АБС-6. Государственные деньги - на свалку истории!
(из "Проект САГРА", Лекция 3)
Государство желает нам счастья – государство делает нам деньги. «Сделайте нам счастья побольше!» – просят некоторые. И государство – делает.
А, может, не надо нам такого счастья? Может, хватит делать нас счастливыми? Может, пора остановиться – дайте нам возможность самим попробовать стать счастливыми!
Или – по-другому. Пусть государство своими декретами делает свои деньги для своих чиновников! А мы, для себя, выберем свои деньги. Может, это будут – заморские ракушки, может – старые американские серебряные доллары, а может – последние российско-советские золотые червонцы. Выберем то, что нам удобнее.
А потом – померяемся: чьи деньги лучше! Посмотрим – кому жить лучше на Руси: чиновникам – с их декретными «деревянными» рублями или нам, с нашими золотыми червонцами.
И пусть чиновники получают свои оклады в своих деньгах, а мы – будем зарабатывать в деньгах, выбранными нами.
И, как вы думаете, кто к кому придет просить «немного счастья»? Они – к нам, или мы – к ним? Не гадайте, мы-то – знаем! А им – не подсказывайте!
А не спросить ли нам А. Гринспена?
«Почти истерическое противодействие золотому стандарту – вот пункт, который объединяет государственников, придерживающихся самых разных политических убеждений. Они, похоже, чувствуют – причем куда более ясно и глубоко, чем многие сторонники свободной экономики - что золото и экономическая свобода неразделимы, что золотой стандарт – лишь ее инструмент, и что одно подразумевает другое».
Алан Гринспен, из статьи «Золото и экономическая свобода».[1]
Рыночная экономика и рыночные, товарные, деньги неразрывно связаны между собой. Свободный рынок основывается на свободном же товарно-денежном обращении, а без настоящих, товарных, денег последнее превращается в фикцию. Обмениваться товарами через деньги, или инвестировать денежные капиталы в новые проекты - не зная точно, какова будет ценность полученных в обмен или заработанных на инвестициях денежных знаков - и опасно, и просто бессмысленно.
А если нет смысла в зарабатывании новых ценностей (реальных материальных стоимостей), то копить или зарабатывать денежные знаки, покупательная способность зависит не от движения рыночных сил – которые можно предугадывать и на которые можно как-то воздействовать, а от произвольных действий государственных властей и политиканов, которые преследуют свои частные интересы – абсолютно непродуктивное занятие со всех точек зрения.
Итак, тот , кто выбирает рыночную экономику, основанную на свободе товарных обменов - и свободе вообще для любой экономической деятельности - тот не может не выступать за товарные деньги. Не обязательно за товарные деньги, основанные именно на металле-золоте – если найдется более надежный товарный эквивалент стоимости, чем золото, то субъекты рынка способны выделить и признать его сами, не нуждаясь в подсказках или указаниях со стороны государственных органов – но обязательно за деньги, имеющие материальную, вещественную основу.
Отличить же такие настоящие деньги от любых суррогатных «денег» очень просто: первые всегда оцениваются их физической массой и, соответственно, измеряются в граммах, унциях, фунтах, и т.д., а ценность вторых нам предлагают принять на веру, ориентируюсь на те цифры – латинские, арабские, китайские, иликакие-то другие – которые на них помещают некие неизвестные нам люди.
Нам предлагают в обмен, за наши труды и за произведенные нами товарные ценности, красивые бумажки (билеты), на которых написано 1 тысяча - номинала неких единиц, покупательная способность которых, как нам поясняют, может колебаться. То есть, они «волатильны» и потому подвержены «инфляции» (теоретически – также и «дефляции», однако это такая редкость, что ее можно найти только в учебниках). Итак, что точно – это то, что почему-то всегда эти бумажки «волатилуют» в направлении упорно только вниз.
Но это еще не все. Когда мы к этим номиналам начинаем как-то привыкать, нам вдруг сообщают: извините, мы ошиблись, верните нам эти бумажки, мы вам дадим на замену другие, с номиналом в 100, 10 или 1, и сназванием тех же известных единиц.
Почему, зачем? Лучше не спрашивать. Ведь эти же люди могут и просто сказать – что они решили теперь провести денежную реформу: прежние бумажки просто выбросьте, теперь вы будет работать уже за новые бумажки. И это будут названием не прежние «ноты» - казначейства или банка, а уже «билеты» (билеты куда и зачем – нам не сообщают).
