ползет на Балканы. В этой карте ощущается эхо Балканской войны 1877–1878 годов, историческую память о которой воскресили события на тех же Балканах в начале XX века.
Отечественная карта, озаглавленная "Европа в 1886 г.", демонстрирует величие и мощь Российской империи. Европа показана раздираемой распрями и междоусобицами, опутана красными змеями, под ней на Балканах заложена бочка с порохом, которая менее чем через тридцать лет взорвется и разнесет на куски несколько империй. Пожар на Балканах пытаются потушить бравые российские брандмейстеры (на Руси к пожарам было трепетное отношение), в отличие от Австро-Венгрии, которая раздувает пожар на Балканском полуострове, привлекая к этой опасной деятельности еще и своего "Змея Горыныча" — трехголового аспида, приползшего с тучных альпийских лугов.
На всю эту европейскую грызню взирает величественная и могучая "РОССIЯ", а иже с ней и под ее защитой обезьяноподобный финн, покуривающий трубку, наблюдает, как Швеция и Норвегия дерут друг друга за волосы; персиянин, вооружившись биноклем, пристально разглядывает необъятные шальвары обессиленного турка ("больной человек", одним словом), который жадно цепляется за остатки дома Османов на территории Европы.
БЕСТИАРИЙ ТРОЙСТВЕННОГО СОЮЗА
А вот, к примеру, "Юмористическая карта Европы в 1914 г.". В верхнем левом углу приведены выходные данные ("Создал Карл Леманн-Дюмон, Дрезден") и "милитаризованная" измерительная шкала с Maasstab’ом "2:8, или где-то так" в виде винтовки образца "Маузер-98″. Под масштабной шкалой, выполненной на немецкий лад, в Атлантическом океане плавает надпись, адресованная читателям стран Антанты, — "Орудие закона".
Дадим перевод легендам к антропоморфным изображениям 22 стран, роль которых, по мнению автора-составителя, необходимо было отразить на "Humoristische Karte von Europa im Jahre 1914″, и снабдим эти аллегорические миниатюры своим комментарием. Стоит отметить, что европейских пропагандистских карт, в частности в странах Тройственного союза, выходило значительно больше, чем аналогичной продукции в России. На графических полях и в информационных баталиях, к сожалению, мы терпели немало поражений...
Итак, на немецкой карте все, естественно, начинается с Deutschland. Германский черный орел яростно ворошит милитаристский Deutsch-улей, из которого во все стороны ринулись дирижабли и пчелы-осы, вооруженные винтовками с примкнутыми штыками. На Восточном фронте орудуют три особи (одна даже забралась в рот российскому колоссу). На Западном театре все "без перемен": два злобных насекомых вонзили свои жала-штыки в пупырчатую бельгийскую жабу; четыре штуки действуют на территории Frankreich. Позеленевший от натуги Михель (имя "Михель" является синонимом ограниченного немецкого бюргера, воплотившего в себе типичные черты немецкой провинциальности в период с 1813–1814 годов до революции в Германии 1848 года. К началу Первой мировой войны "Михель" стал символом реакционности и шовинизма. В Кёнигсберге до 1939 года у башни Врангеля стояла скульптура Фридриха Ройша "Немецкий Михель" с обнаженным мускулистым торсом, в фольклорном колпаке, с молотильным цепом через плечо. — Прим. авт.) пытается кованым сапогом выпихнуть der russische Bär из Польши. Пóляк в конфедератке, дразня Россию-батюшку, или Ивана-казака, "скатывается" (в прямом смысле слова) со шкуры медведя к зеленому der Michel’ю и уже наполовину принял deutschland’ский окрас. "Германия. Немецкий Михель, напялив военный шлем на свой фольклорный колпак, старается изо всех сил на разных фронтах. Он уже схватил Францию за горло и выдирает клочья шерсти из шкуры не убитого русского медведя. Рой пчел, вырвавшись из германского улья, ринулся в земли врагов Германии".
Ősterreich-Ungarn. Здесь также не обошлось без орнитологических мотивов. Остеррейхский красный орел за отсутствием собственного милитаристского "улья Пандоры" терзает на Южном фронте сербского Прометеёʹвича; злобная птица распростерла крылья, которыми накрыла Далмацию и Румынию. Итак, Австро-Венгерское государство пока еще "два сапога пара". Левым, "венгерским сапогом" венгро-австриец пытается выпихнуть русского медведя из Галиции (Юго-Западный фронт), а вторым, "австрийским", он давит почему-то разжиревшего (что вообще невероятно) черногорца по имени "Никита". Вектором направления главного удара служит винтовка, которую оседлали уже ставшие к концу 1914 года безлошадными бравые мадьярские кавалеристы. "Австро-Венгрия рьяно воюет на своих рубежах против России, Сербии и Черногории, которые от недостатка ума стали союзниками русских и готовы жертвовать судьбами своих народов в угоду этому Пугалу".
