ПИСЬМО ТОВАРИЩА СУХОВА НЕЗАБВЕННОЙ КАТЕРИНЕ МАТВЕВНЕ ПО ДОРОГЕ ДОМОЙ ЧЕРЕЗ АЛМАТЫ
Письмо Товарища Сухова незабвенной Катерине Матвеевне из попутного по дороге домой города Алматы.
Добрый день, веселая минутка. Здравствуйте, разлюбезная Катерина Матвеевна. На прошедшие за революционные годы превратности моей дороги к Вам не печальтесь, видно, судьба моя такая. Однако ничего этого больше не предвидится, а потому спешу сообщить вам, что я жив, здоров, чего и вам желаю...
То, что девяносто лет вот уже стукнуло, как пробираюсь я к Вам, ненаглядная моя красавица, так это всё отрыжка НЭПа и прочих, сперва коммунистических, а потом опять капиталистических козней и различных извращений государственного сознания и поведения, почему и не успеваю я к Вам, распрекрасная Катерина Матвеевна. Но, как закалённый разными боями красноармеец, имею уверенную надежду добраться до дому ещё при жизни и покосить с вами совместно сено-солому для приятного сеновала, на котором и отметим мы с Вами, разлюбезная моя Катерина Матвеевна, нашу неизбежную встречу, если сможем.
Только вышла тут напоследок небольшая заминка, которую преодолеть сталось потруднее, чем воевать с Абдуллой.
Товарищи по революционной сознательности дали мне для ускорения движения к Вам, ненаглядная моя, десять лет назад передвижное средство –автомобиль (может, слышали про такой?) вместо гужевого транспорта - лошади Маруськи. На нём меня и угораздило из песчаных пустынь через всю азиатскую сторону делать здоровенный крюк по пути к Вам, потому как дороги ещё при социализме положили больно заковыристо и в объезд всего, чтобы не ехать прямо, а покупать, мотаясь кругами, больше бензина и запчастей для усиления мощи государства нашего.
Еще хочу сообщить вам - дислокация наша, несмотря на превратности судьбы и в целом жизни, протекает гладко, в обстановке братской общности и согласия. Едем самолично в автомобиле УАЗ-«патриот» и ни о чем не
вздыхаем, кроме как об вас, единственная и незабвенная Катерина Матвевна. Так что вот зазря убиваться не советуем. Напрасное это занятие...
Тут занесла меня нелегкая путь-дорога в загадочный город , которому никак не найдут правильное имя. То он был Верный, то Алма-Ата, а покуда держится как Алматы. Видно больше, чем у Абдуллы, денег у местного революционного командования и оно клепает разные неожиданности для мирного народа, который сам денег имеет поменьше, чем Абдулла в одном кармане. С тех пор как я тут был на сдаче Абдуллы в тюрьму строгого режима, командование разное городское тут поменяло названия почти всех улиц (а по всей губернии - названия посёлков и в них тоже названия улиц), потому и пришлось мне интересоваться у сознательного местного населения - где я и каким макаром мне проехать через весь город, чтобы с другой стороны выехать и продолжить путь к Вам, разлюбезная Катерина Матвевна.
А тут сейчас в городе Алматы, новый командир уже два года с хвостиком лютует справедливо. Байбек у него кличка. Или это фамилия. Никто не знает. Я спрашивал. Но я думаю, что это фамилия. Потому как Джавдет тоже, оказывается, фамилия, хотя похожа на кличку.
Вот из за его кипучей и (как ему, наверное, сдуру сказали высшие командиры) умной революционной активности, я два года уже и не могу выбраться из бывшей Алма - Аты, что затруднило наше с Вами долгожданное сближение, распрелестная Катерина Матвевна. Тут повсюду теперь стоят, висят и лежат незнакомые Вам такие штучки. Видеокамеры. Они всё видят и за всеми следят, чтобы никто не избегал капиталистических подражаний большим государствам. А почти все улицы узкие тут, но зато разрисованные разными красками и обозначают пути для машин, отдельно для автобусов, а ещё отдельнее - для велосипедов. Народ всё время путается, заезжает не на свою линию, а видеокамеры такой народ запоминают и передают то, что запомнили, другим революционерам. Они любят наказывать народ сбором с них дани за плохое поведение на разрисованных улицах. За счет этой дани, которую сейчас зовут штрафами, государство становится богатым и сильным как Абдулла. И уже скоро войдет в компанию самых замечательных и богатейших государств Земли нашей, матушки. А может эту компанию и переплюнет.
Вот велосипеды - это самая убойная шутка командира Байбека, которого надоумили так пошутить, конечно, в далекой капиталистической стране, где его учили уму и, наверное, разуму. Они, велосипеды, стоят раскрашенные в стойлах, как наши с Вами замечательные дойные коровы, на углах улиц. Украли их много, говорят, но пока не все. И население обязано слезать с автомобилей, сжигать их за городом в пепел, а потом садиться на велосипеды и быстро-быстро носиться на них по выделенным на дорогах полосам на работу, с работы, по магазинам, ресторанам и больницам, повышая уровень своего здоровья, а значит и силу государства. В здоровом человеке сил больше, чем у Абдуллы.
