Читайте Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7 романа "Путешествие в Золотой Город" в нашем журнале.
Автор: Алексей Кан
Оказалось, что поездки на самодвижущихся каретах – не самое приятное занятие. Грохот и скрежет, издаваемые средством передвижения, внутри слышались в несколько раз громче, чем снаружи. Разогнавшись на каменной брусчатке чуть быстрее черепахи, карета начинала заметно вибрировать и раскачиваться, моментально вызывая сухопутный вариант морской болезни у любого неподготовленного человека. Сиденья были довольно жесткими, и давали в полной мере прочувствовать все несовершенство местных дорог. Вдобавок ко всему этому, Юки ощущала, будто чудо-повозка вытягивает из нее и без того значительно подорванные чародейские силы. Из-под колес в кабину задувало такое количество магии, что вполне можно было подхватить волшебную простуду, или совсем не волшебный сердечный приступ.
Кое-как устроившись на жутко неудобном кресле, Юки выглянула из окна и увидела, как удаляется мрачный массив местной темницы.
– А я думала, что тюрьма расположена на той стороне стены… – чтобы быть услышанной в этом скрежете и грохоте, Юки пришлось как следует напрячь голосовые связки.
– Нет. Здание тюрьмы – единственное в городе, войти в которое можно с обеих сторон, – прокричал чародейке Людвиг, старательно теребя рычаг управления.
– Выходит, что оно появилось вместе со стеной?
– Не знаю, но раньше его там не было.
Наслаждаясь локальным массажем нижней части спины, под симфонию лязга и грохота, пассажиры кареты довольно быстро добрались до центральной площади и выехали на Бродипей. Пока что никакой погони Юки не замечала. Людвиг, бросив на постоянно выглядывающую из окна девушку понимающий взгляд, поспешил разъяснить ей ситуацию:
– Вы не думайте, что вас оставят в покое, – сказал он, перекрикивая дребезг. – К полудню вся городская стража будет знать про побег. Теперь, появляться на улицах вам не рекомендуется. А лучшим вариантом было бы вовсе покинуть Ветроид. Чем скорее, тем лучше.
– А ты можешь довезти нас до магзала, Людвиг? – проорал на ухо трактирщику Жбанс. Тот покачал головой.
– Извините, но при всем желании – на этой карете нельзя отъехать от границ города больше, чем на двести метров. Встает намертво и перестает работать. Та же история, что и с зеркалайпами.
– Я не собираюсь никуда уезжать, пока не найду причину происходящего. Что насчет вашей «ля таверн»? Будем ли мы там в безопасности, хотя бы какое-то время? – выкрикивая вопрос, Юки отчаянно боролась с дурнотой.
– Ну, до завтрашнего дня обыскивать трактиры никто точно не будет. Стража наверняка посчитает, что это было бы слишком нагло со стороны сбежавших – прятаться в подобном месте. Сначала они прочешут другие, более подходящие преступнику укрытия.
– Значит мы будем предельно наглыми! – Юки последний раз выглянула на улицу и задвинула оконную штору. Аса спокойно сидел у нее на коленях, зажимая уши лапами, и жевал орехи прямо с руки у Бруда.
Когда карета остановилась на заднем дворе трактира, уже светало. Небо было затянуто тучами, шел мелкий, противный дождь. Юки, выбравшись из повозки, несколько секунд стояла под холодными каплями и дышала полной грудью, пытаясь прийти в себя. Аса недовольно урчал и ежился, но ей сейчас было не до него. Кое-как подавив тошноту, чародейка глубоко вздохнула, и следом за остальными вошла в дом.
Спустя полчаса, тщательно умывшись и переодевшись в свою привычную, и, что самое главное, чистую одежду, девушка присоединилась к расположившейся на первом этаже компании. Писатель сидел за столом и черкал в блокноте. Рядом с ним высилась уже приличная стопка исписанной бумаги. Людвиг вон Шанс, чему-то улыбаясь, протирал полотенцем посуду. Бруд стоял у окна и внимательно наблюдал за улицей. Енот с упоением лакал чай из блюдечка. Старик-чародей, с расчесанной бородой и в запасной одежде Жбанса, которая висела на нем, как на вешалке, за обе щеки уплетал нехитрый завтрак. Как только Юки спустилась с лестницы и подошла к стойке, Жбанс Грустиан Пандерсен оторвался от своих записок и задал ей прямой вопрос:
– Так… и что мы будем делать дальше?