Итак, работать и производить товары нам предлагают «свободно», а получать доходы от этой деятельности – только «по билетам».
И нам следует считать это капитализмом, свободной рыночной экономикой?
Алан Гринспен, долгое время занимавший пост Председателя Федеральной резервной системы США, считает иначе. Свои убеждения Гринспен вынес из кружка неолибералов, которые собрала вокруг себя Айн Рэнд и который начал, где-то в 1950-х годах, проповедовать идеи капитализма с «незнакомым», исправленным, идеалом.[2]
Айн Рэнд (1905-1982) также известна как основательница нового философского течения – «объективизма», сферой исследования которым было провозглашено «изучение человеческой природы и взаимоотношений человека с реальностью». Основной задачей объективизма А. Рэнд заявила «формулирование философской (этической) первоосновы – которой капитализм до сих пор не имеет, и без которой он обречен на гибель».[3]
Айн Рэнд - наша соотечественница, вывезенная своей семьей из России сразу после революции, в 1957 году она опубликовала роман «Атлант расправил плечи».[4]
В этой книге Рэнд описывает ситуацию, при которой в стране приходят к власти демагоги и мародеры, которые вводят такую налоговую систему, которая выгодна для их прихлебателей, но жесточайшим образом подавляет самостоятельных предпринимателей.
Но, вдруг, неожиданно, эти предприниматели начинают исчезать. Как, куда? Далее вся фабула романа построена на том, как героиня романа выходит на след этой тайны.
Оказывается, предприниматели прибегли к забастовке – позакрывали все свои легальные предприятия и нашли для себя укрытие где-то в горах, где стали жить для себя и строить свое благосостояние своими силами. А фискалов-бюджетников-бездельников они предоставили самим себе. Они посчитали, что хватит им- как Атланту –«держать мир на своих плечах».
И что же происходит дальше? Раз производительные, креативные элементы общества прячутся, бастуют, то вскоре и сама основа жизни этого общества быстро обрушивается. Всё встает, всё распадается. Свет гаснет. Конец романа.
Итоговая логика романа: всякое налоговое государство, которое только принуждает людей к жертвам и не дает им возможности самим строить свое благополучие, всегда есть бесправное государство. И, как таковое, оно не имеет права на существование.
Но здесь нужно сделать одно замечание. Айн Рэнд писала этот роман про США - и для США. СССР в эти годы догонял США по вооружениям и в 1957 году, в год выпуска романа, запустил первый в мире искусственный спутник Земли. Тогда никто не представлял, что всё в мире может так перемениться.
И теперь приведем замечания Айн Рэнд о деньгах, которые она вкладывает в уста главного героя романа, медного магната Франциско Д, Анкония:
- «Деньги придают вес и форму основному принципу: люди желающие иметь дело друг с другом, должны общаться посредством обмена, давая взамен одной ценности другую. В руках бездельников (чиновников) и нищих, требующих или вымаливающих плоды вашего труда, или бандитов, отнимающих их у вас силой, деньги теряют смысл»;
- «Деньги стали возможны благодаря людям, умеющим производить»;
- «В какое бы время среди людей не появлялись разрушители, они начинали с разрушения денег, поскольку именно деньги являются защитой от произвола, основой моральной устойчивости общества»;[5]
- «Разрушители первым делом изымают у населения золото, подменяя его кучей бумаги, не имеющей объективной ценности»;
- «Бумажные деньги – это отражение богатства, которого еще нет, они существуют благодаря оружию, направленному на тех, от кого требуют создавать во имя такого отражения сам этот объект богатства»;
- «Бумажные деньги – это чек, выписанный вам ворами в законе, и на счет, который ими финансово не обеспечен».
А теперь попробуйте найти еще хотя одно отличие между страной, описанной в романе, и нынешней РФ. Еще одно - сверх того отличия, которое присутствует в развязке этого романа:вся страна разрушена, все – на выход, все - свободны.
Да, Айн Рэнд тогда просто не приходило в голову, что такое ущербное государство вообще может существовать достаточно долго – например, за счет распродажи госимущества (которого у федерального правительства в США просто нет) и природных запасов сырья (которых у США недостаточно). Простим ей эту ее недоработку, ведь она и не рассчитывала, что ее роман будут читать в России.
А в США ее читали – и очень внимательно. При этом в своих научно-теоретических взглядах она была тесно связана с австрийской экономической школой, она долго и успешно сотрудничала с ее основателем - с Людвигом фон Мизесом. В конце концов, она стала там, в США, и величайшим авторитетом-гуру среди экономистов и, в полном смысле, светочем нового либерализма.
