Огромный швейцарский автобус мчится по российским дорогам. Желтеют выгоревшие степи и убранные поля, вдалеке тонкими прожилками виднеются леса. Автобус едет к курортам черноморского побережья, и битком забит отдыхающими с детьми. Большинство спят, или делают вид, что спят, уткнув свои шеи в дорожные надувные подушки, больше напоминающие распухшие ободки от унитазов. Лично для меня, как для ярого поклонника сортирного юмора.
Для несущихся навстречу своему счастью (это, кстати, вольная цитата из фильма, который тут будет обсуждаться) на маленьком телевизоре водители крутят кино. Три части «Человека-паука», того что с Тоби Магуайром и Кирстен Данст, просмотренные мной во время перехода от отрочества к юности, согласно терминологии, введённой Львом Толстым. Следом за ними пошли наши добрые новогодние фильмы, вроде «Иронии судьбы, или с лёгким паром!» и «Служебного романа». Сочетание Эльдара Рязанова и супергеройского кино вполне отвечало потребностям зрителей синематографа на колёсах.
Есть ли что-то общее в этих фильмах? Так ли далеко супергеройские блокбастеры отличаются от классических образчиков советского зрительского кино 70-х, лирических комедий?
Школьный лузер Питер Паркер, нещадно чмыримый своими одноклассниками, да, и в дальнейшей послешкольной жизни явно не подающий надежд к приличной социализации в людоедских условиях Соединённых Штатов. Всё бы так, если бы не его тайная жизнь, в которой он борется с тёмными силами, представляющими, как обычно бывает в бескомпромиссном голливудском кино, концентрацией абсолютного зла, разрушения и насилия. Борется вполне реально.
В бой роковой он вступил с врагами после того, как его покусал чудесный паук и наделил через свою слюну суперспособностями. Направляет он эти суперспособности, в полном соотношение со своими тинейджерскими жизненными интенциями, на спасение мира. Когда, как не в подростковом возрасте, заботиться о счастье для всех и делить всё и вся исключительно на чёрное и белое? Взрослому хватает счастья для себя лично и для своей семьи, если она имеется в наличии, а об оттенках людей задумываться некогда.
С Женей Лукашиным из «Иронии судьбы» мы тоже встречаемся в его бытность вечным подростком. Не женат, хотя один раз пытался, живёт с мамой. Перед тем, как сделать предложение своей будущей невесте и распрощаться со статусом вечного подростка, он выкидывает абсолютно незрелый номер – идёт в баню, напивается с друзьями, потом его кладут в самолёт, как чурку, и он летит в Ленинград от своей невесты, и в городе на Неве своим появлением разбивает ещё одну будущую семью.
Отрезвев и воспылав любовью к несостоявшейся чужой невесте Наде Шевелевой симпатией, Женя Лукашин чувствует, что с ним происходят какие-то метаморфозы. Свет на это обретение сверхспособностей, пусть и не комиксового характера, проливает следующий диалог из фильма.
— Я сам себя не узнаю, что-то наглею на глазах... Вообще, меня всю жизнь все считали стеснительным. Мама говорит, что на мне ездят все кому не лень, а друзья тюфяком прозвали.
— По-моему, они вам льстили.
— Нет. Я сам о себе был такого же мнения.
— Вы явно скромничали...
— А теперь я чувствую... что я становлюсь каким-то другим человеком.
— Более наглым?
— Нет, смелым.
— Более бесцеремонным?
— Решительным.
— Более развязным?
— Не угадываете. Я чувствую, что... на все способен. Просто какая-то сила, может быть, дремала, а теперь пробуждается? Может, это от того, что мы с вами встретились? Благодаря вам.
— Вы соображаете, что говорите? Что я из вас сделала хама.
Происходящие изменения замечает в себе и Новосельцев, Анатолий Ефремович, из «Служебного романа». Его начальница Калугина, при первой попытке подчинённого «подкатить» к ней, перебирает варианты того, что с ним может происходить. Он не пьян, ибо, когда он пьян – он буйный, а она не Старуха, а мягкая, человечная, сердечная и мокрая.
Тетя с дядей Питера Паркера, кстати, тоже взволновались не на шутку, заметив происходящие с племянником изменения. Но списали всё на неустойчивость поведения лиц пубертатного возраста.
Новосельцев, хотя воспитывает двоих детей и был женат, недалеко ушёл от вечного подростка Лукашина. Никакой и безынициативный, как трезво оценивает – ещё способная в то время трезво оценивать – его начальница, ввязывающийся в авантюру, инспирированную его однокашником Самохваловым, прорывающемуся вверх по карьерной лестнице. К тому же, ввязавшийся абсолютно несерьёзно – чего одна сцена, где он изображает из себя свою начальницу - и к вящему своем удивлению терпящий успех на этом поприще.
Так что же за сверхсила зреет в закромах советского интеллигента? В отповеди советскому яппи Ипполиту советский прихиппованный интеллигент Лукашин излагает своё кредо: «Вы не способны на безумство. Великое вам не по плечу. А жизнь нельзя подогнать под выгодную схему». Право, ничего великого он не совершает, как и безумного. Так, нелепое, глупое, пьяно-обывательское, зато умело приправленное героическим пафосом. Совершенно подростковое. И в этой инфантильной подростковости и этом нежелании взрослеть совинтел, как раз, и видит свою суперсилу, делающую его эдаким сверхчеловеком.
И здесь пролегает главное отличие Человека-паука от хомо советикуса. Американский герой свои сверхспособности направляет на действительные героические дела (собственно, не имеет значения, творит он зло или сеет добро – в любом случае его стремления направлены вовне, в социум), а его заокеанский аналог может только по пьяни закрутить, как выражался персонаж другого фильма, удачный или не очень роман.