В исторических хрониках Японии, относящихся к XII - XIII векам, встречаются упоминания о «молодых развлекательницах», которых приглашали в мужские компании. А во второй половине XVIII столетия в обиход прочно вошло слово «гэйся», означающее «человек искусства». Европейцам удобнее было произносить слово «гейша».
Может показаться удивительным, но это исторический факт: первыми гейшами были … мужчины. Объяснение тому достаточное простое: в японском национальном театре женские роли испокон веку исполнялись мужчинами. Разумеется, загримированными и облаченными в женские одеяния. Среди первых гейш, кстати, было немало актеров и музыкантов традиционного театра Кабуки. Появление же женщин в роли гейш было воспринято поначалу без восторга, как нечто второразрядное, выходящее за рамки традиций. Их называли с оттенком издевки «Онна-гэйся» - «женщина-гэйся». Но со временем ситуация изменилась с точностью до наоборот..
Очаровательные японки были признаны «настоящими гейшами», а представители сильного пола если и осмеливались выступать в этой роли, то непременно с иронической приставкой «отоко-гэйся», то бишь «мужчина-гейша».
Гейши с самого начала заняли особое место не только в японской индустрии развлечений, но и более того, в жизни Страны восходящего солнца.
Известный русский ученый-путешественник Н. Бартошевский посетил Страну восходящего солнца полтора столетия назад, а по возвращению на родину издал в Санкт-Петербурге в 1868 году книгу «Япония. Взгляд на политическую и социальную жизнь народа». В своей книге он описал также чайные дома и гейш.
Свой собственный взгляд на «человека искусства» сложился и у самих японцев. Для них гейша – неотъемлемая часть национального образа жизни. В японской поэзии гейши всегда воспевались как «воплощение женственности», как «идеальные японки», наконец, как «жрицы национальной мечты». Не случайно в 1867 году в Японии, где проституция была узаконена, появился посвященный гейшам указ императора, запрещавший им вступать в интимную связь с клиентами. «Хранительницам искусства и традиций, - говорилось в высочайшем документе, - этого делать непозволительно». Но как часто бывает, указы указами, а жизнь текла по своему руслу.
В старину девочки-подростки становились гейшами не по собственной воле, а от безысходности и нищеты. Особенно в голодные годы. Не видя иного выхода, родители отдавали дочерей в обучение в чайный дом или в появившиеся со временем школы по подготовке гейш. За это они получали довольно солидное разовое вознаграждение и могли рассчитывать на определенную сумму отчислений от заработка дочери, когда она станет гейшей.
Ученицы, дабы их не путали с гейшами, носили особую прическу и одежду. И называли их «осуяку» - в Токио или «майко» - в Киото, древней столице Японии. Согласно вековой традиции девочку берут на обучение, когда ей исполняется шесть лет и семь месяцев. Заканчивается учеба, когда девушке уже 16 лет. Одна из традиций, которая неукоснительно, но негласно соблюдалась, состояла в том, что перед самым завершением курса обучения ученице надлежало продемонстрировать свою способность стать «настоящей гейшей» - обзавестись патроном-покровителем, с которым бы ее связывали духовные, интимные и, что не менее важно финансовые узы. С этой целью ей предстояло пройти процедуру «мизуаге» - с одним из «уважаемых клиентов», который, если девушка его очарует, согласится взять ее на полное или частичное содержание.
Выбор «уважаемого клиента» оставался, разумеется, за наставницей-сансэй. Дело в том, что для состоятельного японца считалось и считается престижным иметь любовницу-гейшу и содержать ее в роскоши. Это существенно повышало его общественный статус в глазах ему подобных. А кто как не сансэй знала наперечет всех подходящих кандидатов?
Церемония «мизуаге» начиналась с того, что ученица и ее потенциальный покровитель, войдя в спальню, обнаруживали на подушках три сырых куриных яйца. Раздевшись, пара ложилась в постель. Он аккуратно разбивал яйца и выпивал желтки, а белки втирал ей между ног. Так продолжалось до тех пор, пока на седьмую ночь, по древнему японскому поверью, тело ученицы не расслаблялось настолько, что желанное соитие совершалось без малейших помех, к взаимной радости и удовольствию.
В современной Японии найдется не так уж много девушек, готовых к беспрекословному подчинению и самопожертвованию. Ведь в школу гейш теперь приходят не по принуждению, а по собственному желанию. Наставница постоянно убеждает своих учениц, что их ждет жизнь, наполненная не только романтикой, но и изнурительным ежедневным трудом. В школе все расписано если не по минутам, то уж точно по часам. Каждый выход на работу в чайный дом или еще куда-нибудь для гейши бесценная практика, возможность проверить себя, набраться опыта.
Нынешние осуяку совсем не похожи на прежних. Они приходят в школу не шестилетними, а шестнадцатилетними и даже старше. Это не девочки, а девушки, барышни, вполне сформировавшиеся, уже имеющие свой взгляд на жизнь, свои интересы. Многие из них просто избалованы. Раньше ученицы отправлялись на работу на рикше, нынешние предпочитают автомобиль.
Жизнь здорово изменилась. И не считаться с этим нельзя. Хотя до сих пор у гейш нет ни свободного времени, ни личной жизни. Многие родители высоко отзываются о гейшах, но при условии, что это не их дочери. Мысль о том, что их дочка никогда не выйдет замуж, да еще может стать содержанкой какого-нибудь толстосума, кажется им невыносимой.
Сегодняшние гейши часто работают в самых престижных ресторанах страны. Гейша – вся внимание. Едва мужчины уселись на стол, она с очаровательной улыбкой не спеша наполняет бокалы сакэ, рисовой водкой. Затем предлагает закуски, наконец, горячие блюда.
Когда мужчины начинают развязывать языки, гейша приступает к демонстрации своего искусства, незаметно погружая их в необычный мир грез, расслабления и романтики. В эти минуты она сама – живое воплощение национального искусства Страны восходящего солнца.
Некоторые из исполняемых ею классических арий наполнены двусмысленностями, понятными лишь японцам и неуловимыми для иностранцев. Под влиянием фривольных напевов и, конечно, сакэ кто-то из мужчин теряет чувство меры. Но и в этой ситуации гейша не роняет своего достоинства и чести. Она умело охлаждает пыл смутьяна, причем делает это с улыбкой и доброжелательностью.
Компания разъезжается по домам около трех часов ночи. Уставшая до изнеможения гейша провожает последнего клиента и счастливо улыбается, вздыхая полной грудью предутренний воздух.