«Ты же журналист, небось, деньги лопатой гребешь!», – эту фразу хотя бы раз слышал любой представитель СМИ. И мы рады бы согласиться, да только врать не хорошо. О тонкостях профессии узнали у Анны Жураковской.
Анна Жураковская – успешный журналист, и за короткий срок успела сделать себе имя на этом поприще. А ведь вполне могла стать врачом. Об этом и о многом другом спрашиваем у нее напрямую.
Из медицины в СМИ
– Анна, мы знаем, что вы окончили медицинский институт. Как получилось так, что вы стали журналистом?
– Сейчас это очень сложный вопрос. Могу ответить пафосно – судьба. Сложилось так, что в 2010 году, когда шла предвыборная компания одного из депутатов и где я принимала участие, мне нужно было заказать материал в «Аргументах и Фактах». По воле случая свободного журналиста не оказалось, такое случается. Директор по рекламе предложила мне написать текст самой. Сказала, что в случае чего поправят. Я так и сделала. Отправила свой текст, буквально через полчаса звонок. Сказали, что однозначно журналиста мне не дадут ни при каких обстоятельствах – я должна писать сама, настолько хорошо у меня это получается. Потом предвыборная компания закончилась, я осталась в качестве помощника депутата. Но поняла – это не мое. Тут мне снова позвонили из «АиФа» и предложили стать редактором их сайта. Я не отказалась.
– А почему Вы вообще пошли в медицинский?
– Этот вопрос еще сложнее. Дело в том, что моя бабушка по папиной линии когда-то была главным педиатром города Баку. Так что можно сказать, что я продолжала династию. К этому факту добавилось еще и то, что я окончила, тогда еще, гимназию №2, причем с серебряной медалью. На тот момент она была одной из самых лучших в нашем городе. Хотелось получить, как говорится, приличное образование. А медицинский институт на тот момент был одним из ведущих вузов Оренбурга. Уезжать в другой город мне не хотелось. Честно признаюсь – смелости не хватило. Хотя сейчас я жалею об этом. Вот так сложились звезды и я поступила в медицинский. Причем благодаря медали я сдавала всего один вступительный экзамен.
– Что помешало Вам стать врачом? Разочаровались в выборе?
– Я не стала работать по профессии по двум причинам. Во-первых, это были 90-е. Тяжелое время, когда в больницах даже рентгеновской пленки не было. Во-вторых, свою роль сыграл довольно тяжкий опыт. Дело в том, что на 6 курсе я проходила практику в гинекологическом отделении детской областной клинической больницы. Так получилось, что за короткий промежуток времени не стало двоих детей. Это случилось не по нашей вине, у деток был очень серьезный диагноз. На тот момент я уже была молодой мамой двух близнецов. Я прочувствовала эту ситуацию с позиции материнства. Закрыться от этого я не смогла. Поэтому после окончания вуза я пошла работать преподавателем биологии в ОГУ.
– Когда вы были студенткой медицинского института, могли ли вы подумать, что станете журналистом?
– Конечно, нет. Я несколько лет назад об этом подумать не могла, что уж говорить о студенчестве. Да, я всегда прекрасно писала и любила читать. В школе я мечтала быть публичным человеком, но всё же я видела себя в роли актрисы. Сейчас думаю, что наверное и правда в журналистику меня вывела кривая. Мечтала быть публичной и пожалуйста. Да, поправлюсь. Кривая вывела не на журналистику в первую очередь, а на публичность. Если честно, несколько лет назад я решила, что журналистика это не мое. Мне стало казаться, что я очень плохо пишу. Хотела уходить, но коллеги уговорили остаться. Я стала учиться и у меня стало получаться. Я выучилась ремеслу журналиста. Научилась правильно писать. А потом пришло всё остальное.
Чем журналист отличается от блогера?
– Вы можете для нас сейчас сформулировать, кто собственно такой журналист и чем он отличается от блогера?
