18 лет.
Сегодня умер Виксин. Умер Бог.
Но у меня в душе смешанные чувства, дедушка был прав, его смерть не принесла мне облегчения...
Тело Виксина мы сожгли и развеяли прах над морем.
Родители рассказывали мне, что раньше всех людей закапывали в землю и на этом месте устанавливали табличку с именем, того кто здесь закопан, даже говорили, что у некоторых вместо таблички стоял огромный памятник. Мне это кажется каким-то странным обычаем. Вот я помню своих родителей и никогда их не забуду, как и Миша. А зачем ещё кому-то знать, что такие люди, как мои родители существовали? Незнакомцы всегда пройдут мимо, а вот я их никогда не забуду, и своим детям расскажу, а большего и не надо. История всех рассудит и обо всем важном расскажет, рано или поздно. Но это же какой-то верх самолюбия, устанавливать себе памятник. Конечно, возможно, у некоторых это единственный способ оставить свой след на земле, но мои родители воздвигли памятник нерукотворный, памятник внутри моей души, внутри души Миши, внутри всех душ тех людей, которых они когда-либо видели. Это лучшее наследие.
Главой поселения после смерти Бога стал Миша. Он стал жить в комнате Виксина в храме, как глава нашего селения. Миша позвал меня занять его бывшую комнату в храме, стать его правой рукой, и я согласился.
Я не был в храме с тех пор, как сожгли моих родителей. Здесь ничего не изменилось, но все воспринимается как-то по-другому. Уже нет того детского завороженного восторга перед высшими силами, способными на все. Храм уже воспринимается как нечто древнее и величественное, но в данный момент потерявшее своё значение для настоящего.
- А, вот и ты, мой мальчик. Решился наконец. Здесь никто и ничто не кусается. Проходи, - как всегда, по-доброму, сказал дедушка.
- Мне все ещё не по себе здесь находится, - заметил я, заходя в храм.
На следующее утро я зашёл в бывшую комнату Виксина в поисках дедушки, но его там не оказалось. Вдруг я увидел у него на полках, среди прочей белиберды, написанной Виксином, книгу, очень старую и потертую, она не была похожа на прочие. Я её раньше не видел. Мне казалось, что я прочитал всё стоящее на этом островке. Эта книга была не похожа на все прочие, и я взял её себе прочитать.
Как только наступил вечер я начал читать эту книгу. На первой странице было аккуратно выведено:
«Дневник» Виктор Синяков.
Далее, на следующих страницах, менее аккуратно:
«Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам».
С. Есенин
12 марта 2010 года.
Честно говоря, я даже не знаю, зачем завел этот дневник, возможно, мне надо просто выговориться, создать своё откровение.
И вот, я снова пью. Пью и наслаждаюсь красотами ночного города, его огнями, редкими суетливыми движениями машин и людей. Как же иногда прекрасно просто посмотреть на это. Отвлекаешься от своих проблем, и наступает некое расслабление, чувство отстраненности, непричастности, спокойствия.
Пью я в одиночестве. Нет у меня компании, и не осталось у меня друзей. Дружба – очень странное явление, на мой взгляд.
Был у меня друг Вася. Пили и тусили все студенчество вместе, а вышло, что алкаш я, а он видите ли человек. В люди выбился за счёт своих родителей, которые нерадивого сынка устроили на тепленькое место по знакомству. Что же до меня, я очень во многом разочаровался, когда закончил институт. Оказывается, учись - не учись, а ты все равно никто, если твои родители простые работяги, а не интеллигенция как в случае с моим другом. Интеллигенция - какое умное и хорошее слово, которое должно было бы обозначать лучших людей общества, людей мысли, но, к сожалению, в наше время больше употребляется как ругательство, нежели почетный статус. Эти мысли не давали мне покоя, и я продолжал пить...
Из-за пьянства я рассорился со всеми и остался один. Одиночество оказалось не таким уж и плохим. В наши времена одинокий равен прокаженному, но одиночество даёт время подумать и поразмыслить над своей жизнью. Многие бояться своих мыслей поэтому бояться оставаться одни, хотя у многих и мыслей то своих нету, все у них забито всякой ерундой из телевизора и интернета, навязанной современным обществом и рекламой.
В один момент я просто задумался и начало что-то в голове шевелится, заскрипели шестеренки, хотя и шло это по началу очень трудно. Алкоголь туманил разум. Тогда я начал отказываться от алкоголя, так же, как и общество отказалось от меня, как от странного индивидуума. Но я понял, что они просто глупы и не понимают меня, я не похож на них, я не поступаю по шаблонам, которым они следуют и это отличает меня, на мой взгляд, в лучшую сторону.
По мере отказа от алкоголя, я начал возвращаться к жизни обычных людей. Решил найти себе работенку. Потихоньку начал восстанавливать старые контакты. Оказалось, мой старый собутыльник, Василий уже был уже главой местного филиала одной крупной фирмы и мне пришлось устроиться к нему в помощники за неимением других вариантов».
И тут в мою комнату зашел Миша.
- Где ты взял эту книгу? Кто позволил тебе читать её? – начал он кричать.
- Я даже не знал, что её нельзя читать, она просто лежала на полке у тебя в шкафу, вместе с другими книгами - оправдывался я как мог - да и с каких пор у нас чего-то читать нельзя, вроде ты всегда был сторонником чтения и развития…
- Это необычная книга, и тебе нельзя её читать, никому нельзя её читать, быстро отдай её мне - и при этих словах Миша силой выхватил книгу из моих рук, после чего я быстро выбежал из храма и побежал на побережье, поближе к морю и подальше от всех бредовых запретов.
Не может же власть так кардинально менять людей. Я не хочу, что дедушка Миша стал подобен Виксину, только не он. Он последний оплот благоразумия на островке фанатиков. Все эти мысли не покидали меня всю дорогу до берега.
Я надеялся, что море умирит бурю негодования во мне. Оно такое тихое, безмятежное. Оно все видело и все знает наперед. Величавое, сильное, грандиозное море.
Но сегодня оно не спокойно, его что-то беспокоит, разыгрались волны не на шутку. Гремит гроза и волны поднимаются высоко под каждый раскат грома.
Вдруг я услышал крик, еле различимый стон о помощи. И увидел я вдали что-то качающееся на волнах, отдаленно напоминало лодку, но это была не лодка. Вообще все это не имело значение, ведь сейчас эта штука летела на волнах прямо на скалы, где её неминуемо ждала погибель. Раскат грома. Удар о скалы. Хруст лодки. И не осталось никаких следов. Ничего не осталась. Так же и я когда-то просто исчезну, разобьюсь о жизнь.
Как я не старался, но не смог увидеть остатки. Может это мне всё привиделось. Ведь откуда взяться в открытом море чему-то. Мы последние люди на Земле и на нас её история закончится.