В истории есть недооценённые и переоценённые личности, и на мой взгляд Мемнон Родосский - неудачливый персидский военачальник Дария III. Многие историки считают его достойным соперником македонского царя по военным дарованиям, а его план по переносу военных действий в Грецию единственным способом спасения ахеменидской державы. Я не считаю этого командира наёмников способным командиром, который смог бы остановить железную поступь македонских фаланг и постараюсь доказать почему.
Во-первых следует отметить, что главной и по сути единственной силой персов, которая могла бы противостоять страшной македонской пехоте были греческие наемники. Полная несостоятельность восточных контингентов против греков выявилась ещё в ходе битвы при Кунаксе в 401 г. до Р.Хр,, да и последующий "анабазис 10 тысяч" не прибавил персидским владыкам уверенности в своих силах. Со времён Г. Дельбрюка распространено мнение о том, что основой персидской армии были немногочисленные конные отряды, а все рассказы древних историков о огромности военных сил персов есть выдумки. Однако стоит отметить, что персидская конница никак не могла помочь в защите своей страны - она была вооружена метательным оружием (короткими копьями) и в своей массе была очень индивидуальной, не способной действовать организованно силой.
" (4) Вокруг него завязалась жестокая битва, и в это время полки македонцев, один за другим, уже без труда перешли реку. Сражение было конное, но оно больше походило на сражение пехоты. Конь бросался на коня; человек схватывался с человеком; македонцы стремились оттеснить персов совсем от берега и прогнать их на равнину, персы — помешать им выйти и столкнуть обратно в реку. (5) Тут и обнаружилось превосходство Александровых воинов; они были не только сильнее и опытнее, но и были вооружены не дротиками, а тяжелыми копьями с древками из кизила.
(б) В этой битве и у Александра сломалось копье; он попросил другое у Ареты, царского стремянного, но и у того в жаркой схватке копье сломалось, и он лихо дрался оставшейся половинкой. Показав ее Александру, он попросил его обратиться к другому. Демарат коринфянин, один из «друзей», отдал ему свое копье. (7) Александр взял его; увидя, что Мифридат, Дариев зять, выехал далеко вперед, ведя за собой всадников, образовавших как бы клин, он сам вынесся вперед и, ударив Мифридата копьем в лицо, сбросил его на землю. В это мгновение на Александра кинулся Ресак и ударил его по голове кинжалом. (8) Он разрубил шлем, но шлем задержал удар. Александр сбросил и его на землю, копьем поразив его в грудь и пробив панцирь. Спифридат уже замахнулся сзади на Александра кинжалом, но Клит, сын Дропида, опередил его и отсек ему от самого плеча руку вместе с кинжалом. Тем временем всадники, все время переправлявшиеся, как кому приходилось, через реку, стали прибывать к Александру. " (Арриан "Поход Александра", книга первая).
Одно это описание битвы при Гранике выдаёт все слабости персидской конницы с головой - отсутствие копий и склонность к индивидуальному бою. Это были всадники-витязи, близкие по духу мамелюкам, но к ним также можно отнести и слова Наполена I Бонапарта о том, что хотя мамелюк и сильнее француза в одиночку, но для роты солдат не страшна и тысяча азиатских воинов. Только противникам персидских всадников были не никогда не отличавшиеся хорошей индивидуальной подготовкой французы, а первая кавалерия древности - македоняне.
Македонские цари Филипп II и Александр III Великий имея "заготовку" в виде аристократии, издавна сражавшей в конном строю смогли так хорошо её "огранить", что создали хорошо подготовленную организованную, способную к совместным действиям и вооруженную дроковым ударным копьём силу. Шансы персов против фалангитов и гипаспистов были ещё меньше, сам Мемнон отмечал, что македонская пехота гораздо сильнее персидской. Единственной силой, которая могла противостоять армии Александра была греческая фаланга, составленная из наёмников (и то отчасти, ведь классическая фаланга уступила македонской в битве при Херонее и Гранике). Таким образом самая сильная часть войск Мемнона в любом случае должна была перейти в основную армию Дария III, даже если бы он не вступал в генеральное сражение с македонянами. С другой стороны использование Мемноном азиатских контингентов для действий в Греции было невозможно с политической точки зрения, ведь историческая память о "вторжении мидян" и ущерб, который был нанесён эллинам восточными армиями Ксеркса оставили долгую и недобрую память.
Во-вторых я бы отметил, очень важную для командира наёмников черту, которая напрочь отсутствовала и Мемнона - это удачливость и воинское счастье. А вот этого родосец был полностью лишён - он потерял, вверенные его защите Милет и Галикарнасс, понеся большие потери в греческих наёмниках. "Вишенкой на торте" можно назвать решение Александра Великого отправить молодожёнов македонской армии к в отпуск к семьям в Македонию, несмотря на наличие численно превосходящего флота Мемнона в море - воины благополучно совершили это путешествие и вернулись обратно. Вообще у меня складывается ощущение, что авторитет Мемнона основывался на заслугах его покойного брата Ментора (вернувшего персам контроль над Египтом) и брачными узами с Барсиной, дочерью одного из важных персидских сановников Артабаза (она была удивительной женщиной будучи последовательно женой Ментора и Мемнона, а потом стала одной из любимых наложниц Александра, родив ему первого сына Геракла). Даже преемником на посту командующего ахемнидским флотом после смерти Мемнона стал не его сын, а племянник Фарнабаз, персидская родня. В конце концов этого неудачливого флотоводца выдали македонянам восставшие греки одного из островов и если учитывать ограниченность ресурсов, то такая же судьба вполне могла ждать и самого Мемнона.
Ну и в-третьих стоит подумать о том, на что надеялся родосец, стремясь перенести военные действия в Грецию. Ужас, наведённый на Элладу разрушением Фив, был ещё силён, Средняя Греция контролировалась беотийскими союзниками македонян, Фессалия была вассалом Македонии.
В реальности единственным союзником для персов была Спарта, государство стремительно впадавшее в ничтожество, но для победы над ним оказалось достаточно оставленного Александром в Македонии корпуса Антипатра. То, что Мемнон смог частью страхом, частью изменой вновь вернуть под власть персов несколько островов ещё не значит, что его гипотетическое вторжение в Элладу под флагом "освободителя"могло завершиться успехом. Да и альтернативой для приверженных "полисной демократии"греков опиравшийся на тиранов родосец был весьма сомнительной.
К доказательствам бесперспективности "хитрого плана" Мемнона Родосского можно было бы добавить недоверие персов к нему, так как они подозревали его в стремлении затянуть войну, чтобы получить больше почестей от Дария III или поражение персидской эскадры, разгромленной у Сифна никогда не отличавшимся особой силой македонским флотом. Однако главными доказательствами отсутствия перспектив у плана вторжения в Грецию даёт отсутствие сил для этого, фигура командующего и отсутствие потенциальных союзников. К счастью для Мемнона он не увидел краха своих планов - в 333 г. до Р.Хр он скончался.