Как-то так вышло (честное слово, я не виновата!), что среди болезней гениев преобладают, и лидируют с большим отрывом от всех остальных, три заболевания: шизофрения, туберкулёз и сифилис.
Я оказалась в тупике: как ни ухвачусь за кого-нибудь интересного, так сразу одно из этих заболеваний вылезает. Приходится их (интересных) разбавлять менее интересными. Сразу оговорюсь: это мой субъективный выбор.
Вот например, с начала августа никак не могла отделаться от мысли о Мережковском. Кстати, и день его рождения в пустую прошёл. Но мне лично более интересна его жена.
О здоровье Дмитрия Сергеевича известно на удивление мало. Но можно сделать вывод, что оно было довольно крепким, раз, будучи другом смертельно больного Надсона, он не заразился туберкулёзом.
Ещё известно, что в 21 год перенёс тяжелую болезнь, о которой практически ничего не известно. Однако, известно, что именно она послужила отправной точкой поворота Мережковского к вере.
Внешне это был маленький человек, хрупкий, ниже ростом, чем его жена, сильно грассировал. Как все поэты обладал лабильной психикой. Так, например, в начале 1909 года у Мережковского возникли проблемы со здоровьем: первоначальный диагноз — органические изменения в сердце. По приглашению Савинкова (ну куда нашим поэтам без контактов с революционерами и террористами?) супруги прибыли для лечения в Париж, где кардиолог Вогез не нашёл патологий в сердечной деятельности и рекомендовал писателю лечиться от нервного истощения.
Прожив долгую жизнь, чему способствовала своевременная эмиграция из Советской России, идеолог символизма скоропостижно скончался на 77-м году жизни от кровоизлияния в мозг.
А стихи... ох, ну они хороши для декадентствующих подростков. В своё время я многое учила наизусть)
СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ
Я уйду из глубоких аллей
И от виллы, где дышит в тени колоннады
Дух Эллады,
От счастливых людей,
Прочь от жизни усталой,
Я уйду в эти скалы,
Где лишь мох, солнцем выжженный, чахнет,
Где свободнее ветра порыв и сильней
Меж изглоданных влагой, колючих камней
Море солью и свежестью пахнет.
Наша радость и горе,
Все, что стоит любить, все, чем можно страдать,
И что люди словами умеют сказать, -
Пред тобою ничтожно, о море!
Забываю друзей и прощаю врагу,
И полно мое сердце такого бесстрастья,
Что любить на земле никого не могу,
И не страшно мне смерти, не надо мне счастья.
