Господи, Боже отца моего,
Ктó пожалеет раба Твоего ?
Тягостной ночью и горестным днём:
Господи Боже лишь в сердце моём.
Я преисполнен и мук и скорбей,
К жизни верни меня или убей,
Нет больше сил, отвращенье терпя,
Чувствовать трупом гниющим себя.
Всеми покинутый, ложью убит,
Стал я, как те, кто во гробе лежит:
Ктó о них вспомнит и вестью какой
Можно нарушить их вечный покой.
Так вот и я, словно мёртвый, затих
В тёмной могиле суждений людских:
Мрак их издёвок, глумлений их тьма
Сводит меня постепенно с ума.
Ярость Твоя, что для них рождена,
Душу мою прожигает до дна;
Волны неистовства злости Твоей
Топят меня вместо этих людей.
Нет ни друзей у меня, ни врагов,
Мерзок для всех я, как будто таков;
Теми, кому я всю душу открыл,
Предан я смерти безжалостно был.
Стали противны мне ночь и рассвет.
Выход искал я, но выхода нет.
Ктó может выход во мраке найти,
Если Господь не укажет пути ?
Сколько я прóлил отчаянных слёз,
Сколько молитв бесполезных вознёс, —
Годы прошли и века пронеслись,
Но ни на шаг я не поднялся ввысь.
Сколь ж ещё множить мне словеса ?
Разве для мёртвых Твои чудеса ?
Разве врачи исцелят мою плоть,
Если о ней не печётся Господь ?
Ктó возвестит Твою милость, коль я
Сгину безвестно в аду бытия;
Ктó о Любви беспредельной Твоей
Скажет, коль я не промолвлю о Ней ?
Ктó сохранит для потомков потом
Вечную Истину в склепе земном ?
И неужели Твоя Чистота
Немощней, Боже, чем их клевета ?
Я продолжаю взывать и рыдать,
Не оставляю Тебя умолять, —
Тягостной ночью и горестным днём:
Господи Боже лишь в сердце моём.
Господи, Боже мой, ну для чего
Ты отвергаешь раба Твоего
И как тому, кого преданно ждёшь,
Жизни и мне по сей день не даёшь ?
Я в нищете, в бесконечных трудах,
Силы мои обращаются в прах,
Гнев Твой меня превратил в старика,
Годы мои сократил на векá.
Тот, кто меня ненавидит, живёт,
Ктó из нас раньше из жизни уйдёт ?
Нет никого на бескрайней Земле,
Кто б сострадал моей боли во мне.
Тягостной ночью и горестным днём:
Господи Боже лишь в сердце моём.