Оно пришло, бабье лето, отчаянно красивое, тёплое, долгожданное. И что удивительно, аккурат в соответствии с календарём. Не столь важно само лето, как его бабья пора, впрочем бабья она на материке, на Чукотке эта пора мужская.
Мужчины падки не только до женщин, но ещё и до хорошей осеней погоды. Разумеется, речь о настоящих мужчинах, тех кто может добыть пропитание не заходя в супермаркет. Для этих мужчин, в это время года есть только одно вожделение - тундра! Чуть кончился дождь и осеннее прозрачное небо засинело, предвещая долгую стабильно хорошую погоду, у анадырских мужчин начинается гон. Как лоси они утробно нечленораздельно ревут тыча пальцем в сторону тундры и бормочут абракадабру для женского уха: Каргопильгын, Тавайма, Великая, Соболькова, Ламутка... И горе тем мужикам, которые в эти последние тёплые сентябрьские деньки, в авральном режиме заливают гудроном крыши гаражей и утепляют стены. Нерасторопные с тоской и завистью смотрят на ватаги счастливцев, которые вываливаются из виноводочных с полными пакетами и ящиками. Хотя питие в осеннюю охотничью пору не носит характер стихийных бедствий, как в весенний период, но без огонь-воды в тундру нельзя, рафинированное городом сознание должно пройти обряд очищения от скверн Вавилона, чтобы отчётливо и ясно увидеть, а потом осознать, ЧТО действительно имеет непроходящую ценность. Нет, это не отсутствие комаров, и не огненные сполохи осенней тундры, не реки и горы, и даже не море. Это осознание себя. Ты есть. Ты просто есть и никому ни чем не обязан своим существованием. И в следующий миг, понимаешь, что обязан. Обязан всему, что тебя окружает, без этого всего нет смысла. Это осознание чувствуется особенно остро в этот осенний миг, в момент последней песни жизни. Всё кричит и одновременно безмолвствует, в ожидании смерти-зимы. Красота жизни особенно прекрасна в момент смерти. Тут и водка не нужна, чтобы это осознать.
Добыча - рыба и дичь в этот период, не имеют значения. Почти никто из чукотских мужчин в этом не признается. Они как старые спаниели кряхтя и надрываясь будут стараться добыть трофей, чтобы не утратить навык, чтобы не с пустыми руками домой и...потому что они мужчины - инстинкт и привычки сильнее разума. Разум к большинству мужчин приходит за пятьдесят, когда ружьё и удочка - это не членомер, а инструмент, который используется лишь для добычи пропитания. А за шестьдесят ружьё почти всегда музейный экспонат. А зачем? Еда есть, а жизнь, даже в той самой утке, пусть живёт. Полёт этой жизни краток и нужно успеть его ощутить.
Оно пришло, лето бабье.