– Чем отличаемся? Это очень популярный, современный вопрос. И действительно, может ли каждый быть журналистом? Подумайте, ведь у каждого из нас есть гаджеты. Ради бога, пиши, снимай, выкладывай. Но, все же отличие есть и оно принципиальное. Блогер высказывает свое личностное отношение, он субъективно оценивает ситуацию. Журналист имеет право только на 10% своего мнения. Причем сделать это он может очень аккуратно. В какой то степени мы не имеем право высказывать свое мнение. Мы должны рассмотреть вопрос с разных позиций, узнать разные мнения. Задача журналиста: собрать максимально полную информацию и отдать её на суд общественности.
– Не имеет право на своё мнение…Может быть, правильнее сказать, не имеет право навязывать своё мнение?
– Да, согласна, так будет правильнее. Я научилась обходить это. Признаюсь, люблю такую вещь, как врезка «от редакции». Иными словами это небольшая сноска после основного сообщения. Вот там мы совершенно спокойно высказываем свое мнение. Но делаем это очень аккуратно, безоценочно. И знаете, несмотря на то, что нужно оставаться, так скажем, в стороне от события, все же личность журналиста очень важна. Сейчас очень мало тех журналистов, которых знают по именам и узнают на улицах. И это очень плохо. Профессия начала обезличиваться.
– Есть мнение, что блогер более свободен в информационном пространстве, чем журналист. Что вы думаете по этому поводу?
– Над блогером нет никакого, так скажем, давления. Конечно, кроме его совести, принципов и тому подобных вещей. И это неплохо. Единственное, я считаю, что тексты во многих блогах могли бы быть более литературными. Особенно это касается тех постов, которые содержат в себе ненормативную лексику. В журналистике все иначе. Первое, что существует в любом издании, это редакционная политика. То есть определенный круг тем, которые мы освещаем, и есть такой же круг тем, который мы не освещаем. Не потому, что нам кто-то запрещает. Нет, просто у нас такая редакционная политика. Второй момент, да мы постоянно от кого-то так или иначе зависим. Меня очень смешит термин «независимая журналистика». Не бывает такой! Я, как минимум, завишу генерального директора издания, который платит мне зарплату. Он, в свою очередь, зависит от тех финансовых средств, которые зарабатывает это издание. Финансы зависят от рекламодателей, которые заказывают у нас рекламу. И так далее. А если мы от чего-то зависим, значит существуют определенные рамки. Помимо этого не нужно забывать о существует Роскомнадзор, совершенно внятный государственный орган, который тщательно следит за нами. Опять же есть закон о СМИ. Его особенность в том, что он дает очень много прав журналистам, но в то же время появляется еще больше обязанностей. Поэтому да, за нами много кто следит: и прокуратура, и Роскомнадзор, и главный редактор, и читатели. Как-то раз к нам в издательство позвонила одна из читательниц. Она была возмущена материалом, который касался шумихи вокруг крупных фирм. Женщина просто кипела, начала говорить, даже не представившись: «Вы что, представители желтой прессы? Откуда вы вообще взяли всю эту информацию?». Это меня, скажем прямо, зацепило. Не то что бы я против желтой журналистики, нет. Если людям интересно читать о том, кто на ком женился, кто с кем развелся, то, пожалуйста. Вопросов нет. Я выдохнула и начала объяснять, что вся информация была взята из официального источника федерального органа власти. К тому же в материале был комментарий представителя этого органа и их заключение, по результатом которого было уже принято решение. Она решила парировать это следующей фразой: «Но решение не вступило еще в силу». Я ответила просто: «Я могу добавить это предложение». Бывают разные ситуации и да, за нами много кто следит.
Многостаночник
– Как вы можете себя описать? К какой вы профессии себя всё-таки относите?
– Мне очень нравится политическая тема. Политические и социальные моменты я легко опишу, как журналист. Я очень люблю это дело. Но называть меня исключительно политическим журналистом будет не совсем правильно. Я пишу и о других сферах – об экономике, строительстве и так далее. Но в этом случае, я прибегаю к помощи экспертов, которые понимают в этих вопросах гораздо лучше, чем я. В этом случае я тот человек, который собирает и излагает информацию. На этот случай у меня есть целый пул экспертов, которые смогут дать мне комментарий в любое время дня и ночи, при этом компетентность этих людей ни у кого не вызывает вопросов. Как я себя могу описать? Я многостаночник, как и любой интернет-журналист.
– К чему должен быть готов человек, который захотел стать журналистом?
