Добровольность вступления лётчиков в ряды камикадзе является основным аргументом в пользу их фанатичности. Первоначально японское командование планировало добровольный отбор в отряды камикадзе. Однако такой способ набора показал, что он отнюдь не эффективен. Пик численности камикадзе пришёлся на 1945 г. , так, например, 6 апреля 1945 во время операции «Кикусуи» под командованием адмирала Тоёда Соэму участвовали свыше 560 лётчиков камикадзе. Однако, почти все они были не профессиональными лётчиками, а набранными наскоро студентами высших вузов. К 1945 году в Японии складывалась тенденция, в связи с самоубийственными атаками, - чем больше было камикадзе, тем меньше оставалось лётчиков, способных хотя бы взлетать. Поэтому добровольный набор в камикадзе, с течением времени, понемногу, начинал отмирать. Вот как описывает процедуру отбора историк Эмико-Онуки Тирни:
«Все члены военного корпуса собирались в зале, где после лекции о патриотизме и необходимости жертвовать жизнью во имя Японии и императора желающим стать добровольцами-камикадзе предлагалось сделать шаг вперёд. Ответственный офицер завязывал глаза молодым людям - якобы для минимизации давления - и просил добровольцев поднять руки, но шорох униформы делал очевидным, что многие подняли руки и у колеблющихся выбора не оставалось.»
Таким образом, можно двояко судить о добровольности отбора, -с одной стороны завязывание глаз никак не влияло на решение солдат, ведь каждый всё равно, так или иначе, добровольно поднимал руку, с другой стороны, имеет место явный приём психологического давления, но вопрос воздействия на психологию человека отнюдь не является вопросом историка, именно поэтому у каждого историка может сложиться своё мнение на этот счёт. Автор статьи поддерживает точку зрения Эмико-Онуки Тирни и считает, что данный способ «снижения психологического давления», не позволяет объективно принять решение. Так или иначе, иногда, на первый взгляд добровольное вступление в отряды отнюдь не было таковым. Вот какой случай описывает всё та же Эмико-Онуки:
«Иногда фатальной оказывалась простая неприязнь. В случае с морским лейтенантом Фудзи Масахару, студентом солдатом, офицер был раздражён его привычкой сидеть в углу комнаты и молчать, глядя в пустоту. Офицер тронул его за плечо и сказал, что Масахару возглавит корпус смертников, хотя ни один из военнослужащих его уровня не был послан на смерть. Фудзи промолчал и подумал, что это убийство под маской военного приказа. Осознав, что выбора нет, он саркастически сказал пилотам своего корпуса: «Давайте грызть землю Окинавы вместе»
Кроме того, порой отрицательный ответ на вопрос о вступлении в ряды пилотов смертников для высших чинов ничего не значил.
Как отмечает Онуки:
«Некоторые действительно говорили «нет», но на их отказ не обращали внимания. Курода Кендзиро с удивлением обнаружил своё имя в списке добровольцев, его начальник гордо рапортовал, что добровольцами стали все члены корпуса»
Помимо выше изложенного стоит отметить, что на добровольность камикадзе в значительной степени влияло давление со стороны общества, Эмико пишет :
«Камикадзе чествовались, как «герои среди героев», их товарищи и окружающие восхищались ими. Это одобрение имело большое психологическое воздействие на многих пилотов. В такой атмосфере голоса тех, кто выступал против войны, - в том числе и против действий камикадзе, не были слышны, да они и не могли выражать своё мнение публично.»
Похожие мысли высказывает сестра одного из камикадзе Рё Маеда- «Мы не могли показывать свои слёзы, только поддержку»
Кроме того, к отказавшимся от чести стать камикадзе пилотам, относились крайне резко:
«Если солдат проявлял достаточно мужества и отказывался быть добровольцем, его ожидал ад при жизни. Он становился персоной нон грата или посылался на южный фронт, где его тоже ждала смерть.»
Итак, подводя итог, процедуру отбора камикадзе можно охарактеризовать следующем образом:
Если подойти с формальной точки зрения, то отбор в ряды камикадзе всё же осуществлялся на добровольной основе, но при этом-
1) Сама процедура отбора была крайне спорной.
2) Бывало, что имел место фактор личной неприязни между рядовым лётчиком и его командиром; насколько этот фактор был распространен – неизвестно, по крайней мере, Эмико-Онуки Тирни описывает один зафиксированный эпизод, опираясь на личные дневники лётчика Фудзи Масахару. Автор статьи, к сожалению, не располагает какими либо иными источниками, где описываются подобные инциденты, чтобы утверждать об их регулярности, периодичности. А потому, инцидент с Фудзи Масахару в данной работе может быть рассмотрен только как частный, но не исключено, что были и другие подобные случаи.
3) Принцип добровольности вступления в камикадзе соблюдался отнюдь не всегда.
4) Все лётчики, так или иначе, подвергались психологическому давлению со стороны общества. Поэтому нельзя говорить о том, что выбор лётчиков был стопроцентно их собственным выбором.
5) Чтобы дать окончательную характеристику отбору я использую цитату Эмико Онуки-Тирни:
«Когда в октябре 1944 операция [камикадзе] началась, ни один из офицеров добровольно не выбрал участь пилота: все прекрасно знали, что это бессмысленная миссия со стопроцентно смертельным исходом. Из приблизительно 4000 пилотов-камикадзе около трёх тысяч были так называемыми мальчиками, которые были отобраны из новобранцев и военнослужащих срочной службы и обучены по специальной программе.»