Осенью 1937 года итальянский фашизм окончательно связал свою судьбу с Третьим рейхом. 6 ноября Италия подписала Антикоминтерновский пакт, а Бенито Муссолини официально заявил, что он больше не заинтересован в сохранении независимости Австрии. Менее чем через год дуче выступил посредником при подписании Мюнхенского соглашения. Тогда же Муссолини впервые сказал своему окружению, что в порядке «компенсации» за поддержку германии в чехословацком вопросе не плохо бы было заполучить Албанию.
Это заявление стало для маршала Бадольо, координировавшего военную промышленность и потому лучше других знавшего состояние и способности итальянской армии, громом среди ясного неба. Если в Эфиопии победы удалось добиться, применив отравляющие вещества, что вызвало громкий международный скандал, то в Европе такой номер не прошел бы. Хотя на людях маршал говорил, что армия готова выполнить любое задание нации и дуче, в глубине души он был уверен как раз в обратном. К тому же, Бадольо считал, что было бы гораздо проще организовать переворот и убрать Зогу руками самих албанцев, после чего в Тиране можно было бы посадить правительство, подконтрольное Риму.
Дело осложнялось еще и тем, что немцы сами желали бы наложить руку на Албанию, поскольку были кровно заинтересованы в эксплуатации местных нефтяных месторождений. В марте 1939 года вермахт оккупировал остатки Чехословакии, а 5 апреля итальянский посол в Тиране вручил королю Зогу ультиматум. Албанское правительство немедленно объявило мобилизацию, но до начала агрессии на призывные пункты явилось только 12 тысяч человек. Сама же албанская кадровая армия насчитывала всего 2 тысячи солдат и офицеров.
В пол пятого утра 7 апреля 1939 года 40-тысячная итальянская армия генерала Альфредо Гуццони начала высадку в портах Шенгин, Дуррес, Влера и Саранда. Несмотря на то, что времени у Генштаба было более чем достаточно, операция была подготовлена из рук вон плохо. Когда моторизованные части были выгружены на берег, выяснилось, что горючие забыли в Италии. Командование забыло проинформировать личный состав, куда собственно его посылают, и многие солдаты, будучи уверенными, что их посылают в Африку, распевали воинственные антифранцузские песни. Другие, высаживаясь в Дурресе, спрашивали, не Эфиопия ли эти и удивлялись, что нигде не видно негров.
Тем не менее, Дуррес был быстро захвачен. Однако, наступления на Тирану не последовало. Зогу прислал представителей для переговоров, и Гуццони запросил Рим о дальнейших действиях. Разгневанный задержкой Муссолини приказал немедленно продолжить операцию, и утром следующего дня итальянцы без боя заняли Тирану. Король Зогу бежал в Грецию, и к 10 апреля 1939 года страна была полностью оккупирована.
Сразу после этого Албания стала превращаться в плацдарм для дальнейшего развития итальянской экспансии на Балканах. Под личным наблюдением Пьетро Бадольо на юге страны в направлении к греческой границе строились стратегические шоссе и железные дороги. В то же время дуче громогласно заявлял, что Албания являлась единственным его территориальным притязанием в Европе, теперь же он полностью удовлетворен и не склонен к дальнейшим захватам. То же самое Гитлер говорил после аншлюса Австрии, а затем после оккупации Чехословакии.
В конце лета 39-го года фюрер проинформировал дуче, что в течении ближайших нескольких недель нападет на Польшу и поинтересовался позицией Италии. 26 августа Бенито Муссолини собрал в своем кабинете совещание, на котором присутствовал весь высший генералитет. Дуче приказа составить список военных материалов, необходимы для того, чтобы Италия смогла вступить в войну.
В итоге на свет появился документ, который, по образному выражению Чиано, «был способен убить быка, если бы тот умел читать.» Итальянская армия затребовала у Германии 170 миллионов тонн (!!!) стратегических материалов, только для транспортировки которых понадобилось бы 17 тысяч эшелонов. На следующий день это список лег на рабочий стол Гитлера, вызвав у фюрере германского народа приступ нервного смеха. Дело кончилось тем, что сразу после начала войны Италия заявила о своей нейтралитете.
К весне 1940 года итальянская армия насчитывала около полутора миллионов человек, из который 20 тысяч составляли кадровые офицеры 37 тысяч офицеры запаса. Не считая колониальных войск в Восточной Африке, Италия имела 26 армейских корпусов: 1 танковый, 1 подвижный, 1 легкий, 1 альпийский и 22 пехотных. Все они состояли из 73 дивизий, среди которых было 3 танковых, 2 моторизованных, 3 легких, 5 альпийских, 17 подвижных и 43 пехотных. 14 подвижных дивизий в составе 5-й и 10-й армий были дислоцированы в Ливии, 5 дивизий (1 танковая, 3 пехотных и 1 альпийская) располагались в Албании, а 54 были расквартированы на родине.