Frankreich. После того как der Michel закогтил галльского cou rouge/red neck’a, тот в панике стал просить помощи у своих союзников, обратив лицо непосредственно к читателю этого "боевого листка". Африканский зуав при виде немецкой "энцефалитной" пчелы бросил в панике ружье, сдается в плен и для пущей убедительности покрылся псориазом. Французский Ясон потерял левый сапог, видимо при бегстве, чем незамедлительно воспользовался германский полосатый der Парис, немилосердно жаля его в пятку, — вот такая новая редакция Троянской войны. Галльский петух, оседлавший французскую винтовку аки насест, — это вам не Орлы Тройственного союза — пытается кукарекать на militärisch насекомого. Автор-составитель для "спасения" ситуации подложил Франции пузырек с еще не высохшими чернилами и издевательской надписью "Рецепт 1870–71″. Но это еще ничего, под Россию художник-иллюстратор herr Карл вообще подсунул огромную бочку с порохом (бочка с надписью "Pulver" установлена на подставку, именуемую "Крым"), а поджигать германцы обязали своего союзника-турка. Во-первых, у турка большой опыт по разжиганию пожаров на Юге России, в частности в Крыму, а во-вторых, как известно, осколки от России залетают очень далеко... "Франция, стоя в позе Rückzuge, призывает Англию на помощь; в то время как галльский петух хватается за рецепт своих вороньих побед 1870/71 г.".
Итак, Russland, где все подсознательные страхи Запада немецкий художник выплеснул на свой "Бестиарий" конца 1914 года. Европейский зритель может видеть лишь маленькую толику "России-батюшки"; сапоги российского колосса омывают Берингов пролив и Китайское море. Образ россиянина традиционен: лицо, заросшее неопрятной бородой до самых глаз, шапка-ушанка с кокардой "Ангел мира" (это к вопросу о том, "хотят ли русские войны?"), на цепи на груди висит огромная бочка с порохом, не иначе Карл Леманн-Дюмон слушал от няни на ночь сказки Пушкина. От кольца, продетого в нос, как у бодливого бешеного быка, цепь протянулась к носу медведя. А если порвется "цепь великая", по кому она ударит? Россия и медведь (вот где истоки образа "Единой России") в европейском сознании навечно скованы одной цепью. Художник в одну лапу с когтями (выговорить слово "рука" язык не поворачивается) звероподобного россиянина вложил плетку-семихвостку с шестиконечными звездами на концах (sic!), которая наверняка гуляет по спинам многочисленных подданных Russland, ведь всему миру известно, что Россия "тюрьма народов". В другой лапе-руке европейский зритель мог видеть бутыль с надписью "WUTKY". Что имел в виду художник? Бутылку водки? Но тогда возникает вопрос о компетенции информаторов и грамотности автора (четыре ошибки в слове из пяти букв). Или здесь бутыль со специальным эликсиром, где обыгрывается немецкое слово "wut", обозначающее бессильную, тупую ярость — естественно, против победоносного немецкого оружия. Один der Zeppelin уже влетел в русский рот и сломал вампирский клык, а неугомонная работоспособная немецкая пчела-Bien (не иначе германский ответ нашей "Северной пчеле") тем временем ковыряет у него во рту своей Gewéhr системы "Маузер-98″, словно птица у нильского крокодила в зубах после еды. Рот россиянина — это воистину царство кариеса, вероятно, от несоблюдения личной гигиены der russisch Báuer. Безумные очи "России-батюшки" (куда ты мчишься и куда смотришь, птица-тройка?) величиной напоминают глаза собак из сказки "Огниво". А безумия в них уже предостаточно (после употребления wutky (?), бутыль уже на треть пуста), можно смело пугать российским чудовищем непослушных немецких киндеров. Над шапкой de la Russ зритель может видеть Финляндию в образе горластой бабы, которая немилосердно орет в сторону Германии, видимо, хочет, чтобы ее услышали в Европе и побыстрее вырвали Finnland из лап российского Mónstrum. "Россия с кокардой на шапке "Ангел мира" широко распахнула пасть, дабы проглотить Германию и Австрию. Россия вооружена бутылкой "Водки-Wutky", а также революционным злом. Но немецкое насекомое не дремлет, оно усердно ковыряет в дупле российского зуба, да к тому же один клык сломан (цеппелином). Русский медведь, который хотел полакомиться из улья Германии, страдает от немецких пчел; а поляк, воспользовавшись этой ситуацией, соскальзывает с медвежьего горба. Финляндия же призывает на помощь Германию-освободительницу".
