Те, кого в советской школе пытали Достоевским, наверняка убеждены, что он был человек жутко мрачный и что все тексты у него такие же мрачные. Но, как и любое клише, это мнение не имеет ничего общего с действительностью. В текстах Достоевского очень много комичного.
Меня тоже пытали в школе «Преступлением и наказанием». Впрочем, вызвать стойкое отвращение к Достоевскому школьной программе не удалось — через несколько лет я совершенно неожиданно для себя вдруг взял и увлёкся Фёдором Михайловичем. Однако читая его книги, я продолжал верить, что Достоевский жутко мрачный.
И когда мне попадалось смешное, я расстраивался — думал, что со мной что-то не так, и что никогда не понять мне великой русской литературы (а если еще учесть мои симпатии к Свидригайлову и даже к старшему Карамазову, которых принято числить по разряду исчадий ада, то дело вообще труба получается).
Но тут мне попался Довлатов, а потом и книги о Довлатове. А в этих книгах было написано, будто Довлатов, обладавший звериным чутьем на комичное, уверял собеседников, что Достоевский «самый смешной автор в нашей литературе» (А. Генис), что «Достоевский гениален лишь тем, что порой безумно смешно пишет» (А. Арьев), и что Довлатов всерьёз предлагал всем знакомым филологам написать диссертацию о юморе у Достоевского.
В общем, знайте: если что-то у Достоевского вам покажется смешным или даже уморительным, — у вас отличное чувство юмора.
Ну, а теперь обещанные цитаты из произведений, которые принято считать самыми серьёзными и мрачными.
«Братья Карамазовы»
Фёдор Павлович Карамазов рассуждает про устройство ада:
«… Ведь невозможно же, думаю, чтобы черти меня крючьями позабыли стащить к себе, когда я помру. Ну вот и думаю: крючья? А откуда они у них? Из чего? Железные? Где же их куют? Фабрика что ли у них какая там есть?»
Описание конверта с деньгами, который Фёдор Павлович Карамазов приготовил для девушки, которую он вожделел.
«… у Федора Павловича конверт большой приготовлен, а в нем три тысячи запечатаны, под тремя печатями-с, обвязано ленточкою и надписано собственною их рукой: «Ангелу моему Грушеньке, если захочет прийти», а потом, дня три спустя подписали еще: “и цыпленочку”.»
«Бесы»
Автор излагает краткое содержание поэмы Степана Трофимовича Верховенского:
«Наконец, сцена опять переменяется, и является дикое место, а между утесами бродит один цивилизованный молодой человек, который срывает и сосет какие-то травы, и на вопрос феи: зачем он сосет эти травы? — ответствует, что он, чувствуя в себе избыток жизни, ищет забвения и находит его в соке этих трав; но что главное желание его — поскорее потерять ум (желание, может быть, и излишнее).»
Автор характеризует Степана Трофимовича Верховенского:
«В продолжение всей двадцатилетней дружбы с Варварой Петровной он раза по три и по четыре в год регулярно впадал в так называемую между нами «гражданскую скорбь», то есть просто в хандру, но словечко это нравилось многоуважаемой Варваре Петровне. Впоследствии, кроме гражданской скорби, он стал впадать и в шампанское; …».
«Преступление и наказание»
Очень пафосная (поначалу) сцена публичного покаяния Раскольникова:
«Он стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю, с наслаждением и счастием. Он встал и поклонился в другой раз.
— Ишь нахлестался! — заметил подле него один парень.
Раздался смех.
— Это он в Иерусалим идет, братцы, с детьми, с родиной прощается, всему миру поклоняется, столичный город Санкт-Петербург и его грунт лобызает, — прибавил какой-то пьяненький из мещан.»
«Белые ночи»
Настенька говорит главному герою:
— ... Послушайте: вы прекрасно рассказываете, но нельзя ли рассказывать как-нибудь не так прекрасно? ...
Книгу моих юмористических рассказов "Соседи" по ссылке можно скачать бесплатно и без регистрации.