Иметь союзников - дело очень дорогое и хлопотное, а иметь так называемых "союзников" еще и очень опасное и неблагодарное.
Вся история нашей страны свидетельствует, что крайне опасно выстраивать военно - политические планы исходя из предпосылки, что у России имеются какие бы то ни было "союзники".
Весь предыдущий исторический опыт подсказывает, что в критических ситуациях так называемые "союзники" становятся лишь дополнительной обузой или откровенными саботажниками мероприятий, проводимых российским государством.
Свою военно - политическую доктрину мы обязаны строить исключительно на постулате, предполагающим отсутствие союзников при выработке конкретных подходов к решению определенных внешнеполитических задач. Это позволит прагматично и более точно рассчитать необходимые ресурсы для достижения конкретных целей на международной арене. А если вдруг и "всплывет" по ходу реализации этих целей какой- нибудь временный союзник, то будем рассматривать этот факт лишь как дополнительный бонус по результатам этого мероприятия.
А есть ли союзники у нашего внешнеполитического конкурента - США? Однозначно, есть. И это, прежде всего, блок англосаксонских стран. Будут ли они в случае глобального вооруженного конфликта воевать за интересы Соединенных Штатов?
Опыт Корейской и Вьетнамской войн показывает, что такие страны как Великобритания, Канада, Австралия и ряд других, с большой долей вероятности при любом международном раскладе выступят на стороне США.
А как быть с другими американскими союзниками - по НАТО, например - в особенности с Францией и Германией?
Здесь утвердительный ответ не очевиден. Формальная принадлежность к блоку стран "с устоявшимися демократическими ценностями" не является для США гарантией участия Франции и Германии в вооруженных конфликтах в интересах англосаксов.
Если отношения в рамках англосаксонского полюса строятся во многом на базе этнической, языковой и отчасти религиозной идентичности, то в основе отношений Соединенных Штатов с крупнейшими европейскими странами лежат, прежде всего, финансовые интересы и экономическая взаимозависимость. Другими серьезными факторами формирующими внешнеполитические предпочтения Франции и Германии на данном этапе являются: мощнейшее влияние американцев на политические и экономические элиты этих стран, практически абсолютный контроль за местными средствами массовой информации и, в случае с Германией, прямое военное присутствие.
Однако, даже совокупность этих факторов не дает абсолютной уверенности, что немцы и французы в первых рядах бросятся на защиту американских интересов.
Таким образом, любые союзники , на которых нельзя со стопроцентной уверенностью опереться во время возможного конфликта - это очень большие риски. В мирное время такие "союзники" продают свою лояльность, если использовать терминологию Древнего Рима, Принципалу (то есть Старшему), в обмен на экономические преференции, голосуют "как надо" в международных организациях. Основная задача этих "союзников" - максимально долго сидеть на двух стульях, чтобы иметь свободу действий и возможность, в случае необходимости, заявить, что они были вынуждены так себя вести из-за огромного внешнего давления.
А тогда вопрос: нужны ли такие "союзники" в принципе? Ответ: в принципе, да. Для достижения определенных тактических целей в условиях абсолютного господства лицемерия в международных делах.
Это позволяет Принципалам выступать на мировой арене как бы от лица "группы стран". Быть как бы выразителем некоего общественного мнения. Но в реальной политике для расчета своих возможностей и ресурсов военный и экономический потенциал таких "союзников" лучше не принимать во внимание во избежание неприятных сюрпризов в дальнейшем.
Именно поэтому выражение императора Александра III о том, что "у России два союзника - ее армия и флот" есть не просто вскользь брошенная фраза, а один из базовых постулатов, на основе которых и должна быть выстроена военно- политическая доктрина России.
Не будем забывать, что нет у России союзников, а есть только "партнеры".