England. Здесь автор карты предается фантазиям, в основном на тему английских колоний. Образ островитянина-англичанина со стороны материка, из Дрездена, суть следующий: шляпа на плешивой голове, колониальные шорты с лампасами, дымящаяся трубка во рту. На руках у британца боксерские перчатки (курить трубку наверняка не очень удобно), которые бесполезны супротив бронированного кулака, вынырнувшего из глубин Nordsee. А в дополнение коварный германский дирижабль бьет английского джентльмена ниже пояса. Истинный британец окружен Шотландией, которая дует ему в ухо из волынки, а также отощавшей Ирландией, которая зажала в мозолистой руке бутылку виски и пытается перерезать прочную пуповину, связывающую ее с Англией; пилить ей придется еще 35 лет, когда Эйре окончательно снимет с себя путы Британского содружества. Все чувства к Британии у мисс Irland написаны на лице. Тыл и основа England состоят из мордатого бульдога, залегшего за баррикаду из мешков с деньгами, которого оплела индийская "подмешочная" Schlánge (на Восточном театре войны Schlánge все больше подколодные). Вот такая многоликая Антанта. "Англия также побудила вступить в войну и Египет, а власть там зиждется на "денежных мешках". Но наконец-то она вплотную познакомилась с кулаком. От соседства с индийской змеей английский бульдог начал завывать. Ирландия же стремится избавиться от прочных витых пут".
Belgien на нашем боевом юмористическом листке достался образ почти волшебный, если смотреть со сказочной стороны, образ пупырчатой жабы, которую хозяйственный германский Михель уже пришпилил булавками, дабы она не упрыгала далеко от нахлынувшего на нее немецкого счастья. Судя по ее обреченному виду, в царевну лягушку она начнет превращаться только спустя 35 лет, тихим апрельским вечером, среди зарослей брюссельской капусты... "Бельгия, население которой можно уподобить ядовитой жабе, уже пронзена немецкой булавкой, дабы поместить эту страну в германскую коллекцию".
Made in Serbien — бирка с этим грифом пришита к шинели сербского воина, который окружен плотным кольцом многочисленных балканских народов. Взор Воjника устремлен на итальянский сапог. Вооружен сербский солдат карабином и уже дымящейся бомбой, которую ему придется перекинуть через Адриатическое море. Сербия стойко переносит неистовство австрийского орла, напавшего с тыла; она знает, что русский медведь хоть и за горами (а на карте это совсем близко), но в спячку не залег и от этого стал еще свирепее. "Сербия из-за своей убийственной бомбы развязала Первую мировую войну, а сейчас ей Австрийский двуглавый орел дерет за это уши".
Montenegro. Ősterreich уперся кованым сапогом в маленькую фигурку черногорца и пытается спихнуть его в Адриатику. Черногорец выглядит на карте как китайский фарфоровый болванчик и в пояснительной легенде по непонятной причине именуется "Толстый Никита". В левой руке отъевшийся на черногорских харчах "Никита" сжимает денежный транш в твердой международной валюте тех лет — российских рублях. "Черногория. Толстый Никита необдуманно воюет против Германии и Австро-Венгрии ради подачки в виде российского рубля".
Italien. Италия на карте изображена в виде солдата элитных войск — берсальера, чьи фазаньи перья на шляпе (вайра) щекочут левую пятку французской армии. Берсальер забился вглубь страны, сиречь полностью погрузился в родную стихию. Из сапога выглядывает лишь голова да нож с пистолетом; он подобен римскому бандиту начала XIX века; allóra, Италия — страна традиций. Как может видеть зритель, Италия не может до конца определиться, к какому блоку примкнуть. Один il òcchio italiano смотрит в сторону Frankreich, второй — в сторону Deutschland. В центре il Stivale italiano немецким карикатуристом пришита бирка со словами "Член Тройственного союза оказался в западне", что по-русски может означать "сел в калошу". Ниже бирки-заплаты на сапоге сияет четырехконечный крест, который маркирует местоположение Рима и столицу католицизма — Ватикан. К сапогу шнурком привязана Сицилия, на которой как на печатном палермском прянике выдавлен треугольник — "Тринакрия" (древнее название Сицилии). Сардиния выглядит как консервная банка, содержащая пять рыбок solo, которыми, как следует из легенды, должны питаться бравые итальянские солдаты; аллюзия на библейскую притчу неверующего карикатуриста? "Италия, связанная договором с Тройственным союзом, ждет команды, чтобы присоединиться к оному, сидя в своем сапоге. Провиантом в виде сардин она обеспечена".
