Диктовка дневника, поход в синагогу, прогулка по пустыне и массаж измученных болезнью рук. Рассказываем, с чего начинали свой день знаменитые художники XX века.
— В 1909 году у художника Бориса Кустодиева появились первые признаки опухоли спинного мозга. Ему сделали несколько операций, но они принесли лишь временное облегчение. В 1916 году, когда жене художника пришлось выбрать, какие нервные окончания перерезать врачам (одни обездвижили бы ноги, другие — руки), Кустодиев написал в своей записной книжке: «Каждое существо хочет жить, даже таракан».
Последние 15 лет жизни живописец был прикован к инвалидному креслу. Художника мучили страшные боли в руке. «Страдаю очень, особенно по утрам», — писал Кустодиев друзьям. Каждое его утро начиналось с того, что ему делали массаж рук. Процедура длилась больше часа, но зато после нее Кустодиев мог держать кисть так, чтобы она не выпадала. Сразу после массажа художник начинал писать и создавал свои светлые и радостные картины: «Сельский праздник», «Троицын день», «Купчиху за чаем» и другие.
— Марк Шагал родился в религиозной семье. Про своего отца художник вспоминал, что тот каждое утро непременно начинал с похода в синагогу и утренней молитвы. Только после них он возвращался домой, пил чай и шел на работу. Сам Марк Шагал реже, но тоже посещал синагогу. Об утренних походах в молитвенный дом на Принцрегенштрассе во время жизни художника в Берлине вспоминал галерист Гюнтер Коматски (Шагал посещал одну синагогу с отцом Коматски).
Еще одни ассоциации с утром у Марка Шагала были связаны с сыростью. В 1918 году художник получил предложение сделать панно и расписать стены и потолок только что созданного в Москве Камерного театра. С семьей художник выехал из Витебска. До Москвы добирались товарным поездом в вагоне для скота. Приехав, Шагал чудом нашел свободную комнату. «Правда, она была чудовищно сырая, — вспомнил художник. — Мне казалось, что после того, как мы затопим печь, вода испарится сама собой. Но каждое утро все мы: и жена, и наша маленькая дочь Ида, и я были покрыты росой».
— На протяжении почти всей жизни утро для Дали было временем укрепления собственного эго. Уже в детстве мать будущего художника, потерявшая первого сына, начинала день с адресованного Сальвадору вопроса: «Милый, чего бы тебе сейчас хотелось?». И любой каприз ребенка исполнялся.
А уже в зрелом возрасте, в 1953 году, художник писал: «Каждое утро, просыпаясь, я испытываю величайшее удовольствие от мысли, что я — Сальвадор Дали, и с любопытством спрашиваю себя, что такого необыкновенного он сегодня совершит, этот Сальвадор Дали. Мне кажется, любой разговор о сюрреализме всегда начинается с Сальвадора Дали. Неудивительно, сюрреализм и Дали — это одно неделимое целое!».
— С 1976 по 1987 год Энди Уорхол каждое утро буднего дня начинал с того, что в районе 9 часов звонил своей подруге и ассистентке Пэт Хэккет. Художник надиктовывал ей по телефону свой дневник. Он скрупулезно описывал прошедший день, а в понедельник — пятницу и выходные. Уорхол сообщал Хэккет, с кем виделся, о чем говорил, какие вечеринки посещал.
Также отец поп-арта перечислял все расходы, вплоть до 10 центов, потраченных на звонок из телефона-автомата. Кстати, Хэккет отмечала, что у дневника Уорхола была и практическая цель — удовлетворить интерес налоговых инспекторов, которые каждый год, начиная с 1972-го, проводили ревизию его бизнеса. Художник подозревал, что причиной этому был антиниксоновский плакат, который он выполнил во время предвыборной кампании 1972 года.
После звонка Хэккет Уорхол принимал душ, одевался и завтракал. Остаток утра он проводил за шопингом — на Мэдисон-авеню, в ювелирном квартале или в магазинах антикваров.
— В 1993 году Роберт Раушенберг нанял Мэтта Холла, чтобы тот присматривал за его недвижимостью во Флориде. Позднее в одном из интервью Холл рассказывал, что художник начинал каждое утро с «хорошего здорового завтрака», который запивал двойным, а то и тройным эспрессо. Кульминацией утра Роберта Раушенберга была очередная серия мыльной оперы «Молодые и дерзкие», которую, по словам Холла, художник смотрел «религиозно».
Вообще различные сериалы и телевизионные программы постоянно шли в студии Раушенберга. «Он был большим телевизионным потребителем», — отмечал куратор фонда Роберта Раушенберга Дэвид Уайт.
— «Утро — лучшее время, ведь вокруг нет людей», — говорила Джорджия О’Кифф в интервью в 1966 году. После переезда из Нью-Йорка в Нью-Мексико в 1949 году американская художница поднималась с рассветом. В своем доме она разводила огонь, заваривала чай и еще какое-то время оставалась в кровати, чтобы полюбоваться взошедшим солнцем.
Затем художница отправлялась на прогулку по пустыне. С собой она брала палку, которой отпугивала змей. После Джорджия О’Кифф съедала плотный завтрак: яичницу, тост с острым джемом и фрукты. А затем наступало время работы в саду или в студии.
— Ассистент Луиз Буржуа Джерри Горовой вспоминал, что график и заведенные привычки имели важное значение для американки. Утро она начинала с неизменной чашки чая и джема, который ела прямо из банки. В 10 часов Буржуа садилась в машину и отправлялась из района Челси, где жила, в свою мастерскую в Бруклине.
Утро в студии скульптор обычно проводила за тяжелой физической работой, например, готовя к сварке элементы будущих объектов. А во второй половине дня Луиз Буржуа предпочитала рисовать.
Подписывайтесь на наш канал, чтобы узнавать еще больше интересного!