Многие видели такое не один раз в жизни – ранним утром в переполненный автобус пытается протиснуться тщедушный мужичок с большим портфелем.
Его пальто или куртка расстегнуты – нет пуговиц, очки съехали с носа, на
голове нелепая кепка. Крепкая, сердобольная женщина протягивает мощную руку и затягивает, бедолагу, в автобус. В автобусе, по инерции, утыкается
своей нелепой кепкой в ее грудь. Ему становиться стыдно и неудобно. Он
смущается и отворачивается. Дама обижается – она ему помогла, а он
отвернулся. “Очередной козел” – думает она. “Ой, как неудобно” – думает
он. Ей пора выходить и она, еще раз, проносит свою грудь перед его носом.
Потом, толпа выносит мужичка из автобуса в лужу или яму. Он шлепает по
ней и, трусцой, бежит через дорогу, держа подмышкой огромный портфель.
Таким был один из наших докторов – Евгений Михайлович Субботин. В
ординаторскую, он всегда забегал. Бросал взгляд на часы, висевшие
напротив входной двери, и спешил в раздевалку. На часах без пятнадцати, но он, все равно, спешит – боится опоздать. Почему и чего он боится –
неизвестно. Из раздевалки выходит, вроде, собранный, но вид у него
какой–то помятый, неуверенный в себе.
Я помню, как–то Субботин вышел одновременно с Мироновым. Дело было
после праздников. Судя по запаху коньяка с дымком, Миронов, отметил
праздники очень продуктивно и ночевал на пленере. Посмотрев на них, все хихикнули – Субботин был по плечо Миронову и в два раза уже его.
Миронов усиленно зажевывал запах коньяка “Диролом”. Субботин крутил в пальцах ручку, растерялся и выронил ее. Миронов вздохнул, наклонился и поднял ручку.
- На, и больше не роняй, – строго сказал он Субботину.
- Спасибо, – смутился Субботин.
Они были ровесниками. Миронов был товарищем пьющим, Субботин пьянел от запаха алкоголя. Но все были уверены, что Субботин пьяница. Такой тихий, домашний алкоголик. Напьется, забьется в щель и спит.
Однажды Субботин не вышел на работу. Просто не приехал. Повис вопрос
кто пойдет в операционную? У всех есть свои операции и палаты
реанимации. В таких случаях, ничего не остается, кроме, как идти к
начальству. Слава Богу, в среде анестезиологов дураки–начальники
огромная редкость. Заведующий отделением анестезиологии–
реаниматологии может быть кем угодно – сволочью, подлецом, алкашом, но не разгильдяем и дураком. Это исключено. А заместитель главного врача по анестезиологии–реаниматологии всегда грамотный врач! В тот день, наш Илья Владимирович – зам. главного врача по анестезиологии–
реаниматологии пошел в гинекологию проводить наркозы Субботина. После наркозов, за чашкой кофе, в ординаторской он, вдруг, сказал:
- Надо повысить зарплату тому, кто в гинекологии работает – до чего же
бабы нудные. Но Кешу любят. Все четверо спросили: “Где мой доктор –
Евгений Михайлович?” И дозвонитесь до него, не дай Бог, помер еще. Все–
таки один живет.
И все, вдруг, сообразили, что он совершенно одинокий человек. Его мама
умерла три года назад, он остался один в огромной квартире. Жена с дочкой, больше десяти лет назад, уехали в Новороссийск.
Миронов, после работы, пошел в отдел кадров, взял адрес и поехал
навещать нашего Кешу. Почему Кеша – для меня загадка. Кеша, это вроде
Иннокентий, а не Евгений. Утром Миронов, со смехом, рассказал, что
Евгений Михайлович просто перепил снотворного. Нет, не с целью суицида.
Просто, он подумал, что жизнь пуста и однообразна, до работы много
времени и выпил снотворное, чтобы быстрее заснуть. К снотворным был
непривычен и, естественно, проспал. А потом боялся ехать на работу, взял в поликлинике больничный.
- Это ты ему посоветовал? – спросил Илья Владимирович.
- Женится ему надо. В таких хоромах и без невесты. У него книги вдоль всех стен стоят. Коридоры длинные, темные, только стекла поблескивают.
Вообще, без хозяйки, него все очень уныло, запустение… Тебе Илья
Владимирович тоже надо жениться, – добавил он заму.
- Чтобы жениться, мне надо тебя уволить. Они ж все на тебя глядят, –
отпустил он комплемент Миронову.
- Не, я жених без перспектив – старый и запойный!
- Нет, ты уж держись. Ты врач классный и человек – золото. Ведь никто не
согласился ехать, у всех дела…
Как–то у нас заболела доктор и мы решили тянуть жребий – кто останется
дежурить. Злая судьба улыбнулась мне. Я, грустно, смотрела в окно на
молодые тополиные листочки.
- Что грустишь? – тихо спросил меня Евгений Михайлович.
- У меня еды нет, и, еще, мне в аптеку надо. А самое главное – я дома
забыла кошелек.
- И чего грустишь? Сколько тебе надо, я займу.
- Правда?!
- Конечно. Кстати, у меня много еды. Я вчера курицу пожарил.
Я быстренько сбегала в ближайший магазин и аптеку.
Когда я вернулась, Евгений Михайлович накрыл стол. Курица была просто
шедевральная.
- Как Вы ее делаете?
- Я беру масло, кинзу, чеснок, соль и перец и все это перетираю в
однородную массу, потом натираю этим курицу и на часик под полотенце,
пропитаться. А потом жарю.
Продолжение следует.
Пишите, пожалуйста, комментарии. Мне важно Ваше мнение.