Сладкий аромат трупного разложения уже несколько лет терроризирует крупные города России. Трупы, которые пришли навестить ночные клубы и модные магазины, экраны телевизоров и строчки интернет-изданий, зовутся «девяностыми». Маленькие вредные существа, эти «девяностые», проникают в культурную жизнь городов, вылезая из коллекторов и люков андеграунда, в которые их загнала, казалось бы, стремительно цветущая счастьем путинская Россия.
Огромные кроссовки, олимпийки от «Карра», музыка чёрных районов, извращённая Фёдорами и Иванами – мы всё это уже видели. Бритоголовые рейверы и героиновый Культ – разве не так?
Но если москвичи и петербуржцы расставались с цепкими и надоедливыми «девяностыми» на десятилетие с лишним, то остальные жители бескрайней нашей Родины пьют с «девяностыми» на брудершафт и, казалось бы, не замечают, что время «девяностых» должно было уйти ещё в 2001-ом.
Атмосфера упадка и развала гостит в провинции и не покидает её ещё, быть может, с конца восьмидесятых. Русские пигмеи выживают на осколках «древней» цивилизации, отставившей им поля, тракторы, дома культуры, театры и гостиницы. А «девяностые» так и шепчут на ухо: «Иван, пропей трактор. Иван, дай взятку. Иван, укради, прелюбодействуй, убий. Да не забудь сходить в церковь!»
Культурный возврат на девяностый круг ада в крупных городах, застой во всех сферах жизни на равнинах матери-России – это глубокая яма, в которую мы снова упали, не успев вылезти. Как же вышло так, что авангард не только не вытянул страну, но и сам хватает за пятки, тащит на дно скользкой червивой могилы?
Посмотри, какой насыщенный контраст представляют собой наши не столь далёкие предки сегодняшней глянцевой эпохе! Всего-то сто лет назад мы возводили гулко жужжащие электростанции, параллельно собирая из спичек невероятные проекты новых городов и башен. Всего сто лет назад открывали свои железные двери заводы, пожиратели угля, а вместе с ними распахивали свои тёплые объятия выставки титанов-модернистов. А может, это было вовсе и не так давно...
Что мы можем открыть сегодня, кроме пачки полуфабрикатов или странички вконтакте? Что можем мы создать, воздвигнуть, построить? Мы топчемся в тёмном лесу на одном месте, боясь сходить за охапкой хвороста для костра.
Да, «девяностые» – непроходимый бор, в котором заплутали люди без фонаря мечты. Первый совет нерадивым путешественникам, сбившимся с пути – стоять на месте и ждать помощи. Да, мы стоим и ждём. А есть ли кто-то, готовый нам помочь?
Нету, конечно. Только это и не важно. Человек сам себе спаситель, когда хочет того. А мы хотим?
Эпоха девяностых – это правда. Ничем не прикрытая, бритвенно голая, колкая и щетинистая. Старательно замазывали её, прикрывали демократичными листовками, завешивали тканевыми рисунками домов. Реставрировали и красили, меняли плитку, ужесточали законы, вешали горбатые камеры в подворотнях... нас снабдили всем необходимым для цивилизованного европейского жития.
Душа рвётся обратно. Рвётся в эпоху безответственности и безнаказанности – потому что не умеет жить ответственно. Рвётся в эпоху стрельбы, рвущих душу гитарных песен про войну. В эпоху золотых цепочек и «адидаса», кожаных курток и спортивных очков. В эпоху рынков и барыг. Потому что такие мы и есть. Да, культурная попытка вернуть девяностые – не более, чем ностальгия по правде. Попытка вырваться из сладкого зализанного симулятора счастливой жизни. Мы идём назад, потому что впереди ничего нет. Мы хотим свободы! Пусть бандитской и разгульной, зато настоящей.
Но из липкой темницы обещаний и телевизионной гипнотизирующей лжи есть ещё один выход. Не ждать, не возвращаться протоптанными дорожками, а идти уверенно вперёд, ломиться через бурелом.
Мы не можем сегодня открывать заводы и возводить города – пусть. Мы не можем помочь нашим товарищам из провинции выбраться из долговой ямы, озеленить поля и разобраться с бандитскими шайками у власти. Пока не можем.
Но мы можем отвоевать у девяностых своё на культурном фронте. Создать новую среду для жизни, новых кумиров, новые увлечения. Новую музыку, одежду, картины, скульптуры... Наша контркультура будет для нас опорой, фундаментом для движения вверх, для строительства новой жизни!
Разгоним густую кровь искусства, застоявшуюся в тромбах девяностых. Пробьём энергичным тараном творчества глянцевую обложку всепоглощающей культуры потребления!
Читатель! Не ты ли та сила, которая заставит традиционный мир глухо дрогнуть?