Этот простой и незамысловатый вопрос, часто ставил в тупик людей, находящихся в куда более прозрачной и понятной ситуации, чем Юки. Чародейка же вовсе не знала, что на него ответить. Прозрение, нахлынувшее на нее там, в тюремной камере, казавшееся таким четким и ясным, теперь выглядело туманным и неопределенным. Да, почти наверняка виной всему, творящемуся здесь, был артефакт, или предмет силы, привезенный старым чародеем в Ветроид. Но дальше-то что? Главный советник приходил в тюрьму благодарить бывшего мага. За что? За артефакт? Как он о нем узнал? Как смог им воспользоваться? Что это чудо-вещица такая, которая за ночь возводит зачарованные каменные стены, и накрывает целый город магическим колпаком? Чтобы сделать верные выводы, нужно обладать точным знанием. Кто предупрежден – тот вооружен. А чародейка очень не хотела бы оказаться в ситуации, когда ей придется останавливать несущийся навстречу магорельс тоненьким сосновым прутиком. Ведь, в таком случае, гораздо лучше иметь за спиной многотонный таран, с магоускорителями и укрепленными стальными накладками.
Погрузившись в свои мысли, Юки не сразу поняла, что почти две минуты неподвижно стоит на месте и молча смотрит прямо в глаза терпеливо ожидающему ответа Жбансу. На чародейку, в свою очередь, уже были обращены взгляды всех остальных, присутствующих в комнате, даже старого мага, сидящего с поднесенной к открытому рту вилкой и стаканом эля в руках.
– Мне очень надо связаться с моим наставником. Но я не представляю, как сейчас это сделать, – ответила, наконец, девушка, задумчиво потирая пальцами лоб.
– О-о-о. Это проблема, – кивнул Жбанс и принял позу глубокой задумчивости.
– А ваш наставник – тоже чародей? – спросил девушку Людвиг, явно находящийся в хорошем настроении.
– Конечно, как же может быть иначе, – ответила Юки, машинально поглаживая Асу по загривку.
– И у него, конечно же, есть зеркалайп?
– У всех чародеев подобного класса есть зеркалайпы, но что… – тут до нее наконец дошло. Девушка подняла широко раскрытые глаза на трактирщика. – Это может сработать! Но… у кого-то есть вообще?.. – она принялась растерянно озираться.
Людвиг вон Шанс отставил в сторону натертую до блеска тарелку и исчез под крышкой стойки. Спустя пару секунд он появился обратно, с пыльной позолоченной коробкой в руках. Внутри лежал абсолютно новый, незапятнанный прикосновениями пальцев зеркалайп.
– Купил давным-давно. Но ни разу не пользовался – разговаривать мне особо не с кем. Те, кому я нужен, обычно приходят лично, – он вытащил вещицу из коробки и положил на стол перед Юки. – Пятая модель! Лучшее творение Работса за все это время!
Чародейка взяла зеркалайп в руки и погладила рамку. В отражающей поверхности прибора заклубился туман. Юки до сих пор не до конца верила в реальность таких миниатюрных моделей этого сложного, чародейского устройства, поэтому, даже сейчас, когда она держала одну из них в руках, ее терзали сомнения – а получится ли? Подняв глаза на улыбающегося Людвига, она, вдруг, спросила:
– Почему вы мне помогаете? Когда я сюда приехала, вы хотели обмануть меня, а теперь? Теперь вы рискуете, вывозя меня из тюрьмы и скрывая у себя в трактире. Даете свой зеркалайп и всячески содействуете. Почему?
Людвиг взял очередную тарелку, и принялся ее надраивать. Уголки его губ опустились, на лбу проступили морщины, в глазах сверкнула странная искра. Когда он заговорил, в его голосе не осталось и следа былой веселости.