Так, она основала клуб неолибералов, одним из участников которого был Алан Гринспен - ставший потом высшим экономическим советников президента Дж. Форда. Из этого клуба неолибералов вышел и другой известный американский экономист – Милтон Фридман.
М. Фридман начинал свою картеру на службе государства – в частности, именно он, еще в начале 1940-х годов отвечал за введение в США системы удержания подоходного налога «у источника» - непосредственно при выплате заработной платы и других доходов гражданам.
Затем, в том же клубе неолибералов, он заинтресовался идеями фон Хайека – в частности, в отношении ограничений и жесткого регламентирования любого вмешательства государства в рыночные отношения. Далее, став уже последовательным учеником этого другого отца-основателя австрийской экономической школы (с разницей в возрасте в 13 лет), он пошел еще дальше и развернул широкую пропаганду (в газетах, журналах, на радио и на телевидении) в пользу всемерного сокращения всякой правительственной деятельности, финансируемой за счет налогов.
В конечном счете М. Фридман пришел к выводу, что государство, что бы оно не делало - всё делает не так. «Подобно большому неуклюжему человеку» - замечает современный экономист Г. фон Вальвиц, - «оно (государство), может, и хотело бы сделать хорошо, но все-таки было бы лучше, если бы оно сидело тихо и избавило бы общество от своей помощи. Внутренняя и внешняя безопасность – вот задачи государства, а всё остальное – по Фридману – лишнее».[6]
Другим видным представителем австрийской школы был М. Ротбард. В 1964 году он опубликовал свой труд «Что же сотворило правительство с нашими деньгами?» - который с тех выдержал множество изданий в США и переведен на все основные языки мира. [7]
И вот что пишет М. Ротбард к этой книге:
«Мы видели, как государство постепенно, шаг за шагом, уничтожало свободный рынок и получило, наконец, полный контроль над денежной системой.
Мы видели, как разрасталась система контроля, вначале казавшаяся безобидной, как одни ограничения свободного рынка денег порождали другие.Мы узнали, что государство по своей природе является инфляционным институтом, потому что инфляция – крайне соблазнительный способ присвоения доходов граждан.
Государственно медленно, но верно, брало в свои руки рычаги управления денежной системой, чтобы, во-первых, накачивать экономику заменителями денег по своему усмотрению, во-вторых, чтобы вводить социалистические, по типу,методы управления экономикой.
(В конечном счете) государственное вмешательство в сферу денежного обращения принесло миру не только тиранию, но и хаос вместо порядка».[8]
И вот его выводы – сделанные уже после краха золото-долларового стандарта в начале 1970-х годов и после введения евро.
«Будущее мировой денежной системы выглядит мрачно. Пока классический золотой стандарт не будет восстановлен, маятник будет качаться от системы плавающих курсов к системе фиксированных курсов и обратно. Ни та, ни другая система не будет работать нормально. Следствием попыток избежать развала денежной системы станет (в США) постоянная долларовая инфляция, за границами США произойдет дезинтеграция денежной системы и начнутся экономические войны.
Единственный способ избежать катастрофы – это радикальное переустройство американской и мировой денежной системы. Мир должен вернуться к свободному рынку денег, иначе говоря, к золоту – как к естественно выбранному рынком денежному товару.
Что же касается государства, то у него следует полностью отобрать право регулировать денежное обращение».[9]
Как нам кажется, о деньгах и о цене вмешательства государства в сферу денежного обращения – все здесь сказано. Но вот особенно интересны комментарии, помещенные в примечаниях к последнему изданию этой книги.
«Необходимая нам денежная система должна, видимо, включать золото как международный стандарт, который будет служить показателем ожидаемого рынками уровня инфляции» - Роберт Зеелик, президент МБРР, 8 ноября 2010 года.
«Золотой стандарт, заставляющий страны обеспечивать свои валюты золотыми слитками – вполне законная денежная система» - Томас Хенинг, президент Федерального резервного банка Канады, 5 января 2011 года.
«Из множества способов организации банковского дела худшим является тот, который имеем сегодня» - Мервин Кинг, управляющий Банка Англии, 25 октября 2010 года.
