На все мои расспросы об интеллектуальной сохранности сына врачи, как правило, пожимали плечами. Поражение мозга было такое сильное, и кое-кто из них говорил, что скорее всего сын даже никого не будет узнавать. Нет, я сейчас не скажу вам, что я заявляла «мы все будем понимать всем на зло!». Я отлично понимала врачей: они исходили из той картины, которую видели по УЗИ, из работы его рефлексов. Поэтому я готовилась к самому худшему. Но никогда не переставала надеяться на то, что сын хоть что-то будет понимать.
До года умственное (да и физическое) развитие почти стояло на месте. Ясно было только одно: меня и мужа он точно узнает и отличает нас от врачей. А больше к нам никто и не ходил. Но это был весь умственный прогресс, которого удалось достичь за год. При прогулке на улице он абсолютно ни на что не обращал внимание, не интересовался ни окружающими предметами, ни животными, ни машинами. Он видел все это, но смотрел на это с безразличием. Он ничем не играл. Ничего не смотрел. Не листал книжек. Не говорил никаких слогов. Не выражал своих желаний, кроме плача от неудовольствия. Вообще ничего…
Единственное чем он интересовался – музыка. Мои песни. Интересовался настолько, что мог с первых нот различить свои любимые и нелюбимые. И, поскольку песни были единственным, чем он интересовался, то я пела целый день. В квартире, на улице на прогулке, в палате больницы на очередных курсах реабилитации… Я все время пела ему. И не детские песни, а взрослые. В основном попсу начала 2000-х, которую знала сама. У меня есть музыкальное образование, хорошо поставленный голос и сын, видимо, это оценил. Поэтому я работала для него магнитофоном целыми днями. А иногда и ночами.
Я пыталась выпытать у врачей и психологов как же мне развивать его дальше, чтобы он хотя бы стал обращать внимание на мир вокруг себя? Но в ответ получала лишь тишину или невнятное бормотание типа «ну ждите» или «не знаем». А сколько еще можно ждать, когда ребенку больше года, а он вообще ни на что не обращает внимания?
В общем, от специалистов ничего я не добилась. И решила попробовать заниматься с ним сама. Я не была ни педагогом, ни психологом, но чутье подсказывало мне, что в первую очередь его надо каким-то образом заставить обратить внимание на окружающий мир. И если он не хочет смотреть на это глазами, то…пусть трогает руками. Не хочет сам? Значит, буду прикасаться к окружающему миру его рукой сама.
И потянулись дни, когда мы постоянно носили сына по дому, брали в свои руки его ручонку и трогали ею все подряд: полки, чашки, занавески…Во время прогулки вынимали его из коляски и трогали деревья, лавочки, кусты…Долгое время сын упорно отворачивался, ни в какую не желая знакомиться с тем, что находится вокруг него. По-прежнему не протягивал сам руки к тому, чтобы потрогать предмет. Но я не сдавалась. Я долбилась в эту каменную стену с упорством сумасшедшего фанатика. Я не видела отклика на занятие и все равно продолжала, продолжала и продолжала…
…Однажды мы с мужем возвращались с прогулки. Была поздняя осень, грязь, шли с коляской вдоль дороги по тротуару. Даже, по-моему, дождь моросил. Сын обычно во время прогулок по большей части спал, а когда просыпался, то тут же начинал кричать, и мы обычно бегом летели домой. А тут мы зашли сильно далеко, сын уже проснулся, но до дома пилить еще было прилично. И вдруг я заметила, что он внимательно следит за фарами проезжающих мимо машин. Ребенок, которого больше года ничего не интересовало, стал следить за фарами машин! Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки!!
Знаю, для мам здоровых детей это выглядит дико, что я радуюсь такому достижению, когда ребенку больше года. Но для меня это значило так много! Это был мой первый успех в занятиях с ним. Почти сразу же после этого он наконец-то стал тянуться к интересующим его игрушкам, особенно к упаковке памперсов, которая имела ярко-оранжевый цвет и шуршала. Это достижение, этот шажок дал тогда мне огромную надежду на то, что в будущем я смогу его хоть чему-нибудь обучить.