– Потому что я разочаровался в людях, госпожа Минами. Я не поклонник общевизма, и его идеи выглядят для меня диковато. Но, иногда, я смотрю вокруг, и думаю – где же мы свернули не туда? Народократия, права человека, торжество разума… все это звучит прекрасно. И я всегда считал это направление единственно верным. Но чем дольше я живу здесь, тем больше вижу, что наши идеалы потихоньку отходят на задний план. Уступают место бесконечному человеческому стремлению к личной выгоде. К золоту. К теплому месту. И если для этого надо топтать других – то люди делают это не задумываясь. Ветроид – явное тому подтверждение, – трактирщик отставил в сторону тарелку, которая вполне могла соперничать своим блеском с чистейшим из бриллиантов, и принялся нещадно тискать собственные пальцы. – Ведь мы… мы изменились! Мы покупаем счастье за деньги, но в глубине души понимаем, что несчастны. Мы общаемся друг с другом, но на самом деле, нас больше интересует новая модель зеркалайпа, чем мысли другого человека. Мы считаем, что наше мнение – единственно верное, и совсем разучились принимать мнение других. Мы ослепли на один глаз, и оглохли на одно ухо. Мы видим и слышим лишь одну сторону, и не имеем понятия о другой. Я смотрю на все это, и начинаю задумываться – а, может быть, общевизм – не такая уж и плохая идея? – Людвиг перестал мучать пальцы и принялся протирать следующую тарелку, хотя она и без того была кристально чистой. – Почему я помогаю вам? Потому что вижу в вас противоположность нашему обществу. Вы бескорыстны. Привержены своему делу. Готовы ради него терпеть боль и страдания. Упорно тянитесь к правде, и, даже обжигаясь, не отдергиваете рук. Наблюдая за вами, я думаю – а может быть еще не все потеряно? Вы нравитесь мне, как человек, госпожа Минами. Вот почему я помогаю вам. И, возможно, делая это, пытаюсь хотя бы немного измениться сам.
Высказавшись, Людвиг поставил последнюю тарелку поверх остальных, взял всю стопку в руки, и не говоря больше ни слова скрылся за дверью кухни.
Юки удивленно посмотрела на Жбанса. Тот покачал головой, и задумчиво вернулся к своим записям, делая какие-то пометки на полях. Внезапная речь Людвига натолкнула его на новые мысли, и ему срочно требовалось их зафиксировать. Чародейка ощутила, как проваливается в бездну размышлений и яростно встряхнула головой (тут же пожалев об этом – ее все еще мутило). Сейчас у нее нет на это времени. Девушка провернула серебряный зеркалайп на пальцах, и решительно направилась к лестнице. С учителем она хотела поговорить наедине, без посторонних.
Добравшись до комнаты, она заперла дверь и распахнула внутренние ставни на окнах. В помещение хлынул серый, нагоняющий тоску свет пасмурного утра. В стекло барабанил дождь. С крыши текла тоненькая струйка воды, падающая прямо на мостовую, по которой уже покатили первые самодвижущиеся кареты. Людей на улицах еще не было. Отвернувшись от окна, Юки уперлась взглядом в свой рюкзак, и подошла к нему. Действуя на автомате, она достала из сумки записи, и неспешно пролистала их. Открыв чистый лист бумаги, чародейка написала на нем слово «артефакт», провела от него длинную линию, и поставила на другом ее конце жирный знак вопроса. Бросив записи на стол, девушка уселась на кровать и поднесла зеркалайп к лицу.
До самого последнего момента она не верила, что из этого что-то выйдет. Выстучав по рамке прибора замысловатый ритм, чародейка замерла в ожидании. Почти минуту ничего не происходило, потом туманная пелена развеялась, и в зеркале появилось лицо чародея в остроконечном колпаке и с длинной белой бородой.
– Юки? Это ты?
Облегченно вздохнув, Юки улыбнулась.
– Здравствуйте, мастер Омегас.
– Давно тебя не видел! У тебя все в порядке? Выглядишь бледной…
– Все хорошо, учитель.
Альфус Омегас, всемирно известный чародей, кавалер четырех орденов Мерлина, смотрел на Юки проницательным взглядом.
