История покорения Антарктиды сплошь состоит из сильных духом людей и мужественных поступков. Но даже на их фоне история врача Леонида Регузова стоит особняком.
Он родился в Забайкалье. Отслужил срочную службу и уехал в Ленинград поступать в медицинский институт. В 1959 году окончил его и сразу же был зачислен в клиническую ординатуру по хирургии. Но обучение в ординатуре пришлось прервать - объявили набор участников антарктической экспедиции. Леонид вызвался в числе первых и прошёл отбор на вакансию врача экспедиции. 5 ноября 1960 года отбыл на в Антарктиду.
Работать пришлось на станции Новолазаревская. Это была первая зимовка на новой станции. Участников зимовки было 13 человек. Регузов был единственным врачом.
В один из дней Леонид неожиданно почувствовал недомогание. Заболел живот, повысилась температура, его начало тошнить, появилась слабость. Молодой врач сразу же определил, что у него начинается приступ острого аппендицита. Он попытался прибегнуть к пассивной тактике лечения: отказался от пищи, применил местный холод, прописал себе полный покой и начал принимать антибиотики. Но становилось только хуже.
Заболевшего нужно было срочно эвакуировать, чтобы провести операцию. Пригнать борт с Большой земли было невозможно. Погодные условия антарктической зимы не давали возможность осуществить посадку. И тогда Регузов принял единственно возможное решение - сделать операцию самому себе.
Операцию проводили в ночь с 29 на 30 апреля. Хирургу помогали метеоролог Александр Артемьев, подававший инструменты, и инженер-механик Зиновий Теплинский, державший у живота небольшое зеркало и направлявший свет от настольной лампы. Ассистентов, на случай потери ими сознания, страховал лично начальник станции Владимир Гербович. Самого хирурга-пациента страховать было некому.
Врач в своих воспоминаниях описал происходившее так: «В случае, если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне инъекцию — я дал ему шприц и показал, как это делается… Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем я взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента я не замечал ничего иного.
Добраться до аппендикса было непросто, даже с помощью зеркала. Делать это приходилось в основном на ощупь. Внезапно в моей голове вспыхнуло: «Я наношу себе всё больше ран и не замечаю их…» Я становлюсь слабее и слабее, моё сердце начинает сбоить. Каждые четыре-пять минут я останавливаюсь отдохнуть на 20—25 секунд. Наконец, вот он, проклятый аппендикс!.. На самой тяжёлой стадии удаления аппендикса я пал духом: моё сердце замерло и заметно сбавило ход, а руки стали как резина. Что ж, подумал я, это кончится плохо. А ведь всё, что оставалось, — это собственно удалить аппендикс! Но затем я осознал, что вообще-то я уже спасён!»
Регузов удалил воспалённый аппендицит и ввёл антибиотик в брюшную полость. Затем зашил 12 сантиметровый операционный разрез который ранее сделал себе сам. Через пять дней температура пациента нормализовалась, ещё через два дня были сняты швы.
Самураю, делающему себе харакири помогает ассистент, прекращающий его мучения срубая голову. Дух нашего врача оказался куда крепче самурайского.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 июня 1961 года за заслуги в научных исследованиях Антарктиды и проявленное при этом мужество Леонид Иванович Регузов был награждён орденом Трудового Красного знамени.