Сама по себе итальянская дивизия состояла из двух полков, каждый из которых делился на три батальона. Перед вступлением Италии во вторую мировую войну все королевские вооруженные силы были разделены на три группы армий. Группа армий «Запад» под командованием генерала Умберто Савойского принца Пьемонта, развернутая перед Альпами, состояла из 1-й армии генерала Пьетро Пинтора и 4-й армии генерала Альфреда Гуццони ( всего 22 дивизии, из них 4 – альпийские ). Группа армий «Восток», которую возглавил генерала Камило Гросси, была сформирована из 2-й армии генерала Амброзио, 6-й армии генерала Марио Венчелино и 8-я армии герцога Бергамского. Группа армия «Юг» маршала Эмилио Де Боно состояла из 3-й армии генерала Карло Джелозо, 2 армейских корпусов и Албанской группировки. 7-я армия под началом герцога Пистольского была выделена в резерв главнокомандующего.
Еще в начале 40-го года Бенито Муссолини стал выказывать первые признаки нетерпения. Он хотел вступить в войну, но никак не мог найти подходящий повод и боялся подвергать страну слишком большому риску, так как не был до конца уверен и способности Третьего рейха одержать победу. На третий день операции против Франции немецкий военный атташе в Риме любезно предоставил дуче фильмы и фотографии, запечатлевшие боевые действия вермахта. Эффект был потрясающий. «Посмотрите на эту потрясающую армию – кричал Муссолини, вскакивая с кресла в личном кинозале. – Немцы скоро займут всю Европу, и если мы не оплатим нашу долю кровью, они будут единоличными диктаторами на континенте. Меня правильно критикуют за промедление, и мы останемся в дураках, придя к разделу пирога последними.»
Дуче часто говорил, что намерен вести «параллельную войну», то есть, используя успехи германской армии на главных направлениях, решать свои частные внешнеполитические задачи. 6 апреля 1940 года Бенито Муссолини направил маршал Бадольо меморандум, в котором изложил общий план ведения боевых действий. Этот документ предусматривал оборонительные действия на французской границе, накопление сил против Югославии, укрепление обороны на Эгейском море и в Ливии, частичное наступление в Эфиопии. Все это очень напоминало «странную войну», которую в то время вели Франция и Англия против рейха.
Через несколько дней в Италии началась скрытая мобилизация. Из 73 отмобилизованных дивизий только 19 считались полностью укомплектованными, 34 -- «эффективными» и 20 имели неполный состав. На переговорах представителей Генеральных штабов немцы предложили итальянцам не ломиться во Францию через Альпы, а вместе с вермахтом прорваться через «Бургундские ворота». Однако, Бадольо, не имея конкретных указаний от еще не определившегося Муссолини, отклонил предложение немцев. Однако, когда через 4 дня после объявления Италией войны Кэннингхем совершил налет на Геную, дуче приказал маршалу Бадольо немедленно атаковать французов. 20 июня 19 дивизий принца Умберто Савойского атаковали 3 французские дивизии, полностью укомплектованные резервистами.
Картину боевых действий фашистов против Франции можно составить по частному письму одного из офицеров итальянского Генштаба: «Вот тебе правдивый рассказ о далеко не блестящем первом дне наступления. Авиация должна была бомбардировать, но был туман. Колонны должны были двигаться вперед, но они еще не заняли исходных позиций. Резервы для развития успеха должны были быть подтянуты к фронту, но они прибыли лишь частично. Связь должна была быть налажена, но пока что есть одна линия, которая готова лопнуть от истошных криков. С фронта поступают редкие и ничего не значащие сведения, здесь их тщетно пытаются расцветить, чтобы представлять дуче, как он приказал, военную сводку каждые два часа. Так наступает вечер. Куда пропал маршал [П. Бадольо] ? Куда делся начальник оперативного отдела? Этот вопрос передается по телефону их одного конца в другой. Мой дорогой генерал. Я пишу не фельетон, а точную хронику событий. Я хотел бы, чтобы ты приехал сюда хотя бы на несколько часов, чтобы понять, что такое штаб армии! К счастью, французы сдаются: за десять дней наша армия захватила уже двух пленных.»
Дошло до того, что на переговорах о перемирии французские представители поначалу отказались рассматривать претензии Италии на том основании, что войска дуче были разгромлены в Альпах. Только под мощным давлением Гитлера правительство в Бордо согласилось уступить часть своей территории Муссолини.