– Снова занимаешься магическими аномалиями?
– Это моя работа, мастер.
– Я помню. У тебя точно все хорошо? Может быть, к тебе перенестись?
Альфус Омегас мог. Он мог очень многое, чего не могли многие другие. В том числе, переноситься в любую, известную ему в этом мире, точку пространства. Подобным даром обладали, на сегодняшний день, всего три чародея, и искуснее всех из них этой способностью пользовался Альфус Омегас. На долю секунды Юки захотелось утвердительно кивнуть. Присутствие рядом такого могущественного волшебника оказало бы на нее успокаивающее действие…
И окончательно нарушило бы и без того хрупкое магическое равновесие в этом месте. Девушка отрицательно помотала головой.
– Нет-нет, не надо. У меня, правда, все в порядке.
– Очень рад за тебя. Тебе следует меня навестить, как только освободишься. Ты помнишь Найви? Вы с ним, кажется, были знакомы…
– Того неуклюжего паренька? Конечно помню. Он еще хотел объездить весь мир.
– О да, сейчас он этим и занимается. Он пригласил меня на свою свадьбу. Ты могла бы тоже приехать, немного отдохнуть, развеяться.
– Если успею, то обязательно.
– Там, наверняка, будет много хороших молодых парней, которые не отказались бы с тобой познакомиться…
Юки моментально покраснела.
– Мастер!
– Что? Многие из них – крайне перспективные чародеи! А тебе уже двадцать пять, если мне не изменяет память…
– Учитель!
– Ладно-ладно. Но ты, все-таки, подумай над моим предложением.
На несколько секунд повисла тишина. Потом Юки собралась с силами, и обратилась к Альфусу Омегасу:
– Мастер Омегас…
– М-м-м?
– У меня тут возникла ситуация, в которой я не могу до конца разобраться…
– У тебя есть какие-то вопросы?
– Да.
– Ты знаешь мою позицию. Если человек задает вопросы, значит он идет в правильном направлении. Мои скромные познания к твоим услугам. И так?
Юки ненадолго задумалась, прикидывая, как лучше сформулировать свой вопрос.
– Вы никогда не слышали о предмете силы или артефакте, который способен наводнить целый город сырой магией и при этом дать обыкновенным людям возможность производить исключительно чародейские вещи?
– О, как интересно… Люди могут работать с магией?
– Я не уверена, что они делают это осознанно, но у них явно получается. Иначе мы с вами сейчас не разговаривали бы.
– Занимательный случай. Напоминает аномалию острова Хаски.
– Немного. Но там были собаки.
– Ах, эти пушистые негодяи! Я помню, как они прыгали вокруг меня, когда я приехал. Невероятно милые создания! Ты же знаешь, больше собак я люблю только кошек, – всемирно известный маг с улыбкой на губах уставился куда-то в потолок. Спохватившись, он поправил свой колпак и снова направил взгляд на Юки. – Что-то я отвлекся… видимо, старею. Хотя, мне всего-навсего девяносто три года! Расцвет сил! – он задумчиво погладил бороду. – У меня есть одна идея. Если ты уверена, что все завязано на артефакт…
– Вероятность такая же, как у злемминга примкнуть к ежегодной миграции.
– Хм. То есть, без вариантов. Ладно. Как ты знаешь, артефакты и предметы силы делятся на несколько основных типов…
– Да. Экзомагенные и эндомагенные. Одни выделяют видоизмененную магическую энергию, другие – поглощают ее у своего обладателя. При этом и те, и другие, служат для усиления конечного эффекта заклинания. Но я никогда не слышала про артефакт, способный заполнить сырой магией целый город.
– Я тоже о таком не слышал. Более того, это невозможно в принципе – настолько насыщенный силой предмет попросту детонирует в процессе своего создания. Но ты забыла про третий тип.
– Третий тип?
– Да. Он встречается крайне редко, возможно поэтому ты про него не знаешь. Мезомагенные артефакты. Предметы силы, которые не поглощают, и не выделяют энергию. Они лишь пропускают магию через себя, подобно линзе, преобразуя с ее помощью реальную действительность в действительность нереальную.
– Тогда откуда они эту энергию берут?
