Вдали от «Сапсанов» и «Ласточек». Будни железнодорожника в тупиковом Ставрополе.
Застать нашего героя получилось не в «будке», как он сам позже назовёт место своей 12-часовой вахты. И даже не между железнодорожными путями, с флажком в руке и стальным взглядом, устремлённым в светлое будущее, как на советских плакатах.
Он стоит и мирно поливает цветочную клумбу из лейки рядом с «будкой». Улыбается и приветливо кивает головой. Жмёт руку и приглашает внутрь.
Здесь, в небольшой комнатушке вспоминается Советский Союз: те же полупрозрачные шторки на окнах, под стеклом на столе куча разных бумажек с номерами телефонов и должностными инструкциями, а на соседнем столе мирно поживает фикус.
Оранжевая жилетка со светоотражающими полосами и сумка со всеми принадлежностями через плечо. Своеобразный набор для жизни любого железнодорожника. Нашего героя зовут Константин.
История его началась без малого пять лет назад, когда он работал монтёром на участке. Получив, в каком-то смысле, классическую для своего занятия травму – сорвал, а затем и простудил спину – он перешёл в дежурного по переезду.
– Если кто-то заболел, – говорит он, – или в отпуске, или авария на участке, я выхожу на подмену. Аварии у нас бывают нечасто, но уж если случается, то на место выходит вся бригада. Потому что здесь даже небольшое недоразумение – считай, ЧП.
– Кем стать хотел? Ну точно не космонавтом. СТО была в мечтах. Своя. Большая такая. Даже диплом получил, где-то дома валяется. А в один момент надоело гайки крутить. Вот так и попал к железной дороге.
И тут учиться надо было. Сначала в Беслане три недели – теория, практика, лекции и всё такое. Потом две недели стажировки на станции с кем-то из «старших», обратно в Беслан сдавать экзамены. И вот приезжаю уже с корочкой, квалифицированный специалист.
В первый день, чего там скрывать, страшновато было. Сидишь как на иголках и думаешь, что ж тут дальше будет…
Скучно здесь не бывает. Всегда свои заботы: выходишь в ночь – с семи вечера до семи утра – следишь, чтобы в «будку» никто не ломился. Бомжи и алкоголики часто наведываются сюда с просьбой погреться, или дети по путям гуляют. Смотришь, чтобы рельсы не крали. Дураков много.
А вот в утро работать тяжелее. Первая рабочая необходимость с утра – кофе. Без него тут в ранние часы почти невозможно. Потому и уходит пачками. Попил кофе, настроился на долгий день, и вперёд.
Сначала – бюрократия. Заполняю журналы, отзваниваюсь диспетчеру, дескать, такой-то пришёл, готов к труду и обороне. Потом раскачиваешься, понемногу входишь в рабочий ритм. Нужно следить за чистотой платформы, за тем, чтобы машины на переезде не застревали. Тут такое – не редкость. Да и составы ходят чаще, а это уже куда большая ответственность. Ну и куча мелких дел, из которых состоит дневная программа. Потом два выходных и снова на пост. И так четыре года к ряду.
От разговоров о рабочем быте и обязанностях мы как-то незаметно перешли к главному – эмоциям. Константин, как он сам сказал, в работу не влюблён, но и не относится к ней с отвращением. Что-то такое среднее.
Хотя в некоторых мелочах видно, что в общем-то место это для него в какой-то степени родное по определению.
На отдых я бы поехал на поезде. Он как-то привычней, роднее что ли. Не такой дорогой, как самолёт. И души в нём больше.
- В плацкарте разложил на стол курицу с огурцами и пирожки со станции, и ешь себе спокойно, угощай соседей. А в самолёте так не пройдёт, – усмехается. – Про железнодорожников есть много фильмов, в которых показывают, как приходит он домой, а на столе огромная такая железная дорога стоит, и по полочкам локомотивы расставлены. Вот у меня нет такого. Хотя, знаешь, я вот подумал сейчас. А надо бы купить. Детям и себе. Побольше…
Наш разговор внезапно прерывает нечто вроде школьного звонка. На вид не очень, а по звуку прям один в один. Костя спешно встаёт и открывает дверь «будки».
– Хотел вблизи поезд увидеть? Вот сейчас и посмотришь.
Он уходит с желтым флажком в руке. Движение автомобилей прекращается. Но не вой звонка. Боже, как он это терпит целыми днями?
Минут пять ничего не происходит, только с полсотни машин по обеим сторонам плавятся в лучах вечернего солнца. Тишина. И вдруг из-за угла появляется забавная мордочка рельбуса. Она издаёт приветственное «туууу» и скрывается в районе вокзала. Шлагбаум поднимается, и дорожный трафик приходит в нормальное состояние.
– По четыре, пять раз в день они тут ходят, – говорит он, заходя в «будку». – Уже чуть ли не инстинктивно чувствую, когда завоет звонок. Опыт.
- У меня два сына, и знаешь, что бы я ответил на вопрос, можно ли им стать железнодорожником вроде меня? А оно тебе надо, сына? Ну сам подумай, что тут интересного? Романтики никакой, не спишь по ночам, подменять нужно очень часто – людей тут всегда не хватает. Я, бывало, и двое суток тут проводил. А что мы о себе иногда слышим!..
Тут он снова улыбается. Правда, уже не так весело.
– Представь только. Стоишь ты на самой жаре, в машине, и ждёшь. Ждёшь, пока один маленький вагон проползёт из одной точки в другую. И на кого будешь ругаться? Правильно, на тех, кто на станции работает. А мы тут, в общем-то и не при чём. Шлагбаум открывается автоматически, а то, что ждать приходится долго… Ну, уж извините. Да и потом, многого насмотришься на такой работе, и седым станешь. Давно, но был такой случай. Идёт себе парень вечером, домой, скорее всего. Слушает в наушника музыку и топает по путям. Я сижу в «будке», пытаюсь докричаться до него, чтоб с пути сошёл. А он не слышит. Минут через пять вдогонку ему поезд идёт. Вот и всё. До больницы его довезли. А толку-то? Состав под 500 тонн весит. И такое бывает. Не сплошь и рядом, но бывает. А как машинисту после этого жить? Ему-то ничего не будет – попробуй такую махину останови. Но всё равно жить с такой картиной перед глазами – не стоит оно того…
– Хотя с работой на дороге сейчас проблем нет. Я имею ввиду, с кадрами. Чтобы, пусть, монтёром устроиться, нужно выждать свою очередь. Да, люди в очереди ждут, пока им позвонят и примут на работу. Потому что государственная организация, льготы, социальный пакет и всё в таком духе. Интересно здесь в общем, – внезапно подытожил Костя уже в дверях и пошёл работать.
Через минуту снова раздался противный звук, шлагбаум закрылся и по ставропольской колее вяло прополз грузовой состав.
Текст - Дмитрий Князев