Spanien. Испанский монарх в короне-чепчике, подвязанной ленточкой (чтобы не сдули ветры буйные с Atlantischer ocean), и его домочадцы заполонили весь Иберийский полуостров. Сам король Альфонсо с упоением пересчитывает казенные деньги, а у царского семейства, как видим, свои планы на государеву казну. Судя по устаревшему вооружению выдвинувшегося к границе Франции винтажного ветерана Дон Кихота, финансы испанской короны не в лучшем состоянии. "Испания. Король Альфонсо пересчитывает свою казну и сколько потребуется денег на военные расходы. Семья монарха против ненужных расходов. Но рыцарь Дон Кихот уже рвется в бой и вовсю размахивает своим копьем".
Portugal в домотканом колпаке, укрывшись за широкой спиной испанского короля, чувствует себя, видимо, неплохо. Он покуривает трубку и знакомится с новостями с далеких бранных полей. "Португалия, прикрытая Испанией, спокойно читает военные сводки с фронтов".
Мисс Niederlande, обряженная в национальное платье, находится слишком близко к местам боевых действий — между Михелем и "токсичной бельгийской жабой", утыканной булавками по всем канонам немецкой народной медицины, — чтобы спокойно пить какао; о чем и свидетельствует миниатюра. "Голландия была вынуждена прервать свой завтрак, так как шальная бомба угодила в ее чашку с какао".
Dänemark, надев от греха подальше на кончик штыка колпачок-"гуманизатор", усердно взбивает сливочное масло для немецкого Bútterbrot.
"Дания занимается мирными поставками сливочного масла в Германию, а ее надежная защита зиждется на остром (германском) штыке 1864 года" (с 1864 года Дания во внешней политике придерживается нейтралитета. В Первой мировой войне участия она не принимала. Датская война 1864 года — вооруженный конфликт между Данией, Пруссией и Австрией за отделение приэльбских герцогств Шлезвига и Гольштейна от владений Датского королевства была известна также как "Австро-прусско-датская война". В результате войны герцогства были объявлены совместными владениями Пруссии и Австрии. — Прим. авт.).
Norwegen. Дикого вида норг, видимо, успешно завершил процесс der Stúhlgang в синие воды Nordsee и хлопает в ладоши. Пояснительный текст в нижнем регистре карты повествует, что "норвежский брат" радуется успехам немецкого оружия. "Норвегия, являясь немецким другом и братом, аплодирует Германии".
Schweden, облачившись в доспехи своих предков, пристально наблюдает из-за щита, по виду напоминающего скейтборд, через Ostsee за действиями озверевшего тандема Ивана и медведя. Судя по вооружению одетого в шкуру рогатого варяга (почему-то швед изображен с раздвоенными копытами), модернизацией вооружения в Schweden давно уже никто не занимался. Скорее всего, после 1709 года мысли "прочих шведов" были заняты созданием IKEA, а не Krig. "Швеция, прикрываясь щитом, очень внимательно наблюдает, что делается в России".
Schweiz. "Ноев ковчег" с красным крестом на фронтоне, овеваемый фазаньими перьями со шляпы итальянского берсальера, был занесен бурными волнами Первой мировой войны на вершины Альп. И застрял Schweiz-ковчег, естественно, на Монблане. Выкрашен этот переполненный горный "приют" в цвета георгиевской ленты (sic!). Из всех окон выглядывают человеческие лица (беженцы?) и внимательно смотрят на читателя. Одним словом, Швейцария — это приют и убежище. "Швейцария ради обеспечения мира поступилась своим благополучием и подготовила приют для бездомных российских великих князей". Эта легенда, к сожалению, оказалась в чем-то пророческой.
Rumänien, облаченный в национальные домотканые одежды, закинул ноги на согбенного болгарина и не спеша перековывает орало на меч (страна вступила в войну только в августе 1916 года, этому предшествовали длительные переговоры. — Прим. авт.). А зад свой румын погрузил в воды Schwarzes Meer, ибо в румынской кузне жарко. Левой ногой Rumänien как бы невзначай пихает серба под локоть, дабы тот уронил свою бомбу на Трансильванию и Буковину, чтобы легче было подгрести эти территории под уже изрядно отмокший Fundul Românâ. Обычная балканская история... "Румыния энергично кует меч".
Bulgarien. Фердинад Болгарский, придавленный румынским Homo Faber, усевшись на пушистый султан падишахского феса, с сосредоточенным и нерадостным видом трет свою заскорузлую саблю. Der Bulgarien, видимо, чует, что от этой войны ему ничего хорошего ждать не стоит. "Болгария. Король Фердинанд спешит очистить от крови Балканской войны свою саблю".