– Тут все очень просто. Они вытягивают ее из окружающего мира, но не накапливают в себе, а лишь слегка видоизменяют, пропуская сквозь свое физическое тело.
– Неужели такое возможно?
– О, это очень занимательные вещицы. И я знаю всего два примера мезомагенных артефакта. Это погнипетская Книга Смерти, ныне утерянная. Я сомневаюсь, что она, внезапно, нашлась, да и область применения у нее другая. Все эти семейные разборки, проклятые сокровища, десять казней…
– А второй пример?
– Хм.
Альфус Омегас замолчал, будто сомневаясь в том, что хочет сказать.
– Философский камень.
– Ох…
Юки знала о философском камне. Просто, она никогда не верила в его существование – создать подобный артефакт можно было лишь в теории. На практике все попытки заканчивались неудачами. Первым чародеем, заговорившим о философском камне, был Мерлин. Его дневники долгое время хранились в странглийском музее Истории Магии, пока, пятьдесят лет назад, не пропали при загадочных обстоятельствах. Принято считать, что он провел огромное количество опытов с различными магическими субстанциями, и, в итоге, так и не сумел до конца своей жизни разрешить несколько фундаментальных проблем, мешающих созданию камня. К тому же, как всем известно, философский камень всего-навсего способен превращать свинец в золото, и продлевать человеческую жизнь, не более того. Он никак не вязался у Юки с происходящим в Ветроиде.
– Но, разве, философский камень может привести к тому, о чем я рассказала? Он же всего лишь…
– Превращает свинец в золото, и продлевает человеческую жизнь? Расхожее заблуждение. Сам Мерлин приложил руку к тому, чтобы все именно так и думали. А человеческая природа ему в этом помогла.
– То есть?
– Философский камень обладает другими свойствами. Он использует околокритические объемы магии, которые концентрирует в месте своего нахождения, чтобы создать сверхреалистичную иллюзию желаемого. Если говорить простыми словами – исполняет человеческие желания. А, поскольку, большинство людей желает богатства и долголетия, Мерлину не составило труда убедить всех, что камень только на это и способен.
– Но ведь даже ему не удалось создать подобный артефакт! Он был сильнейшим чародеем в истории, и потратил на исследования всю свою жизнь, так и не добившись успеха! Откуда камень мог взяться в наше время?
– О, Мерлин был очень интересной личностью. На самом деле, он мог создать все, что угодно. Просто не стал этого делать. Видимо, ему пришла в голову закономерная мысль, к чему может привести появление философского камня в нашей реальности. Ну, или он просто решил подшутить над потомками, подсунув им красивую легенду.
– Откуда вы все это знаете?
– Из записей самого Мерлина, естественно, – не задумываясь ответил чародей. Лицо его тут же приняло такое выражение, будто он сболтнул лишнего. – Эм…
– Но его дневники были зашифрованы! К тому же, они пропали пол века назад…
Альфус Омегас, вдруг, скосил глаза, и, как будто бы, покраснел.
– Мастер?
– Да-да, дневники, какая потеря! – всемирно известный чародей избегал смотреть в глаза Юки. – Помню, как впервые посетил музей Истории Магии, а дневников там уже не было! Исчезли незадолго до моего приезда. Я тогда так расстроился!
Юки буквально сверлила великого мага своим взглядом. Тот поспешил сменить тему.
– Насчет того, откуда философский камень мог взяться в наше время… я думаю, кому-то повезло, – глаза Альфуса Омегаса затуманила пелена задумчивости, и он, тихим голосом, добавил:
– Или кому-то помогли…
– Вы сказали, что камень создает сверхреалистичную иллюзию. Это значит, что все, окружающее меня сейчас – ненастоящее? Мираж?
– Нет-нет. Видишь ли, объемы магии, используемые камнем, настолько велики, что он создает иллюзию, более реальную, чем действительность. Грубо говоря, если бы кому-то взбрело в голову, например, с помощью философского камня заставить гусыню нести золотые яйца, то они были бы по-настоящему золотыми. Их можно было бы переплавить, и сделать настоящие золотые монеты. И в то же время, это было бы иллюзией. То есть, она существовала бы до тех пор, пока камень ее поддерживает.
