Об этой истории я впервые услышала несколько лет назад, во время поисков дома. Когда финансы ограничены, зато есть время можно пересмотреть все имеющиеся варианты. Чем я и занималась несколько месяцев. Об этом доме узнала из объявления, на фото кирпичный дом с мансардой, большой участок с садом и небольшим виноградником, скважина и хозяйственные постройки. Этот «набор» показался подходящим, цена приятная, осталось только съездить и посмотреть в реале.
Усадьба располагалась на одной из крайних улиц, от центра далековато, зато асфальт. Все выглядело ухоженным, но нежилым. Причем довольно давно. Дом показывал риэлтор, утверждавший, что документы в полном порядке и сделку можно оформить быстро.
Если участок понравился, несмотря на траву и неподстриженные кусты вдоль забора, то дом вызвал противоречивые ощущения. Нет, внешне он выглядел очень хорошо – высокий цоколь, аккуратная кладка, большие окна с широкими подоконниками, высокие потолки первого этажа и просторная мансарда. Все удобства, начиная от двухконтурного котла и заканчивая наличием душевой кабины и ванны в просторном санузле. Но что-то здесь было не так.
Знаете, бывает такое чувство, когда все замечательно, но каким-то местом ощущаешь – надо отсюда убраться и побыстрее. Как раз такое я начала ощущать практически сразу, как только вошла в дом. Еще раз уточнив цену, наличие документов и прочие мелкие вопросы, мы уехали, решив еще раз все обдумать.
Остальные варианты проигрывали этому либо по цене, либо по состоянию домов и прочих построек. Но, что-то все равно мешало, позвонить риэлтору и начать оформлять документы. Причина такой неприязни к хорошему дому выяснилась внезапно и совершенно – из разговора двух старушек в маршрутке. Пожилые дамы, видимо из-за слабого слуха, довольно громко обсуждали, что дом Афанасьевых, тот, что в конце Октябрьской, выставлен на продажу и даже кто-то приезжал его смотреть. Кто такие Афанасьевы я не знала, но мы смотрели пару домов в том районе. И одним из них был тот самый, с мансардой и сомнительными ощущениями. Пришлось навострить уши.
- Да неужто нашелся желающий проклятый дом купить?! Это после двух мертвецов-то!
Тут любопытство победило хорошие манеры, и я влезла в разговор с вопросами о мертвецах и проклятии. Обрадованные наличием свободных ушей старушки выложили все, что знали и, возможно, то чего не знали точно, но додумали сами.
У красивого дома с садом оказалась темная история, точнее даже несколько.
Участок с рассыпающейся мазанкой перешел к Григорию Афанасьеву по наследству от какого-то дальнего престарелого родственника. Старичок был неравнодушен к алкоголю и однажды основательно набравшись, отправился мыться в бане, где и угорел насмерть.
Наследник снес старые строения и за несколько лет выстроил тот самый дом и подсобные помещения. Семья прожила в доме несколько лет, не особенно счастливых. Сначала погиб старший сын, разбившись на мотоцикле практически у своих ворот – не справился с управлением и перевернулся. Затем тяжело заболела жена, начал спиваться, а затем подсел на наркоту младший сын. Все попытки избавить парня от зависимости заканчивались срывами.
Через год и случилась эта трагедия – окончательно свихнувшийся от наркотиков сын попытался отнять у больной матери ее украшения силой. Внезапно вернувшийся Григорий отшвырнул его, тот схватился за нож. Обезумевший от всего происходящего отец достал охотничье ружье и выстрелил. Насмерть.. увидев мертвого сына, вышел во двор и застрелился. Жена умерла через месяц. Усадьба досталась единственному живому члену семьи – дочери, жившей с мужем где-то на Дальнем Востоке. Через год дом привели в порядок и выставили на продажу, но жуткую историю знали все и за прошедшие пять или шесть лет никто не решился его купить, он так и стоял закрытым.
Старушка продолжила
- Наверное, решили, что за столько лет все забылось, вот и снова стали продавать. Только кто же его купит – молодые о четырех смертях знают, а кто постарше так и о проклятом месте слышали.
- Да, говорили же деды Гришке – не стройся на этом месте, проклято оно. Так еще сгоревшую баню снес и на этом самом месте дом-то и поставил.
Оказывается, по местным поверьям нельзя ставить новый дом на месте сгоревшего дома или бани – не будет в нем счастливой жизни. Помочь может знахарка, если проведет какой-то специальный ритуал. Но Афонасьев в колдовство и приметы не верил, отказавшись звать местную колдунью, сразу приступил к строительству.
- А место само издавна проклятым звали. Сколько на нем смертей и несчастий случилось, даже не посчитать! Только разве молодежь слушает стариков, эх..
Действительно, со всеми владельцами участка рано или поздно случалось несчастье или они заканчивали суицидом, передавая усадьбу очередному наследнику вместе с проклятием. Говорят все началось очень давно, еще до революции. Тогда это был маленький хутор из пяти домов недалеко от села.