Griechenland. Der Эллин в изрядно истрепавшейся фустанелле со всеми 400 складками османского ига бродит по пояс в водах Эгеиды подобно Одиссею у острова Калипсо и утирает пот со своего греческого профиля. Забот у Кира Griechenland’а прибавилось: присоединена Македония, которая повисла на палке за его спиной в виде куклы Карагёза из турецкого Театра теней. Крит на нашей табуле похож на ископаемую челюсть Минотавра с уцелевшими тремя зубами, что свидетельствует о том, что археологические изыскания в Кносском дворце уже идут полным ходом. "Греция в землях, отвоеванных у Турции, планирует ввести мудрое правление".
Albanien. Шиптар "думавает думку" о судьбе Албании, несмотря на то, что вокруг бушуют страсти Первой мировой войны. "Албания. Комиссия по-прежнему пребывает в неспешной медитации" (после первой Балканской войны, в мае 1913 года, Албаниябыла провозглашена независимым государством. По договору учреждалась Комиссия из ряда западноевропейских государств, которая должна была решить вопрос о границах Албании. Комиссия работала очень медленно. — Прим. авт.).
Türkei. Турция в лице Мехмеда V Решада (миниатюра отличается портретным сходством с султаном), получившего ранение в правую руку в Балканской войне (сентябрь 1912 — май 1913 года), исцеляется на благодатной земле Анатолии. Раненый "Великий Турка" покуривает трубку, решая внешнеполитические проблемы: левой ногой он пытается раздвинуть границы дома Османов на Востоке и подпаливает (уже довольно долго — свечка оплыла) огарком свечи KRIM и всю Южную Россию. В качестве сопутствующего животного у "Тени Аллаха на Земле" (на нашей табуле многие страны изображены со своими тотемами) почему-то не конь или верблюд с бараном, а осетроподобный Cypern. "Турция. Пострадавший в Балканской войне раненый султан возлежит на ковре, наброшенном на Анатолию, но не забывает при этом подсовывать горящий фитиль под пороховую бочку, находящуюся в Южной России".
Итак, закончим Страной восходящего солнца — Japan, которая на "Humoristische Karte von Europa im Jahre 1914″ оказалась на крайнем западе и стала, таким образом, Страной заходящего солнца. Британия, которая, как известно, правит морями, привязала к себе (руками Карла Леманн-Дюмона) крысиный японский хвост и тащит линкор из Stiller Ocean в Ocean Atlantischer. Самурай, из одежды на котором можно видеть лишь памперс, вооружен мечом предков и движется в европейские воды на носу линейного корабля, вслед за которым, подобно утятам за уткой, идут броненосцы. Восточного союзника Антанты Леманн-Дюмон щедро покрыл струпьями неведомой болезни, украсил запорожскими усами и в придачу — лошадиными зубами. Так что европейский зритель в полной мере мог лицезреть гендерные и антропоморфные характеристики представителя Страны восходящего солнца, которыми снабдил его "истинно арийский" художник. "Англия захомутала Японию на Европейский театр военных действий. Японияв своем воинственном порыве оскалилась на Германию".
Вот такая европейская "Animal Farm: A Fairy Story" конца 1914 года!
ОБРАЗ ВРАГА С ЗАКАТНОЙ СТОРОНЫ, ИЛИ DRANG NACH WÉSTEN
Ну а теперь присмотримся к лубочной карте-картине, предназначенной для массовой российской аудитории (с левой стороны за рамкой помещена информация об издательских правах и предупреждение тем, кто занимается изготовлением "пиратских копий": "На основании закона 20 марта 1911 г. перепечатка воспрещается". "Дозволено цензурой. Москва. Издание журнала "Новое Кривое Зеркало". Москва, Чистые пруды, Машков пер. 1, кв. 11. Тел. 46-30. Почт. ящ. 233. Литография Русскаго Товарищества Москва". В левом нижнем углу, под Марокко, присутствует автограф художника — "I Гори...". — Прим. авт.). Противник вполне мог бы пугать этой картой непослушных немецких детей и поместить над ней название типа "Die Russen kommen!" ("Русские идут!"). Кстати, впервые этот лозунг был помещен в качестве заголовка юмористического журнала "Berliner Krakehler", то есть "Берлинский Скандалист", от 22 июля 1848 года. Тем летом в охваченной революционными смутами Германии панически боялись вторжения Русской армии. В передовице сатирической газеты этот лозунг был напечатан различными шрифтами 14 раз!
Это — наследие лучших традиций русского лубка и политической карикатуры, которая получила настоящее рождение во времена Отечественной войны 1812 года.
"Новое Кривое Зеркало" демонстрирует российскому читателю начальный ход военных действий в 1914 году.