– А если кто-нибудь захотел бы, чтобы его кареты ездили сами собой, а вывески на домах светились всеми цветами радуги…
– То так бы все и стало.
– Значит все дело в философском камне. Никогда бы не подумала!
Лицо Альфуса Омегаса приняло на редкость серьезное выражение.
– Юки.
– Да?
– Будучи чародеем, находится рядом с камнем опасно. Для работы ему требуется очень много энергии, и он ищет ее в любом подходящем месте. Маг, в созданном камнем поле иллюзии, может испытывать серьезные проблемы.
В ответ Юки лишь пожала плечами.
– А философский камень может… переборщить с магией?
Великий чародей закивал головой.
– Конечно. Это вещь, Юки. Она не обладает интеллектом. Камень берет столько энергии, сколько требуется.
– И если он возьмет ее слишком много, то будет взрыв?
– Именно. Возможно это и удержало Мерлина в свое время, от создания подобного предмета.
– Теперь мне все ясно. Спасибо, мастер Омегас. Вы мне сильно помогли.
– Обращайся в любое время, Юки. И не забывай про мое приглашение!
– Я постараюсь успеть.
Чародейка собиралась уже было прерывать связь, когда Альфус Омегас остановил ее.
– Подожди. Я вспомнил еще кое-что. Может быть, тебе будет полезно знать…
Через пять минут Юки вернулась на первый этаж, и обнаружила там настоящий кружок по интересам. Комната разбилась на два безразличных друг другу лагеря – старый чародей жестко дебатировал с Людвигом вон Шансом на тему эля и вариантов его употребления, в то время, как Жбанс, активно жестикулируя и поочередно выражая на лице весь спектр эмоций, рассказывал Бруду о сюжете своей новой книги. Аса сидел между двумя группами и, с видом знатока, прислушивался то к одним, то к другим.
Юки спустилась с лестницы и наступила на скрипучую половицу. Взгляды всех присутствующих моментально сконцентрировались на ней и замерли, выражая один, общий вопрос: «Что дальше?»
– Нам надо навестить Юния Чезаря, – ответила Юки и уселась за стол, на котором расположился Аса.
– Но у него очень плотный график, – взволнованно сказал Бруд. – Если мы и сможем к нему попасть, то не раньше, чем через месяц…
– Ты не понял, Бруд. Я не собираюсь записываться к нему на прием. У меня нет на это времени. Все нужно сделать сегодня, в крайнем случае – завтра.
– А где он живет? Мы могли бы наведаться к нему, когда он будет дома, – предложил Жбанс.
– Все советники круглосуточно находятся во дворце Городского Совета. Говорят, у них там нехилые апартаменты. И охраняют их, как зеницу ока, – пояснил Людвиг.
– А если пойти ночью? – Юки задумчиво теребила Асу за ухо.
– Ночью шансов больше, но через парадный вход вы туда точно не попадете.
– Можно забраться по строительным лесам, если их еще не убрали! – писатель воинственно пристукнул кулаками по столу.
– Допустим, мы проберемся внутрь. Но здание Совета огромно… как мы найдем в нем нужную комнату? – бросила в пространство трактира Юки.
– Я… проведу вас, – ответил ей неуверенный голос Бруда. Паренек встал со своего места и нервно тискал собственные пальцы.
– Погоди, а ты откуда знаешь, куда идти?
– Он… – начал было трактирщик, но Бруд, выразительно моргая левым глазом, резко прервал своего двоюродного дядю:
– Я был там, пару раз. По делам.
– Значит, решено, – Юки встала на ноги. – Отправимся после полуночи. Людвиг, довезешь нас?
– Конечно.
– Ты, все-таки, выяснила, в чем корень всех бед? – осмелился, наконец, спросить ее Жбанс.
– Да, – чародейка повернулась к бывшему магу и вонзила в него взгляд, подобно кинжалу. – Скажи мне, старик, откуда ты взял философский камень?
Продолжение следует...
Нравится роман? Поблагодарите Алексея Кана переводом с пометкой "Для Алексея Кана".
