В боях за Бобруйск тоже было много такого, что надолго запомнится. Об одном случае не могу не сказать несколько слов. Начало темнеть, когда из штаба армии, потребовали от меня личной ответственности за стык с левым соседом, а на стыке находился полк Костиницына.
К этому времени в штаб дивизии с донесением из полка прибыл старший лейтенант Злыдень, который доложил: «Связь с соседом установлена». Но так как на меня была возложена личная ответственность за состояние связи с соседом, то достоверность доклада старшего лейтенанта я решил проверить сам.
Как выяснилось, взаимная связь с соседом действительно была организована хорошо. Когда возвращались обратно, уже почти стемнело, с нами были еще два автоматчика. В одно мгновение товарищ Злыдень роняет меня и накрывает собой. Тут же раздалась автоматная очередь, и пули просвистели над нашими головами. Злыдень метнул «лимонку» туда, откуда раздалась автоматная очередь, и все кругом стихло.
Все произошло так быстро, что я не мог сразу сообразить. Перед нами стоял человек в немецкой форме и рядом с ним лошадь. Взяв пленного и лошадь, мы вернулись в штаб дивизии. Пленного отправили в штаб корпуса, а лошадь и снятый с немца кортик я разрешил взять старшему лейтенанту.
Вскоре из корпуса позвонили и сказали: «Хорошего «гуся» прислали!». Им оказался немецкий офицер. Его лошадь взял Злыдень, с ним она прошла весь боевой путь до берегов седой Балтики и по возвращении с фронта в Казань «Биндюжник» (так прозвали эту лошадь) был передан в один из колхозов Татарии. А кортик по настоящее время хранит у себя Иван Трофимович как памятную реликвию будней фронтовых лет.
Планы операций в масштабе всей армии никогда не доводились в документальном виде до командиров дивизий. Но рано или поздно мы все равно узнавали о них. Так случилось и в этот раз. После разговора с полковником Назаровым оперативная задача, поставленная на ближайшее время перед сорок восьмой армией, представлялась мне в следующем виде: преследуя отступающего от Бобруйска врага, двигаться на Новогрудки; затем, выйдя на шоссейную и железную дороги, протянувшиеся от Минска на юго-запад, перерезать очень важную для противника магистраль, ведущую на Барановичи, Брест, Лунинец. В случае успешного решения этой сложной задачи стотысячная группировка врага, находящаяся восточнее Минска, оказывалась в мешке.
Вскоре сорок восьмая армия начала выполнение операции. Южнее Новогрудок она перерезала коммуникации минской группировки немцев и совместно с частями 65-й армии через Барановичи, Слоним, Беловежскую Пущу повела наступление в направлении польского города Остров-Мазовецка. Главная задача наших войск — как можно полнее воспользоваться возможностями для широкого маневра, открывшимися после успеха Бобруйской операции.
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!