10 августа 2018 года, 12:00-15:00 проходим протоку Нюрик. Скорость ветра 8 м/сек, северо-западный. Скорость катера 4-7 км/час, температура воздуха за бортом 20 градусов.
Сразу после Перегребного наш катер пошел в правое большое русло Оби, которую именуют Большой Обью или Горной. По слухам, это самые красивые места на Оби и именно здесь мы планировали провести дневку.
Не откладывая в долгий ящик стали присматривать подходящее для дневки место. Но нам, жителям Алтая, избалованным красотами Катуни, Бии, Чуи и Телецкого озера, видимо сложно угодить...
.. место, ради которого мы готовы продлить наше путешествие на целые сутки, никак не находилось. По правому берегу тянулся довольно высокий увал, поросший смешанным лесом...
...а левый берег традиционно занимал ивняк, вперемежку с березами и изредка хвойными деревьями.
Пока экипаж продолжал осматривать берега, я взялся пережарить рыбу...
...а также потушить ее со сметаной и луком.
Рецепт жарки прост: нагреваю подсолнечное масло в сковородке и обжариваю с четырех сторон куски рыбы до появления загара. Со сметаной тоже все просто: наливаю в сковородку грамм 200 воды, кипячу ее и укладываю плотно куски рыбы, тушу на слабом огне минут пять, затем заливаю сверху сметаной. Сметану лучше погуще. Пока рыба тушится в сметане, нарезаю лук, чтобы получились такие прямоугольнички 10х10 мм, укладываю лук поверх сметаны. Если куски рыбы сильно крупные, то перед луком их переворачиваю, после лука держу блюдо на огне самое большее 1 минуту, чтобы лук успел дать сок, но не разварился.
Не найдя берега для дневки, подобрали подходящий для обеда, большая чашка нажаренной рыбы, тушеной в сметане исчезли в мгновение ока. Забыл сказать, чтобы рыбные блюда имели такой вкус, как у нас сегодня, рыбу необходимо выловить в Оби напротив села Малый Атлым. В жизни не встречал такой вкусной рыбы с таким жирным и прозрачным мясом. Когда чистил, не ленился и тщательно собирал нутряной жир, набралось стакана два. Этот жир мы добавим в уху, которую буду готовить завтра из голов и хвостов. Уха должна быть сплошное «объединение», как говаривает мой отец. После сытного обеда рыбными деликатесами,и купания...
... решили продолжить плавание, продолжая присматривать подходящее место для дневки. В нашем понимании, это должен быть продуваемый ветром песчаный или галечный пляж,примерно вот такой но.
Но как назло такого места не находилось.
Замечу, что мы вовсе не нудисты, просто бельё в тех краях сохнет очень долго, даже на солнце и ветру. В баню за весь поход удалось сходить лишь дважды, поэтому при первой-же возможности купались в реке. Ниже Колпашево вода как в Телецком, не более 10градусов, но нам не привыкать.
Вода в реке для этого времени года стоит аномально высокая и все интересные места подтоплены. Есть, конечно, красивые места и мы пробовали к ним приставать, но судно моментально окружали полчища летающих непрошенных гостей.
Открывать двери не было никакого желания. Но нет худа без добра, благодаря большой воде, наш крейсер летел на всех парусах словно пуля, продолжая удивлять скоростью своего хода большинство тех, кто следил за нашим перемещением в режиме онлайн.
Высокий увал на правом берегу довольно таки быстро сошел на нет, и Горная Обь вновь превратилась в обычную, словно приподняв свои воды, выше своих берегов. Вновь потянулись мангровые леса по обоим берегам с множеством проток, словно желая запутать путешественников в этом царстве воды, леса, лугов и болот.
Очень скоро я с грустью осознал, что дневки нам не видать и отправился поспать перед предстоящей ночной вахтой, которая, напомню, длится с 0 часов до 3 утра и в зависимости от обстановки еще три часа подвахтенного времени.
«Вахта №1. Хасан. 24:00-03:00, 10.08.2018 года.
За весь прошедший путь эта вахта была самой жуткой. Мы уже привыкли, что судовой ход по реке подсвечивается и ведя катер в паутине проток, ты все время ориентируешься на какой-то огонек, подмигивающий тебе в ночи.
Иногда эти огоньки очень и очень далеки друг от друга, прячутся за кривизной земной дуги, но всегда его можно обнаружить или простым глазом, или с помощью бинокля. Так или иначе этот мигающий огонек всегда с тобой и у вахтенного не создается ощущения одиночества, когда остальной экипаж мирно спит на кормовой палубе.