Самый большой принадлежал хозяину хутора Федору Кислякову, остальные его сыновьям и брату. Семья жила зажиточно, хозяйство велось умело, со всем справлялись сами, изредка нанимая одного-двух работников. Старшие сыновья Федора были женаты, холостым оставался младший, Иван. Жили в родительском доме две незамужние дочки – Марфа и Устинья. Красотой девушки не отличались, но хорошее приданое отчасти скрадывало неказистую внешность. Оставался характер, далеко не сахарный и пока сваты не спешили на хутор.
Федор собирался засватать для младшенького единственную дочку мельника – не красавица, зато отец на приданое не скупится, выделив дочери пару коров, нетель, несколько овечек с приплодом, добрую кобылу, да денег сколько-то. А как батюшка-мельник преставится, то и мельница, лавка у церкви и земли надел все единственной доченьке перейдут!
Старшие сыновья с отцовскими решениями не спорили, взяв выбранных им девушек в жены. Не стал бы сильно сопротивляться и младший, не приди на хутор Лиза Зайцева. Вместе с матерью она мазала глиной и белила закрома для хранения зерна. Ваня подвозил работницам глину и солому. Лиза, стройная, с длинной почти белой косой, темно-голубыми глазами и неожиданно темными ресницами, сразу запала парню в душу.
На внимание хозяйского сына девушка не отвечала, стараясь быстрее уйти подальше. Работать в усадьбе им пришлось несколько дней и навязчивый интерес Ивана не остался незамеченным – мать быстро отправила Лизу домой, наказав прислать вместо себя старшую сестру.
Но парень не оставил девушку в покое и скоро Федору донесли, что его сынок крутится вокруг дома Зайцевых. Разговор с сыном закончился скандалом – Иван наотрез отказывался забыть о Лизе и жениться на мельниковой Настасье. Не помогли укротить сынову строптивость ни матушкины уговоры, ни отцовские вожжи. Он стоял на своем – только Лиза и никаких Насть с их приданым. И ведь настоял – уломал родителя и в дом Зайцевых пришли сваты.
Сговорились быстро – жили те бедно, три девки на выданье, приданое собирать не с чего, а тут в такую семью дочь отдать! Лизу никто не спрашивал – радоваться должна, что в зажиточный дом войдет, семье поможет. Да и жених справный – молодой, веселый, и лицом, и фигурой получше многих. При деньгах опять же – младший при отцовском хозяйстве останется, старшие давно отделились.
Но Лизонька о другом вздыхала, не нравился ей Иван. За Семена Шубина хоть сейчас бы побежала, только кто пастуху дочь отдаст, когда хуторяне сватают.. Против семьи не пойти, пришлось смириться. Полсела гуляло на свадьбе Ивана и Лизы, не поскупился свекор, все справил, как положено.
Только после свадьбы совсем тяжело стало Лизе – не нравилась она свекрови, не такую невестку хотели. Вот и доставалось молодой жене со всех сторон – и работает лениво, и мужу плохо угождает, и на свекров смотрит косо. Золовушки-змеи не упускали возможность уколоть невестку.
Муж не обижал, но и мать не останавливал – не принято такое в семье. Лизавета жила только одним – редкими встречами с Семеном. Иногда он заезжал на хутор – передать что-то хозяину. А иногда в церкви виделись, по праздникам. Отношения между Иваном и женой портились – то мать науськивает, то холодность и отстраненность самой Лизы злобу вызывает. Теперь иногда мог жене оплеуху отвесить, если не встречала она его у двери с улыбкой. Может и наладилось бы все потихоньку, роди ему Лиза детей, только за пять лет после свадьбы детей не появилось.
Много чего случилось неприятного и Лиза, тайно встретившись с Семеном, согласилась уехать с ним. Побег был неудачным – выследили, догнали. Избитого до полусмерти Семена бросили в реку, а связанную Лизу привезли на хутор. Измена, побег – за такое жену били беспощадно, нескоро Лиза смогла из дома выйти. А когда вышла, узнала, что любимого мертвым на берегу нашли. В тот же день Лиза повесилась в сарае, прокляв семью, сломавшую ее жизнь и погубившую Семена.
Говорят, что не только людей прокляла несчастная, но и сам хутор, пожелав, чтобы никто из хозяев его не видел в жизни счастья и умирал до срока плохой смертью. Правда это или позже придумано – уже не узнать. Только ведь никто из хозяев тех земель хорошо не жил, да и умирали скверно, не своей смертью. Последними жертвами проклятия стали Афанасьевы, связанные с первыми владельцами хутора только одним – землей, на которой дом построили.
После такой истории от покупки привлекательной усадьбы мы отказались и позже нашли другой дом. Правда, и тут вляпались – домишко оказался ведьминым. О нем можно прочитать тут.
Есть на канале и другие истории ведьминого дома, ставьте "Палец вверх" и продолжайте чтение: