Поводом для разговора о джинсах стала книга об известном американском актере Юле Бриннере, написанная его сыном Роком, вышедшая у нас в стране. Юл Бриннер был настоящем Королем поколения шестидесятников. Именно после выхода на советские киноэкраны фильма "Великолепная семерка" с его участием у нас в стране начался культ джинсов. Об этом феномене историк музыки Владимир Марочкин беседует с социологом Андреем Игнатьевым.
Владимир Марочкин: Мне кажется очень символичным, что Шестидесятые в нашей стране начались с героического путешествия команды Зиганшина на унесенной в море барже, о котором в народе сложили песню «Зиганшин-рок, Зиганшин-буги», и с выхода на советские экраны фильма «Великолепная семерка», главную роль в котором исполнил Юл Бриннер. И этот фильм, и это путешествие очень сильно повлияли на рождение образа Шестидесятых, создали образец для подражания.
Андрей Игнатьев: И лысая голова Юла Бриннера, и его «ковбойская» походка оставили свой след во времени. Эту выпяченную грудь, эти подтянутые бедра старались копировать все мальчишки того времени! Полагаю, что невероятная мода на джинсы в нашей стране также была связана с тем, что джинсы носили все главные герои «Великолепной семерки»: просто джинсы позволяли более точно копировать походку Бриннера, так как стягивали бедра. Но главное - все старались подражать неспешной, осторожной манере движения и сдержанному разговору Криса, героя Бриннера. У многих людей эта манера сохранилась до сих пор.
В.М.: Но почему именно Бриннер оказал такое влияние на поколение Шестидесятых? Ведь для моего поколения он уже не являлся таким героем, каким был для твоего…
А.И.: Я бы уточнил: Юл Бриннер был кумиром прежде всего той небольшой прослойки ребят, родившихся во время войны, в интервале между 1941 и 1944 годами. Этого поколения, которое ты назвал «моим», никогда и не существовало, потому что нас было очень мало. А после 1944 года демографическая ситуация изменилась. Мужчины стали возвращаться с войны домой – и дети стали рождаться массами. А те ребята, что родились, между 1941 и 1944 годами, всегда были одиночками, которые сначала крутились под ногами у пацанов, родившихся перед войной… да собственно, на всю жизнь они так и остались «подлеском» у шестидесятников.
Каждый человек для того, чтобы полноценно сформироваться в молодые годы, должен иметь рядом с собой людей, которые сумеют объяснить ему, что он – нормальный парень или нормальная девушка. Обычно такую функцию выполняет бабушка.
Также должен быть кто-то, кто сможет отвечать на вопросы, требующие интимности и доверия. Это обычно мама.
И должен быть кто-то, кого молодые люди обычно рассматривают как образец для подражания. В нормальной ситуации таким человеком является отец, но в послевоенное время, когда отцов рядом нет, да и вообще мужчин очень мало, таким образцом для подражания становится киногерой.
В.М.: Почему именно киногерой, а не герой какого-нибудь произведения литературы?
А.И.: Литературный герой требует не просто чтения, чтобы он стал образцом для подражания, его еще надо реконструировать в своем воображении. А киногероя ты видишь, будто это – живой человек. Поэтому киногерой не требует осмысления.
Надо заметить, что для моего поколения первым образцом для подражания стал Тарзан. Мы засмотрели фильм о Тарзане буквально до дыр, и у нас появились забавы, позаимствованные из этой киноленты: строить на вершинах деревьев шалаши, привязывать к ветвям веревки, чтобы перескакивать с дерева на дерево…
В.М.: Кстати, эти веревки до сих пор называют «тарзанкой».
А.И.: Потом был фильм «Колдунья». Не скажу за всю Россию, вся Россия очень велика, но вся Москва точно знала, как выглядит правильная девушка. Героиня Марины Влади пошла в тираж, и все девушки стали так же расчесывать волосы, как она, носить такие же свитера и даже у всех почему-то появились славянские скулы.
А потом появился фильм «Великолепная семерка», который дал ответ на вопрос: «Как нужно себя вести, чтобы все получалось хорошо?» А Крис, герой Бриннера, стал примером того, что человек может и обязан делать сознательный выбор.
