Из знаменитых вулканов сразу припоминается пара-тройка – МНЕ припоминается, по крайней мере. Есть такой перуанский – Huaynaputina (Уайнапутѝна). Российские политактивисты, не крепкие в испанской орфографии-фонетике, разбирали это имя на запчасти и выходило у них «..й-на-Путина».
Было даже одно время модным среди российских креаклов символическое паломничество к этой горе – помню, версификатор Дмитрий Быков, оседлав (и умучив, надо полагать, насмерть) ослика, взбирался куда-то в поднебесные выси, к само̀му спящему жерлу Уайнапутина.
И молнировал оттуда тексты в редакцию - такой себе Саваоф и Зевс-Громовержец. Ну, это всё дрянь и символизьм, игры в слова и бисер, а ведь вулкан-перуанец на самом деле сыграл роковую роль в российской и восточноевропейской истории вообще: после его извержения случился «малый ледниковый период», многолетний неурожай в Царстве Московском и смута – ну, та самая, с людоедством, мором и гладом, лжедмитриями, машей мнишек и прочими поляками.
Знаменит еще также Санторин (сейчас почему-то зовомый «Санторини», хотя это сугубое низкопоклонство перед греками). Про него мало что известно – вроде, погубил минойскую цивилизацию, но в наших палестинах тогда царила дикость и безлюдье, поэтому участие Санторина в восточноевропейской истории, очевидно, совершенно пустяковое.
И вот третий «мой вулкан» – Кракатау. Он бабахал в эпоху вполне историческую, летописную, в хорошо обжитых местах, а потому его злодейства более-менее исчерпывающе задокументированы. Вот про них (и про современный К.) речь и будет.
Самое удивительное в Кракатау то, что он снова существует, растет на 13 сантиметров в неделю и готовится убить гораздо больше людей, чем в прошлый раз. Для начала же попробую сразу растолковать пол, возраст, а также вопросы генеалогии вулкана. Итак, испокон века существовал просто Кракатау – совершенно недвусмысленный самэ̀ц, так сказать.
Извержения его влияли на ход человеческой истории и потому он является:
- во-первых, папенькой современной европейской цивилизации (Кракатау убил голодом, недородами и многовековым похолоданием древнеримскую цивилизацию – в смысле, не политически, а экономически, – а также дал старт европейским Темным векам)
- во-вторых, К. – отец голландской колониальной империи и единой Индонезии, которые образовались после и, в значительной степени, вследствие очередного извержения Кракатау в XVII веке
- в третьих, Кракатау в последний раз извергся на глазах всего цивилизованного человечества (в 1883 г) и дал людям новое понимание масштаба: был «хомо сапиенс» Царь природы да весь вышел. То есть, в формуле «я - бог, я – червь, я – царь, я – раб» лишнее поотваливалось и осталось заслуженное: «червь и раб». Уж больно многих поубивал, стер с лица земли, превратил в прах небольшой такой вулканчик в мало кому известном Зондском проливе, что разделяет забытые богом острова Суматра и Ява.
А в последний раз, когда Кракатау «пошумел», его разорвало к чертям в клочья. На месте огнедышащей горы образовалось полукруглое лоно, заполненное морской водой – ну, это, вроде, истолкования не требует: маменька, как есть маменька. И уже спустя несколько месяцев из моря в старом жерле вырос новый вулканчик – еще махонький, сопящий в младенческом сне, который вечно то по-малости дымом обгадится, то всерьез – вулканическими бомбами и лавой.
Его теперь зовут Анак-Кракатау, что с «бахаса индонесиа» как раз и переводится – Сын Кракатау. В общем, такая себе диаволическая троица – мертвящая, погубительная, из врагов рода человеческого состоящая.
Попасть туда, скататься в гости к Сыну, вполне, кстати, возможно. Из Джакарты придется часов 6 тащится по узенькой двухполоске с вечными пробками: вот вроде и полторы сотни км, а тащишься-тащишься-тащишься – просто как Дм. Быков, ослятно взбирающийся на символический путинский пенис.
Местечко Лабуан, откуда полагается отправляться к Сыну-Кракатау – это совершенно дивная с точки зрения европейца штука. Это курорт для индонезийских буржуа – они умеренно состоятельны, по-мусульмански целомудренны, понемножку – ханжи, интраверты, скупердяи. Здесь берег застроен пансионатами и арендными коттеджами, хотя мо̀ря городские индонезийцы, скорее, боятся – ну, могут там пяточки помочить, в прибое повизжать, но больше ни-ни.
Ездят сюда, как я понял, чтобы в Джакарте пустить пыль в глаза соседям по кондо – «вот, в Лабуане отдыхал, второй раз за год…» Ну, это как у нас с поездками на Бали, который, по правде говоря – дешевый курорт для австралийских подростков, где тайком от родителей можно гашиша дунуть, девку местную снять, полицейскому морду набить и потом откупиться; у себя-то, в Аделаиде или Дарвине, за всё такое надо дорого платить, часто даже тюремной отсидкой.
Но рядом с курортным бытом вполне себе живет и не загибается традиционный рыбацкий быт: вот так идешь-петляешь промеж бетонных оград пансионатов, глядь – а поодаль рыночек рыбный; горы всяких «гад морских», а посреди текущих соленой водою груд – иссиня-черная бочка лежит. Приглядишься – ба! Да это тунец свежевыловленный, в центнер весом: в нашем сухопутье из него бы всему городу целый год сашими делали, а остатки сгноили б и еще год подавали в «элитных ресторанах». А здесь ходят туземцы, нос воротят – «перестарок, жестковат-с»
Но мы добираемся до пристани, где можем выбрать – взять скоростной катер за 4 сотни баксов (и тогда дорога до Крака-Сына займет час) или рыбацкую моторку за 200 (3 часа). По совести говоря, не депешу курьером доставляем, не пиццу, а по части прижимистости я любому индонезийцу дам фору.
Но вышла в итоге самая жуткая поездка в моей жизни, как раз потому что 3-часовая. В октябре – сезон дождей: тьфу и растереть, казалось бы – настоящий путешественник непромокаем далее кожи. Но октябрь – это еще и сезон молний: тропических, ветвистых, длящихся полминуты. Обратные полдороги кто-то там, в эмпиреях, швырял в нашу компанию перуны.
К исходу часа такой игры своей плавучестью и верткостью настроение мы Ему изрядно подпортили и, когда уже виден был издали берег, Он начал лупить молниями впритирку в бортам, по паре за раз. В биллиард ни разу в жизни не играл, но теперь понял, что значит «от борта̀ – и лузер» или как там.
Для начала, однако, мы отмахали от Лабуана до вулкана 60 км.
Получилось необъятно, пришлось разбить на две части - но вы все равно можете лайкать не смущаясь и даже подписываться.