Огромный русский чудо-богатырь, солдат-великан твердо стоит на ногах. Его начищенные до блеска сапоги (индикатор начала войны) разместились от Харькова до Киева (сейчас бы сказали, что он "москальским чоботом попирает землю незалежной Украïны". — Прим. авт.). Пугая половину Северной Европы, он кричит или намеревается выпить Балтийское море, чем приводит в несказанное уныние и трепет представителей Скандинавских стран. Второй бравый русский пехотинец нацелил штык на свиноподобного представителя Второго рейха, а заодно и на Варшаву. Спешившийся донской казак уже пересек австрийскую границу в районе Каменца и пикой стимулирует (в прямом смысле этого слова, поскольку лат.stimulus — это остроконечная палка, которой погоняют животных. — Прим. авт.) орущего австрияка, который палит в сторону Сербии и протягивает загребущую руку в сторону Триеста.
Надо заметить, что на рассматриваемых миниатюрах вполне адекватно отражена ситуация, сложившаяся в первые месяцы войны, в частности успехи российских войск в Галиции и на Балканах.
Что же происходит на Балканском театре? Размахивает саблей черногорец в национальных одеждах и неизменной капе на голове, он достает острием до небезызвестного города Сараево, а заодно "пуцает" в сторону Дунайской империи. Серб обороняет северную границу страны в районе Белграда и стреляет в сторону уже не твердо держащегося на ногах Австрийского колосса (чтобы быстрее упал), а заодно попирает своими опанками город Дураццо. Болгарину не до боевых действий, он вообще расположился спиной к Европейскому театру, у него свои планы: одной рукой он вцепился в берега Дуная, а второй тянется к Адрианополю. Румын, облаченный в военную форму французского образца, отмачивает зад в эстуарии Дуная в выжидательной позиции — выгадывает, к кому примкнуть.
Грек в синем колпаке с огромным эллинским носом, который достает с материка до северной части Эвбеи, наблюдает, как сытый германец страдает вместе со своим союзником, весьма опечаленным турком, а заодно поглядывает на Константинополь. Османлы хорошо понимает, что для Турецкого государства от этой войны ничего хорошего ожидать не приходится.
Протограф последней миниатюры восходит к рисунку из "еженедельного художественного журнала с карикатурами" "Шут" (издавался в Санкт-Петербурге с 1879 по 1914 год. — Прим. авт.), который был опубликован в 1909 году. Но вместо германца там присутствует убитый горем персиянин: перед зрителем два низложенных представителя восточных династий — Османов и Каджаров. Карикатура сопровождается частушкой: "Ты мой друг, я твой друг, // Мы друзья до гроба. // Ты дурак, я дурак. // Дураки мы оба".
Наша карта несет в себе помимо идеологической нагрузки определенного символизма также и некий элемент пророчества: германец и турок печалятся не зря, ибо Первая мировая сметет с политической карты мира обе империи.
Обратимся к теме, которую можно окрестить "зоологией враждебности", и к карте, на которой страны показаны в основном в виде животных. Итак, перед зрителем творение японского карикатуриста Танаки, взгляд на европейскую войну с "восточной стороны". Напомним, 23 августа 1914 года Япония вступила в антигерманскую коалицию (спустя 27 лет самураи попробуют себя на другой стороне баррикад).
Человеческий облик имеют на карте немногие страны. В первую очередь это сама Япония, представленная в образе самурая. Не обыграл ли карикатурист Танака свой когномен, поместив на карту миниатюру самурая; возможно, это аллюзия на знаменитого самурая Танаку Тосу (1820–1868)? Людьми на карте выглядят также: Корея, две магрибинские "апы" (названия которых из-за их маловажности даже не переведены на европейские языки) и Америка. Дядя Сэм на карте наблюдает за невиданной доселе драмой мировой истории через Pacific Ocean в подзорную трубу, не иначе с хорошей оптикой; а примкнет Америка к Антигерманскому блоку не раньше 6 апреля 1917 года.
Перечислим основных "зверей" Первой мировой войны, зоопредставителей двух противоборствующих блоков.
Антанта: Медведь (Россия); Морской монстр (Англия); Тигр (Франция). Хотелось бы сказать, что это Кот в шляпе, а не в сапогах, но это, конечно же, Тигр — по аналогии с прозвищем Жоржа Клемансо, с которым миниатюра на карте имеет портретное сходство. И пусть этот влиятельный политик в начале Первой мировой войны уже не был премьер-министром, Танака не прогадал, изобразив его на карте; в 1917 году Клемансо вновь был назначен на этот пост и заслужил новое прозвище — "Отец победы".