Но Алматы (бывшая Алма-Ата) - город, который спускается с гор. Горы большие. Ездить регулярно вверх по улице даже на автомобиле - почти революционный подвиг. Так как моторы хоть и железные, но не из того железа, что наш революционный бог, железный Феликс Эдмундович. Они быстро дохнут, а это снова радует государство потому, что оно обложило налогами всё и всех, и получает от ремонтников и торговцев запчастями налоговую мзду, а её не брал даже Верещагин, которому за державу было обидно в отличие от городского командира Байбека. Зачем же ещё командир Байбек мечтает весь народ (от ясельных сопляков до близких к могиле дедов и бабулек) посадить на велосипеды? А чтобы снизить загазованность в городе и этим оздоровить дополнительно народ. Но я понаблюдал немного и понял, что при усердном подъёме на велосипеде снизу улицы вверх - население загазовывает воздух шибче, чем машины. Потому как крутить педали даже на ровной дороге быстро-быстро и долго-долго по пути на работу или в поликлинику – это отчаянное дело и большой труд, исполняя который человек неизбежно портит воздух пОтом и газами.
Но не только потому я извиняюсь перед Вами, что за мзду, то есть за штрафы, чтобы их заплатить, продал вверенный мне красноармейским командованием УАЗ, после чего опять иду к Вам, разлюбезная Катерина Матвеевна, пешим галопом. Это нам привычно. Вон сколько мотался по пустыням, аж бело в глазах от тамошнего солнца. А потому прошу простить меня великодушно за заминку в стремлении к Вам, ненаглядная моя, что городской командир Байбек в чужой стране, обители развитого капитализма, (который - угнетатель трудового народа), прихватил ещё три революционные идеи. Они меня и не выпускают так запросто из города.
Первая: Менять на дорогах бордюры, поскольку денег с них неизвестно кому откатывается больше, чем Абдулле от разбойных налётов. Бордюры тут меняют так часто и усердно, как будто в этом и есть счастье народа. И, конечно, это повышает шанс государства - сразу после пятикратной за год замены бордюров попасть в десятку самых великих стран матушки нашей Земли. Поэтому улицы все перекопаны, ополовинены, перегорожены, и иду я по ним как по пустыне, то есть. без нужной мне скорости для дорогой мне встречи с Вами, ненаглядная Катерина Матвеевна.
Вторая: Командир Байбек на чужой земле научившись тому, как править на своей, придумал запретить всем, кто на автомобилях, двигаться по улицам туда и обратно. Сейчас тут так: по одним улицам можно только туда, а по другим, наоборот, только обратно. Причем никто не может всерьёз объяснить – какого (простите великодушно за неэстетичное словцо) хрена приспичило увеличивать число таких односторонних улиц, когда от этого не меньше становится проклятая загазованность, а только пробки становятся длиннее и ядовитее от газов, потому как светофоры сигналят по-старому, светофоров тут поставили много сейчас, и поток движется рваными рывками и по тем улицам, которые туда, и по тем, которые оттуда.
А вот то, что стало намного неудобнее людям ехать туда, куда им надо, без дополнительных дурацких зигзагов – это факт. Причем далеко не революционный, а смешной. Машин-то меньше не стало. Но стало больше проблем с тем, как добираться до нужного места, если место это - между улицами, которые туда, и которые оттуда. Я теперь даже пешком боюсь ходить вверх по улице, где можно только вниз. А если улица вбок идет по равнине, то тоже боюсь ходить против шерсти, так как отдал в виде мзды все свои революционные накопления и средства от продажи красноармейского УАЗа и обогащать городскую казну Алматы мне теперь нечем. Плутаю я меж бордюрных ремонтов и односторонних перемещений уже который месяц и когда выберусь из города, точно дату смущаюсь назвать, дабы не соврать Вам, прекрасная моя и единственная Катерина Матвевна.
А вот третья шутка командира Байбека - самая удачная и сделана она для профилактического наказания населения. За огромные деньги он нанял бывшего сельхозработника из очень далекого зарубежа, который знает - как из большого стога сена сделать памятник побольше, чем умел один хороший мужик Церетели - из бронзы и железа. Сельхозработник привез с родины эшелон сэкономленной соломы, расплатился за перевозку, да с господом Богом за позволение сильно испугать граждан города. Чтоб они в священном испуге забыли о своём не шибко крупном жизненном уровне, воздвиг он из отходов производства огромного зверя. Если сильно выпьешь, то зверь похож на белку. У пьющих «белка» - это символ перебора в злоупотреблении. Почему он соорудил именно белку в городе, который в прошлом назывался Отец Яблок – не знает никто, даже сельхозскульптор и, наверное, даже Байбек. Но дети рады, бегают вокруг соломы, мамы их на фоне фотографируют (потом скажу – что это такое), да и ладно! Дети должны радоваться! Они в будущем будут радостно представлять всюду свою процветающую сказочную страну и Байбека, если он дотянет командирскую свою суровую долю до светлого будущего.
Вы не поверите, разлюбезная Катерина Матвеевна, но побыл я на большой площади, занятой почти целиком стогом соломы, и ещё шибче заторопился домой. Но не с перепуга. Я в революционные времена и не такие страхи видел. Устоял. А исключительно потому, что вспомнил, что вот-вот и нам с Вами надо косить да стога метать.
Так что пойду-ка я по улицам против течения, мимо сильно глазастых видеокамер, запрыгаю через разбросанные старые и новые бордюры, подальше от символа алкоголизма третьей стадии, да бегом к Вам, золотая моя, ненаглядная Катерина Матвевна. Не пропадал я в песках, так, может, не пропаду и в алматинских дорожных заморочках!
Тому остаюсь свидетелем, боец за счастье трудового народа всей земли Закаспийского интернационального революционного пролетарского полка имени товарища Байбека, демобилизованный красноармеец Сухов Федор Иванович
P.S. Если вдруг приедет Байбек с сельхозработником к нам за соломой, чтобы воздвигнуть какую-нибудь жабу напротив акимата - не убивай его. Байбек мой!