– Хотите честно? Этот человек должен быть готов к тому, что через какое-то время ему скажут или он сам поймет, что он совершенно не способен. Не каждый может писать, не каждый может снимать, не каждый может стоять перед камерой. Далеко не каждый. Для этого нужен талант и определенные способности. Сначала нужно понять, способен ли ты, есть ли у тебя талант.
Как понять, есть ли у тебя талант?
– А как понять?
– На мой взгляд, очень хорошая вещь – школа журналистики. Сходите туда, даже если не планируете быть журналистом. Это поможет вам развить коммуникационные способности. Да, важно отметить, что если с коммуникацией у вас всё плохо, журналистом вы не станете. Сейчас скажу немного странную вещь: самое страшное в журналистике – это общаться с разными людьми. Они могут быть вам неприятны с разных позиций. Но не смотря на это вы обязаны спокойно, профессионально с ними поговорить. Вы обязаны добыть от них ту информацию, которая вам нужна для работы. Но сделать всё нужно очень корректно. Сейчас у меня в памяти всплыла одна скандальная история с участием журналистки из федеральных порталов. Помните, когда режиссер Эльдар Рязанов попал в реанимацию, девушка отправила его лечащему врачу сообщение, примерно следующего содержания: «если режиссер умрет, сообщите мне». Какой тогда разгорелся скандал, равнодушных не осталось точно. Все обсуждали, имела ли она вообще на это право. Да, имела. Но она сформулировала свою просьбу не правильно, не корректно. Сообщение должно было быть примерно следующим: «Уважаемый Иван Иванович! Пожалуйста, сообщите мне о любых изменениях в состоянии здоровья кинорежиссера». Вот это уже совершенно другая формулировка по сути той же самой просьбы, но не способная развести скандал.
— А что насчет способностей? Можно ли их как-то развить?
— Да, пишите сочинения. Еще обучаясь в школе пишите сочинения. Я очень любила сочинения на свободную тему. Это когда вам задано определенное направление и вы размышляете в этой стезе. А еще, нужно очень много читать. Если в вашей жизни не будет чтения, у вас не будет языка, и вы просто не сможете писать.
— Часто журналисты страдают штампами. Это проблема только новичков?
— Даже самые опытные журналисты ими страдают. Правда, в этом случае не мелькают какие-то общепринятые штампы, у них появляются свои. Например, я страдаю повторами. Начинаю про одно, перескакиваю на второе, возвращаюсь к первому. Не могу понять, зачем я это делаю. И вторая моя беда – это вводные слова.
— В случае неудачи, как вы себя настраиваете?
— Юмор. Без нельзя выносить тяжесть нашей профессии. Чем она тяжела? Мы постоянно получаем огромное количество информации и общаемся с огромным количеством людей. Как заметили политики, после встречи с населением, обычно становится очень плохо. Люди забирают твою энергию. Вот у журналистов такая же история. Пока ты сидишь в редакции за компьютером, вроде всё нормально. Но, вот начинается сбор информации, ты идешь к людям. А часто так бывает, что у тебя не одна встреча за день. К вечеру ты выжат, как лимон. Вроде бы ты не сидел, вроде бы чем-то был занят, а на выхлопе нет ничего. При этом устал жутко.
— Юмор? То есть журналист должен уметь шутить? Быть таким, своеобразным КВНщиком?
— Журналист должен уметь развлечь и отвлечь себя. В нашей профессии главное получать удовольствие от процесса. Если вам процесс не нравится, вам результат не понравится точно.
— А чем серьезный журналист занимается в свободное от работы время?
— У интернет-журналиста свободного времени практически нет. Ночные звонки для нас являются совершенной нормой. Бывают такие тяжелые ситуации, когда работать приходится круглосуточно. Причем в этом случае внутри тебя идет тяжелая моральная борьба. Ты думаешь, а нужно ли то, что я делаю? Может быть я сейчас нужна там, на месте трагедии совсем не в качестве журналиста? Но со временем у тебя отрабатывается механизм: произошло печальное событие, ты сначала о нём рассказал, а уже потом начал помогать. Муки совести тема серьезная. Но всё же, свободное время у меня иногда находится. В эти моменты я очень люблю читать и гулять. Часто фотографирую.