Четверной союз: Пес, весьма облезлый и старый (Австро-Венгрия); Болгария (для нее в далекой Японии еще не придуман животный образ) отмечена просто грифом "Burugaria", которая "подшита" к такой же обезличенной "Rumania"; старый османский Тигр, пребывающий в старческом анабиозе (Турция); и весьма воинственный deutsch Schwein (Германия).
Вообще, надо заметить, на карте много свиней и собак, а на Северной Африке вообще поставлен крест, в прямом смысле. Танака "подложил свинью" Германии, Китаю, Персии (?) (на персидской свинье кызылбашский красный ошейник), Швеции (?), хотя здесь может угадываться и Муми-тролль.
Германский хряк на карте служит в качестве мишени для дартса. Российский дрот угодил ему в самый пятак, аккурат в то место, где расположен Кёнигсберг (миниатюры Танаки явно несут в себе пророческий элемент). Но удар, нанесенный Japan, как видим, самый чувствительный.
Наша союзница Сербия, судя по миниатюре, является "головой" Балкан, причем — лошадиной; все остальное — Греция. Возможно, на автора карты повлияла тема знаменитых фессалийских коней.
Итак, перед читателем евразийская ферма, где в образе Большого Брата, несомненно, выступает самое впечатляющее животное на карте — Медведь. Рассмотрим впечатляющий образ единой и неделимой России на "A humoros Atlas of the World". Судя по сонному виду, медведю на нашей карте конца 1914 года время залегать в берлогу, а не воевать. Медведь хоть и не выглядит воинственным, но тем не менее поглядывает в сторону проливов и Константинополя, как бы ни закрывал Царьград своим правым ухом османский тигр.
Одет наш bráuner Bär (это для немецких читателей) подобно русскому купцу, и возлежит он, аки на печи, как ему и положено, под грифом "RUSIA". На нем модные клетчатые штаны, а на голове папаха, больше похожая на ведро. Лапы медвежьи обуты в начищенные сапоги, подбитые набойками, которые по конфигурации напоминают западнорусские губернии. А под каблуком у русского медведя, в прямом смысле, находится половина Польши и Прибалтики.
Теперь обратимся к "Символической карте Европы. Европа в 1914 г. Война-Освободительница в 1914–1915 г.". В правом нижнем углу карты приведена таблица латинских литер (26 единиц), которыми отмечены европейские страны, изображенные символами. Страны Антанты, естественно, возглавляют список, а замыкает его Исландия, изображенная в виде северной птицы, сидящей на кладке яиц, жители которой в дыму гейзеров и вулканов, отвернувшись (в прямом смысле) от судьбоносных событий в Европе, медитируют, глядя в сторону Северного полюса. Скандинавские страны предаются столь актуальной спустя сто лет однополой любви (это к вопросу о том, кто задавал тон в европейской сексуальной революции; к примеру, в России на очереди были совсем другие перевороты).
"Объяснение:
A. Россия. B. Франция. C. Англия. D. Ирляндия. E. Бельгия. F. Сербия. G. Черногория. H. Италия. I. Швейцария. J. Румыния. K. Болгария. L. Греция. M. Испания. N. Португалия. O. Корсика. P. Германия. Q. Австро-Венгрия. R. Турция. S. Альбания. T. Голландия. U. Швеция. V. Норвегия. W. Дания. X. Сардиния. Y. Сицылия. Z. Исландия". В названиях стран присутствуют полонизмы.
На Востоке, как ему и положено, восходит яркое солнце, озаряя купола российских храмов и многочисленных представителей российской фауны — медведей, лося и, видимо, морского льва, которые наслаждаются миром и покоем в пределах могучего Российского государства. Судя по ареалу, где вольготно бродят медведи, — это сердце единой и неделимой России. Вся бескрайняя империя залита бирюзовым светом, а посреди возвышается фигура русского царя Николая II при полном параде, занимая пространство "от Белого до Черного моря". Поддерживает и вдохновляет царя-батюшку символическая фигура России, которая держит в руках развевающееся знамя с державным византийско-российским орлом. К западным рубежам Российской империи на защиту Отечества сквозь складки гор и лесов, через степи и равнины стекается несметное воинство (этот сюжет напоминает миниатюры с карты Московии Антония Дженкинсона 1562 года, где из сибирских глубин на Запад движется несметная орда, заполняющая все пространство. — Прим. авт.).
Русский государь шпагой пробует на прочность шкуру германского разъяренного быка, выступая этаким "расейским тореадором" на Первой мировой корриде. Огромный германский Stier, раззадоренный галльским петухом (одна бандерилья уже торчит у быка в загривке), безжалостно топчет Эльзас и Лотарингию, а над Польшей, которая в мольбе протягивает руки к матушке-России (к кому же еще ей тянуться), уже навис огромный мохнатый бычий Schweif, что будет дальше, страшно подумать.