В самом начале фильма есть эпизод, когда в городе умер индеец, а местные жители не хотят допустить, чтобы «краснокожего» похоронили на городском кладбище. В ходе короткой перестрелки Крис и его друг Вин убедительно доказывают местным своё право принимать решения, и индейца всё-таки хоронят на кладбище. Но ведь Крис решил похоронить индейца вовсе не потому, что он такой мультикультурный толераст. Просто он подумал, что в данном случае ему западло поступать, как все. Потому что если он поступит, как все, то получится, что он испугался.
Подобная ситуация возникает и когда стрелки, возглавляемые Крисом, атаковали бандитов, которые грабили крестьян. В завязавшейся схватке гибнут Бернардо, Ли и Бритт. В разгар боя появляется Гарри, который ценой своей жизни спасает Криса и умирает у него на руках. Крис убивает главаря бандитов Кальверу, который до самого последнего мгновения не может понять, почему такой человек, как Крис, решил рискнуть жизнью, чтобы защитить «никчёмных» крестьян. Но мне, как человеку, представляющего заинтересованную публику этого фильма, такое поведение абсолютно понятно. Это такой персональный ответ на вызовы судьбы и времени.
Благодаря этому фильму у советского человека возникла гордость за то, что он сделал сам себя. Не было отца, не было стаи ровесников во дворе, поэтому ребятам «моего» поколения пришлось пробиваться в одиночку. Кроме того, война очень сильно подорвала советскую идеологию, но не в смысле научного коммунизма, а в смысле массовых умонастроений: уверенность в том, что все будет хорошо и что государство о нас позаботится, исчезла. И фильм дал уверенность в том, что человек должен делать сам себя, и если у меня что-то не получилось, то виноват только я. Это – действительно характерная черта этого поколения, и первые уроки такого поведения мы, конечно, получили благодаря фильму «Великолепная семерка».
В.М.: То, что я знаю про Шестидесятые, и про поступки, которые совершались в Шестидесятые в науке, культуре или спорте, они именно такие, когда человек сознательно принимает решение. Он всегда может отказаться. Потому что это – опасно, трудно или даже невыполнимо, но он принимает решение делать свое дело, отчасти потому, что ему, как и Крису, западло в данном случае поступать, как все. Так действовал и Гагарин, принимая решение лететь в космос, хотя он прекрасно знал, насколько это опасно и что полет может закончиться трагически, так поступали и мальчишки, беря в руки гитары и собирая первые бит-группы…
А.И.: В конце 60-х вышла очень модная книжка П.П.Гайденко, известного философа, которая называлась «Трагедия эстетизма. О миросозерцании Сёрена Киркегора», а ведь философия экзистенциализма - это про то же самое. Просто Киркегор, Сартр и философия экзистенциализма тогда были доступны лишь для очень узенькой, немногочисленной прослойки детей интеллектуальной элиты, а остальные те же самые идеи черпали из «Великолепной семерки».
В.М. Летом 1962 года Н.С.Хрущев повелел убрать «Великолепную семерку» с экранов советских кинотеатров, потому что якобы учителя возмущались тем, что этот фильм плохо влияет на подрастающее поколение. Сознательный выбор – я думаю, что именно эта модель поведения заставила Хрущева говорить о «Семерке», как о вредном и антисоветском фильме.
А.И.: Это действительно была абсолютно несоветская этика. Потому что во все времена злейшим врагом господствующей идеологии был персонализм. И, конечно, Хрущев в конце концов сказал, что этот пример нам не нужен, потому что если все советские люди будут принимать решения, действовать в одиночку на свой страх и риск и – более того – будут считать подобное положение дел нормальным, то что же у нас будет?
И надо сказать, что эта проблема у нас до сих пор актуальна.
В.М.: После «Великолепной семерки» фильмы с участием Юла Бриннера у нас долго не показывали…
А.И.: Второй раз Юл Бриннер мелькнул в одном из романов Юлиана Семенова, где действует купец Бринер, сына которого зовут Юлиус. Где-то в 70-е я услышал запись Юла Бриннера, где он пел с Алешей Димитриевичем. И уже при перестройке я узнал, что он – знаменитый голливудский актер, что есть фильмы, где эксплуатируется его знание русского языка… Но это я все узнал сильно позже и не потому, что специально интересовался.
В.М.: Когда «Семерка» вышла на экраны, никто ведь, я полагаю, не знал, что Бриннер – русский?
А.И.: Нет, слухи пошли. Но это такие слухи, которые к сведению принимаешь, но за ними ничего не видишь…