«Природа денежных властей не должна оставлять никаких сомнений. Все центральные банки существуют для того, чтобы грабить население, перераспределяя деньги в пользу политических элит» - Гвидо Хюльсман, автор книги «Евро: новая песня на старый лад».[10]
И, вот, что говорит Л. Роквелл, президент Института Людвига фон Мизеса (ноябрь 1990 года):«Никакой общественный договор или правительственное постановление не в состоянии создавать деньги.Если же совокупное денежное предложение увеличивается учреждением центрального банка (каковым является Федеральный резерв), то это влечет за собой совершенно разрушительные последствия.
Исследование профессора Ротбарда показало, что всегда и всюду государство является противником устойчивых денег. С помощью банковских картелей и инфляции группа частных лиц, называющих себя «государством», грабит людей, уменьшая ценность имеющихся у них денег и провоцирует спад и депрессию в экономике».[11]
Да, мы знаем, что официальные лица США от подобных комментариев пока воздерживаются. Для них выпуск необеспеченных золотом бумажных долларов – почти то же самое, что продажа нефти и газа на экспорт - для РФ.
Почти – потому есть разница: США за доллары – за которые американское государство вообще никак не отвечает – получает необходимые им товары «по курсу» 2,5 цента за 100 долларов (такова цена печатания любой одной банкноты в долларах США), а Россия при продаже нефти (и газа) не только безвозвратно истощает свои запасы, но часто еще не получает за них вообще никакой компенсирующейстоимости – когда, например, меняет свою нефть на доллары и оставляет эти доллары на депозитах и в ценных бумагах в США.
Но вот, в этом же ряду комментаторов книги А. Рэнд, и высказывание представителяРоссии, на тот момент (12 ноября 2010 года) – министра финансов РФ, Алексея Кудрина. Вот его мнение по этому вопросу: «В современном мире невозможно привязать валюты ни к одному металлу, или сырьевому ресурсу, или какому-то другому ресурсу. Это уже прошлый век валютных систем».
Но кто же живет в этом «современном мире»? Только один А. Кудрин? А в каком мире живут финансовые руководители Англии и Канады, президент Всемирного банка? Наоборот, в «прошлом веке»? Но не все, видимо, с этим соглсятся.
Но ведь все они – приверженцы свободного рынка? Пусть так. Вопрос в том, что каждый из них понимает под «свободным рынком»?
М. Ротбард пишет по этому поводу следующее: «Да, многие экономисты, приверженные идеям свободного рынка, приступая к исследованию феномена денег, впадают в своеобразный интеллектуальный столбняк. Деньги, говорят они, это - «другое дело». Предложение денег должно обеспечиваться государством.
Государство, по их воззрениям, не обязано регулировать экономику, но должно регулировать денежную систему. Эти экономисты не могут согласиться с тем, что выводы, справедливые для свободного рынка в целом, применимы также и к деньгам».[12]
Но, правда, нет сомнения, что США, абсолютно незаконно отказавшиеся от золотого обеспечения своего доллара еще 50 лет назад (которое, кстати, было заложено в основание мировой валютной системы, созданной по решениям, принятым на Бреттон-Вудской конференции), пока разделяют мнение нашего министра. И многие союзники США – по разным блокам и союзам – тоже пока вынуждены разделять позицию США. Но именно - пока.
Однако, когда за идею обеспеченных золотом товарных денег начинают выступать арабские нефтедобывающие страны, а за ними, и Китай – картина уже резко меняется.
А нам, наверное, не надо жаловаться на наш Центробанк. Главная его функция – это портить – быстро, эффективно, но без фанатизма - наши деньги, и он с ней, худо-бедно справляется.
Другой вопрос – нужна ли нам эта его «важная функция»? Да, кому-то – нужна, а кому-то – нет. Пока же у нас принимают решения именно те, кому порча денег, производимая Центральным банком, очень выгодна.
Значит, пока мы это не изменим, все у нас так и будет.
Кто-то скажет – но это же недемократично! Что же, зато для нас - привычно.
Но вот, в Швейцарии, например, вопрос о функциях и роли центрального банка был вынесен на всенародный референдум. 10 июня сего года такой референдум состоялся. На нем народу Швейцарии предлагалось ответить на вопрос – не пора ли запретить частным банкам «делать деньги из воздуха» (запускать в денежный оборот больше «ликвидности», чем допускается объемами и сроками внесенных в них денежных средств клиентов) – что выражается идеей «стопроцентно обеспеченных денег» (Vollgeld)?[13]
И не следует ли такую возможность оставить только центральному банку – который, в отличие от частных банков, «прозрачен» для общественного контроля, и которому – единственному государственному институту – именно вменено в обязанность нести ответственность за стабильность национальной валюты?