Селфи? Ненавижу!
— Вы любите фотографировать? А сэлфи вы любите?
— Селфи? Ненавижу! Я пару раз сделала. Господи, такая страшная! Оказывается себя я снимать не умею. Более того, у меня своих фотографий, если бы не коллеги, вообще бы не было. Вообще ни одной. Фотошоп меня тожене любит. Я у него то фиолетовая получаюсь, то еще какая-то.
— Если возвращаться к теме журналистики. Как вы думаете, стоит ли выбирать эту профессию сразу после 11 класса или же стоит набраться жизненного опыта, а уже потом пробовать себя в СМИ?
— Как я думаю, вам никто не сможет ответить на этот вопрос. Я видела практикантов, студентов первых и вторых курсов. Так вот, никто из них не смог бы стать хорошим журналистом.
— Какие ожидания обычно у этих ребят?
— Ожидания у них самые радужные. Им кажется, что журналист только и занят тем, что просто красуется перед камерой. Они не понимают того, что журналист должен очень много читать. Они не понимают той истины, что просить помощи у коллег по цеху не зазорно. Ведь взгляд замыливается и ты можешь пропустить какие-то очень важные вещи. Они не понимают, что у журналиста гораздо больше границ, чем кажется и они очень жесткие. В погоне за славой и популярностью, они даже не хотят понимать, что наш труд очень тяжкий и в пятидесяти процентах случаев очень неприятный. Бывают такие случаи, когда ты должен переступить через себя. Приведу пример. Несколько лет назад в Татарской Каргале две школьницы покончили жизнь самоубийством. Наша журналистка поехала на похороны. Это сложно, но ты не можешь отказаться. Ты должна ехать и собирать информацию Ты должна расспрашивать семью, друзей, лезть им в душу. При этом ты сама мама и пропускаешь всю ситуацию через себя. Другой случай. Я лично работала на похоронах Александра Прохоренко. На церемонии ревели все, даже самые суровые мужчины. Но приходилось сдерживать слезы и работать. Я видела, как операторов переполняют эмоции, но они не отводят камеру. Это невыносимо. А бывают случаи, когда хочется дать по морде, но ты не можешь. Тебе говорят возмутительные вещи, но ты не можешь дать волю чувствам. Иногда так и подмывает сказать чиновнику «Не ври! Я знаю, что сейчас ты говоришь не правду!». Но тебе это нужно сформулировать очень аккуратно, хотя аккуратности в этот момент хочется меньше всего. Тебе нельзя допустить, чтобы допустили мысль о том, что ты относишься к чему-то предвзято. Предвзятость – это уже не журналистика. Бывают случаи, когда по работе тебе нужно связаться с людьми, с которыми в личной жизни ты даже не здороваешься. Ты звонишь им и очень вежливо просишь комментарий. А на том конце трубки начинают пыжиться. Ты понимаешь, что человек этот яйца выеденного не стоит и хочешь об этом сказать. Но ты не можешь. Ты не имеешь на это прав. На самом деле в журналистике гораздо больше ограничительных мер, чем это кажется ребятам. И самое страшное в этих студентах – они не хотят учиться каким-то азам профессии.
Журналистика никогда не умрет
— Правильно ли говорить о том, что журналистика умирает?
— Журналистика никогда не умрет. Точно так же, как не умрут газеты. Мы же говорили о том, чем блогер отличается от журналиста. Нужны люди, которые будут копаться в сути события. Мало кто хочет ковыряться, чтобы собрать полную информацию. Мало, кто захочет лезть кому-то в глаза, не спать ночами, выжидая кого-то или чего-то. Поэтому журналистика не умрет. Единственное, журналист сейчас должен быть более многофункциональным: он должен уметь написать, сфотографировать, снять. Он должен суметь заменить целую бригаду специалистов.
— А платят за это хорошо?
— В журналистике платят мало. Это еще один обман, который понимают молодые люди, которые пришли в журналистику. В журналистике выживают только профессионалы, талантливые, способные и которые все время готовы учиться. Готовы познавать, что то новое. Те, кто пришел за деньгами в журналистику, очень быстро уходят.