Этот двор уже несколько лет выглядит так, как будто ремонт начали, но продолжить не получилось, хотя вот, кажется, что-то сдвинулось, но не очень. Он и открыт часто – что тоже обычно бывает при ремонте, а не при обычной жизни. То и дело какие-то рабочие входят-выходят, что-то вносят-выносят, а картина не меняется.
Наверное, многое что-то подобное знают по собственной домашней жизни – обои надо бы переклеить, и они уже куплены, и шкаф отодвинут, но тут случается работа, или болезнь, или тётя приехала, и всё откладывается, хотя – надо бы, конечно, доделать. Дело-то, как справедливо заметил Карлсон, житейское.
Эти упитанные колонночки с разросшимися, как кусты, капителями приводят меня в недоумение. Что-то в них есть от Кентерберийского собора, или от Дмитровского, во Владимире.
Кладка! Кирпичи перемежаются камнем. Камень пока почти бесплатен – вон, Будайские горы за рекой. Кирпич пока дело дорогое, фабричное. В домах, построенных ближе к концу XIX века, камень вот так, в стене, использовать перестанут.
Разница между доходными домами времен Австро-Венгрии, построенными в 1870-90, такими, и предшествующими, времен Австрийской монархии, такими, заметна.
Первые – именно доходные дома, рассчитанные на заселение разными, очень разными людьми, но организованные так, чтобы различия эти по мере сил гармонизировать, согласовать (компромисс – главное слово эпохи). А вторые всё еще строятся как маленькие, скромные, даже бедные, но дворцы. В идеале на одну семью.
Этот – явно еще из ранних времен.
У статуи оказалась своя история...
Скульптура одно время (в 1970-х) стояла в Ботанический сад в Вацратоте (на полдороге к Вацу), использована в фильме по роману Магды Сабо (Szabó Magda) Abigél/Абигайль. (Гимназистку Джину в 1943 году ее отец неожиданно и без объяснений отправляет из Пешта в провинциальный протестантский интернат. Для привыкшей к достатку и свободе девушки там - строгость, аскетизм, все контакты с внешним миром прерваны. Не сразу, но отец объясняет, почему она здесь. Он - глава военного сопротивления и хочет спрятать дочку. Ей интернат перестает казаться таким мрачным... В саду есть каменная статуя, ее называют Абигайль. В жизни Джины появляется таинственный благодетель, который помогает всем, кто напишет ему письмо. Это Абигайль. Но вскоре советы требуются не только в решении обычных подростковых проблем, но и в серьезном деле: в интернате скрываются еврейские подростки, если я правильно поняла. Джина с влюбленным в нее мальчиком пытается бежать, не получается. И только потом она понимает, что человек, которого она весь год так ненавидела, директор интерната, и есть человек, который спасал и помогал, под именем Абигайль... ). Для съемок фильма статую увозили, при возвращении поломали нос, потом отреставрировали. Но обычай писать статуи записки сохраняется.
http://anna-bpguide.livejournal.com/