«Мысль, что наша финансовая система нуждается в реформировании – уже стала общепринятой, и нет ничего абсурдного в том, чтобы требовать заметного улучшения нынешней (сложившейся) системы», считает HansGersbach, профессор экономики из федерального Института технологий в Цюрихе, -«но среди возможных альтернатив идея Vollgeld представляется пока наиболее радикальной».
На состоявшемся референдуме в поддержку Vollgeld проголосовали примерно 26 % голосующих граждан. При этом, как отмечают представители МоМо (организации, выступившей инициатором референдума), решающую роль сыграли два фактора – недостаточная информированность голосующих и щедро финансируемые кампании «Голосуй против!», проводимые лоббистами частных банков.
Но МоМо не считает вопрос закрытым и будет продолжать борьбу за Vollgeld, следуя целям, определенным в основном уставном документе этой организации: «Бороться за то, чтобы поставить финансовую систему – на службу реальной экономике, и денежную систему в целом – на службу народу».[14]
Да, говорят инициаторы референдума, пока квалифицированное (но совсем не подавляющее) большинство народа решило, что пусть всё так и остается, как есть. Но это – пока. И, возможно, вскоре состоится новый референдум по этому же вопросу.
А мы заметим, что нынешнее состояние и вся история швейцарского франка все же отличаются от состояния и истории российского рубля. В какую сторону – догадайтесь сами.
Итак, об экономических свободах и о настоящих, товарных, деньгах – можно продолжать дискутировать. Там, у них, на Западе. У нас дискутировать просто не о чем: ни первых, ни вторых мы никогда не видели.
«Незнакомый идеал» капитализма Айн Рэнд нам не знаком ровно так же, как и капитализм всем иным знакомый, неидеальный. А мы знаем только один режим: управляемый, административный – кто говорит – социализм, кто - капитализм, бюрократизм или даже «суверенный демократизм». С ударением в любом этом термине - на «администрирование», на всемерный и всесторонний надзор «за всем и за вся» со стороны соответственно уполномоченного надзирателя-чиновника.
А «объективный капитализм» как альтернатива «налоговому капитализму\социализму» - по Айн Рэнд - нам тем более интересен, что Россия все последние сто лет управляется административно, а не по экономическим законам.
Социализма-коммунизма по-европейски, когда можно жить прекрасно, не работая, мы никогда не знали (исключая периоды «военного коммунизма, коммунизма нормированного, полуголодного). Весь прошедший век мы прожили в условиях государственного капитализма – когда кто не работает, тот не ест, а кто от работы бегает – тот сидит (вполне можно сравнить со старыми английскими законами против нищих и бродяг) и когда единственным собственником средств производства и единственным работодателем являлось государство.
Просто у нас были две модификации такого капитализма: государственно-народный капитализм, при котором накопление богатств шло в интересах народа, общества в целом (государственные и партийные деятели, уходя в отставку, оставались только с государственной пенсией), и государственно-административный капитализм, при котором чиновники управляют государственным капиталом в своих интересах и, уходя в отставку, приватизируют для себяотдельные куски, части этого капитализма.
Примером является банковская система, которая сейчас по капитализации почти на 90 % являетсягосударственной (а вообще доля государства в нашей экономике, по некоторым оценкам, превышает 70 %), а управляется в частных интересах чиновников. И после отставки эти чиновники превращаются в собственников-акционеров банков – как, например, Г. Греф. Кстати, в США практика, когда государственные министры, уходя в отставку, получают посты в акционерных обществах, запрещена законодательно.
А на деньгах, которые нам дают в руки, следует написать – «собственность государства» - как это и есть написано на наших паспортах. И потому государственные чиновники - в полном своем праве, с этими деньгами они могут делать всё, что хотят.
Будет ли у нас капитализм экономической свободы, или нам опять предложат что-то иное - мы дальше еще увидим. И это,опять же, как решат наши чиновники.
А,возможно, мы и вообще ничего не увидим. Ни свобод, ни денег, ни пенсий. Останутся только пустые трубопроводы. Атлант, может, и «расправит плечи» – но не у нас, где-то там, «за бугром».
В любом случае, коренная причина такого возможного исхода теперь нам известна: это «истерия экономических государственников» - по А. Гринспену, и «столбняк государственных экономистов» - по М. Ротбарду.
И это – это диагноз. Болезнь названа, а лечиться будем?