Как бы вам рассказать так, что бы вы вошли, почувствовали ту жизнь мальчишескую в шестидесятых прошлого века. Летом хочется купаться в речке, играть в войну, о которой рассказывают учителя, наши отцы и дедушки. Но надо ворошить сено граблями, грузить на телеги то, что вовсе не интересно. Никак не отвертеться и от прополки длиннющих рядов свеклы или той же кукурузы.
А по осени, надо устраивать соревнования на призы деда Степана, ветерана той же войны на скрипучем протезе и по совместительству сторожа нашего колхозного сада. У него два ордена и куча медалей, он показывал их нам. Приз замечательный, яблоки в его поношенной солдатской шапке - ушанке. Не яблоки нам нужны, дед Степан наш друг, понимать надо, у него никого не осталось после той войны.
Собирать картошку на полях - кошмар в ноябрьскую непогоду. Постоять в очереди за кукурузным хлебом у дверей магазина то же моя обязанность и не только летом или осенью. Тут еще и школа, домашние задания. Одним словом занят круглый год по самое не могу, несмотря на детский по современным понятиям возраст. Точно помню, как я восхищался рассказами ветеранов, их подвигом в Великой Отечественной.
К чему это я на старости лет? Детей своих воспитал, как умел, вроде неплохо получилось. Теперь вот внуки, тревожно мне за них, уж больно быстро жизнь побежала вперед. Они говорят нормально, это я отстаю и не успеваю. Господа ровесники, я один такой или и у вас так же?
Одно бесспорно, каждое следующее поколение отличается большим цинизмом, поправьте, если я не так выразился. В конце семидесятых, еще войны не было, я был в командировке. Северный Казахстан месяц май, степь расцвела морем тюльпанов. Выехали с местными на рыбалку. Речка в степи, названия уже не помню, посмотреть на карту можно и вспомнить, кристально чистая вода, рыбу видно как она плавает. Палатка, костер, уха и все остальное как положено.
Переночевали. Утром, часов в семь, видим, подъезжает всадник, алабай, овчарка среднеазиатская, солидных размеров его сопровождает. Всадник спешился, поздоровался с нами. Собака с ним рядом, агрессии не проявляет, но следит за каждым нашим движением, невольно будешь взаимно вежливым.
Мы пригласили путника к нашему «достархану», он присел на корточки и обратился к нам с необычной просьбой, что бы кто - то из нас привез ему котенка, он хорошо заплатит. Он чабан, Герой Социалистического труда, его семья, его отара в трех часах отсюда. Увидел вчера дым от нашего костра и решил попросить у нас помощи. Одолели мыши, запасы муки и других продуктов в опасности. Была кошка, но померла от старости, котят не оставила.
Ну а потом, после чарочки, другие разговоры пошли:
«Нас три брата, все пасут овец в степи. Я старший, до недавнего времени, три года подряд, они весь свой приплод отдавали мне. Рекордные показатели, я стал героем. Теперь среднего будем делать героем, будем собирать весь приплод в его отару. Через десяток лет все трое будем героями» Вот такая технология трудового подвига.
Потом, уже в восьмидесятые старший лейтенант, сыночек чей то, которому суждено было стать генералом, получил Красную Звезду ни за что, просто за присутствие. Жил в отдельной палатке, водил к себе женщин из санчасти, вот и все его участие в боях. Может быть, у него была некая «особая миссия», о которой мы не знали?
Подвиги были подвигами, мельчали награды, потому и не стало нашего «Союза нерушимого». Тревожусь я за страну, за внуков, Награды государственные обесцениваются. Каждый ряженый на День Победы навешивает их на себя столько, что нормально встать в полный рост не может, тяжело ему. Чиновники рядом с ними на праздничных мероприятиях, все знают и никаких мер против не предпринимают. Это признак. Помните ширину груди дорогого Леонида Ильича на портретах? Два слова без бумажки уже не мог пережевать, а четвертую звезду на грудь в качестве подарка ему повесили. И что потом было?