В сравнении с безбрежной, мощной, державной Россией Балканы выглядят как перекрученный клубок, где происходят бесконечные конфликты с незапамятных времен, где царит борьба за османское наследство, которое представлено в Восточной Румелии одной лишь красной турецкой головой в увенчанном полумесяцем тюрбане (ноги мерзнут на другом театре войны, под Сарыкамышем). Кызылбаши только и остается, что наблюдать, как бывшая райя творит Новейшую свою историю на землях, которые уже не осеняет тень ущербной луны.
Болгарин, внешне мало чем отличающийся от турка, оседлав Охридское озеро, нависает над Фракией. Эллин, держа в правой руке Венеру Милосскую, а в левой — гору Олимп, которую он усиленно окуривает-освящает после осквернения турками, устремил взгляд на берега Босфора.
Черногория представлена в образе кабана (негушский пршут, одним словом). Албанский заяц скачет в Эпир, где станет истинным "лагосом". Румын выжидает и не спускает глаз с восточных областей разваливающейся Австро-Венгрии, а серб устремил свой взор на Далмацию.
А сама Дунайская империя представляет собой печальное зрелище — сплошной серый погост, усеянный крестами, где в центре валяется опрокинутая корона, к которой уже принюхивается пепельного цвета fuchs, спустившийся с восточных склонов Альп.
Надо отметить, что ряд антропоморфных изображений стран имеет портретное сходство с правителями того времени, такими как: государь Всероссийский Николай II, болгарский царь Фердинанд I Саксен-Кобург-Готский (правил в 1908–1918 годах), греческий король Александр I Гогенцоллерн (правил в 1893–1920 годах), османский султан Мехмед V Решад (правил в 1909–1918 годах).
В правом нижнем углу "Символической карты Европы. Европа в 1915 г." присутствует таблица с объяснением символических образов стран.
"1. Россия. 2. Англия. 3. Франция. 4. Бельгия. 5. Сербия. 6. Черногория. 7. Ирландия. 8. Италия. 9. Швейцария. 10. Румыния. 11. Болгария. 12. Греция. 13. Испания. 14. Португалия. 15. Корсика. 16. Германия. 17. Австро-Венгрия. 18. Турция. 19. Албания. 20. Голландия. 21. Швеция. 22. Норвегия. 23. Дания. 24. Сардиния. 25. Сицилия. 26. Исландия".
Данная "Символическая карта" представляет собой реплику "Символической карты Европы. Европа в 1914 г. Война-Освободительница в 1914–1915 г.", которая была издана в Варшаве (когда Варшава еще была российской) также в 1915 году. Московское издание карты содержит, естественно, еще больше патриотических элементов, а полонизмы остались за чертой оседлости.
Приведем некоторые отличия карты, изданной в Москве:
— изменена цветовая гамма, например аллегорическая фигура России облачена в белое платье, а пояс, кокошник и косы у нее сияют золотом;
— знамя в руках символической фигуры России представляет собой триколор в сочетании с гербом;
— по мантии государя императора Николая II художник щедро рассыпал золотых двуглавых орлов;
— российский зритель может видеть, как "турецкие Икары", прервав свой 450-летний полет, падают с Балкан в пучины Ак дениза (тур. Эгейское море), сверкая голыми пятками и теряя красные фески. Здесь, по всей видимости, обыгрывается начальная фаза Галлиполийской операции союзников;
— в таблице условных обозначений арабские цифры заменили латинские литеры, что косвенным образом свидетельствует о том, на какую аудиторию рассчитана данная продукция;
— в правом нижнем углу присутствует цена за карту — 1 рубль, не обозначенная в варшавском протографе.
ЭПИЛОГ, ИЛИ ЭХО ВОЙНЫ
Германия собирается запретить Сербии отмечать годовщину начала войны, ибо именно сербы виноваты в ее развязывании. Одним словом, юбилей Первой мировой — только для членов Евросоюза.
Австрийцы оправдываются. Внук последнего императора Австро-Венгерской империи, Карл Габсбург-Лотаринген, потомок эрцгерцога Франца-Фердинанда, заявил, что его семью не следует винить в развязывании войны, приведшей к гибели и ранениям 37 миллионов человек. "...Если бы убийства в Сараеве не было, война все равно началась бы, тремя неделями позже или в какое-то другое время".
Россия наконец-то вспомнила о 3 миллионах своих погибших сыновей. И волну гипертрофированного внимания к юбилею Первой мировой войны неплохо было бы направить к воссоединению расколотого российского общества.
А сербы, ведя переговоры о вступлении в Евросоюз, в сердце Белграда, на Калемегдане, собираются установить памятник Гавриле Принципу...