Замечу, что берега Оби удивительно пустынны и огни населенных пунктов практически не мешают судоводителям. Лишь изредка встретится состав барж, упорно толкаемых толкачом против течения. Иногда поприветствуешь такого одиночку по рации, но чаще разойдешься молча. Как-то не принято на реке засорять эфир словоблудием, все очень коротко и строго по делу. Что в целом и понятно, капитаны – это речная интеллигенция и в отличие от вульгарных (иногда) дальнобойщиков ведут себя очень корректно. Из-за ненормативного сленга водителей, кстати говоря, я и не ставлю рацию в свою машину. Горная Обь в дневное время судовой обстановкой нас не разочаровала. Все, как обычно: бакены правого и левого берегов, створы…
Но, когда ПИМ передавал мне вахту, уже наступали сумерки и я с ужасом обнаружил – судовой ход здесь не подсвечен. Хотя ночь в этих широтах светлая и длится всего-то часа три, эти часы выпадали аккурат на мою ночную вахту.
В такой ситуации пользы от подвахтенного никакой, поэтому отправил ПИМа спать, выставил в навигаторе подходящий масштаб 1,2 километра и приготовился идти исключительно по приборам. Все бы ничего, но эти бесчисленные протоки никак не давали мне покоя. По опыту сплавов по реке я ведь знал, что протока протоке рознь, иногда пройдешь без проблем, а иногда она делится еще на несколько проток и становится такой мелкой, что приходится возвращаться назад. Пока идешь назад, забрел еще в протоку и вот ты уже заблудился с трех соснах
(10 августа 18:30, миновали 3 000 километров от нуля).
Почему-то вспомнилась мне моя шахтерская юность и мой первый наставник Кравкль Николай Павлович. Рудник «Зыряновский», на который я пришел работать после армии, был очень старым и сейчас уже затоплен. Никто толком не знал всех его выработок, просто передвигались по знакомым. Вот как описывает его путешественник ещё в середине 19 века.
По мере выемки руды образующиеся пустоты тотчас закладываются камнем или, как говорят, пустой породой. Оставляют только главные ходы, представляющие большие широкие галереи, где стены, почву, потолок во избежание обвалов закрепляют большими брусьями в виде срубов. По этим галереям совершается все рудничное движение, так как они представляют как бы большие дороги рудника, по которым происходит и откатка руд. Таким образом, вся система выработок, особенно если они ведутся несколько десятков лет, как в Зыряновске, представляют чрезвычайно запутанную сеть подземных ходов, в которых очень трудно ориентироваться непривычному человеку.
Как-то раз послал наставник меня в инструменталку за снарядом (такая особенная буровая штанга). Прибежал, получил пяток снарядов (кило так под 40), бросил их на плечо и бегом в забой. У Палыча после травмы болели ноги, и я был ему вместо ног. Нечаянно зацепил снарядом контактный провод. Очнулся, лежу на трапе, снаряды сверху. Встал, кое-как очухался и пошел в обратную сторону и вскорости заблудился. Только к концу смены добрался до забоя и очень переживал, что бригадир будет ругать. Но тот внимательно выслушав меня поднял вверх свой кургузый, искалеченный вибрационной болезнью, указательный палец и произнес: «Палец шахтеру даден не для того, чтобы в девок тыкать, а для того, чтобы свежую струю нащупывать, откуда палец холодит, оттуда и струя, на струю и иди». Именно это наставление старого бергала не дало мне в эту ночь поникнуть и бесславно ткнуться носом в поросший берег в ожидании рассвета. Течение воды, как и течение воздуха в шахте – вот что нужно мне, чтобы не сбиться с пути и не уйти в ложном направлении. Вот очередной остров нарисовал свой силуэт.
Прижимаюсь вправо – скорость падает, ухожу влево – скорость растет. Вот так, потихоньку-помаленьку прокладывал я свой путь в этом царстве безмолвия. Когда пришло время будить Олега, уже светало и ориентироваться стало легче. С облегчением сдал ему вахту, какое-то время полюбовался на реку, подкрашенную алеющим горизонтом.
Как же мне всего этого будет не хватать. Пошел отдыхать, надо поспать, набраться сил. Обещал ребятам с утра сварганить царской ухи, рецепт ее по обыкновению прост до предела: нужна хорошая, свежая, обязательно жирная, рыба. Бросаешь ее в кипяток, следом пшена, картохи, кипятишь на медленном огне до готовности. Готовность определяю по картошке, она должна остаться слегка твердой, не разваренной. Крошу лук, добавляю лаврушки и приправ, которые найдутся под рукой. Нет приправ, так и не страшно. Рыбу просаливаю предварительно минимум 2-3 часа в соленом маринаде. Уха – за уши не оттянешь! Такая получилась и в этот раз. Съели каждый по три чашки, что называется: пока лезло. Особую пикантность ухе добавил нутряной жир, который собираешь пока чистишь рыбу. Тут главное от желчного пузыря вовремя избавиться, все остальные кишки я считаю к пище пригодными.