В июле прошлого года ООО «Меандр» участвовала и победила в конкурсе (контракт № 3911101047317000008) с ограниченным участием (бесконкурентной борьбе) на разработку научно-проектной документации по объекту культурного наследия «Лестницы Большие и Малые» на сумму более 100 млн рублей. При аккуратном и бережном использовании её хватило бы, чтобы возвести всю Большую Митридатскую лестницу заново. Но так как это памятник истории, требующий особенно бережного отношения, государство выделяет столь существенные суммы на научные изыскания, обследования и проектирование — дабы избежать любых ошибок и достичь в итоге наиболее качественного результата.
Проектная документация прошла государственную экспертизу 21 марта 2018 года, но, как выяснилось, она была выполнена на низком уровне и даже не учла существование древнейшего города России: реставраторы создали свайное поле на неизученной археологически территории городища Пантикапей, тем самым нанеся русской исторической науке и культуре непоправимый урон. Исполнителем работ выступила компания «Меандр», а разрешение на них выдал Государственный комитет, призванный охранять культурное наследие Крыма.
Из акта государственной экспертизы — к которой, как это ни странно, не привлекались профессиональные историки, а только строители — следует, что в проектной документации содержится ещё один грубый изъян. А именно отсутствие даже упоминания существования на склоне горы Митридат командного пункта Керченской военно-морской базы Черноморского флота (КП КВМБ ЧФ). Упустить этот объект предельно сложно: ведь для упрощения его строительства была снесена правая часть третьего яруса Большой Митридатской лестницы, а соответственно невозможно провести реставрацию лестницы, не затрагивая этот объект.
Вот, что сообщается в акте: «Три яруса лестницы находятся в условиях городской застройки и окружены жилыми домами. Первый ярус состоит из восьми маршей, второй из восьми (из которых два обрушились), третий из четырёх». Фактическое разрушение части второго яруса отдельно отмечено в скобках. Почему же то же самое не указано в отношении третьего яруса, который исторически имел 6 маршей, но два из них (правых) были демонтированы для сооружения командного пункта КВМБ ЧФ? Очевидно, чтобы не упоминать этот объект.
О появлении командного пункта сообщает в своих мемуарах военный комиссар Керченской военно-морской базы Валериан Андреевич Мартынов:
«В толще горы Митридат, выше идущих террасами Первой, Второй и Третьей Митридатских улиц [очевидно, имеются в виду нынешние улица 23 Мая, 1-й Митридатский переулок и улица Рыбакова] ещё при обороне Керчи 51-й армией в ноябре 1941 года в скальном грунте было устроено помещение для КП. Оно состояло из двух подземных каменных коридоров в виде буквы „Г“, было очень тесное и неудобное, но зато оборудовано всеми средствами связи, с надежным каменным потолком метров 15–20 толщиной. Рядом с КП на горе было построено несколько небольших каменных домиков для работы и отдыха штабных работников.
С площадки при входе в КП открывался широкий вид на весь Керченский пролив, вплоть до выходов в Черное и Азовское моря. При хорошей видимости на море здесь одновременно был и наблюдательный пункт штаба базы.
Расположение КП было довольно удобным — невдалеке от моря и порта. Прямо вниз по лестнице с горы до Генуэзского мола, где находились причалы для военных кораблей было не более десяти минут ходу. Близко было также до офицерской столовой Военторга, которая работала бесперебойно, несмотря на частые бомбёжки».
Площадка, где был наблюдательный пункт штаба КВМБ образована на месте снесённого правого поворотного пролёта 3-го яруса Митридатской лестницы и склона, по которому поднималась земляная тропинка через Верхнемитридатскую улицу (Рыбакова) к северной стороне вершины. На самой площадке были сооружены два небольших домика. Там же была возведена железобетонная подпорная стена, а у её основания — два входа в глубь горы.
Мартынов сообщает, что строительство данного укреплённого сооружения производилось непосредственно в условиях ускоренной подготовки Керчи к обороне в 1941 году, чем и могут объясняться решительные меры по сносу части исторической лестницы, едва ли оправданные в мирное время. Командный пункт не был повреждён во время краткосрочного оставления Керчи в ноябре 1941 года и использовался после освобождения города в ходе Керченско-Феодосийской десантной операции.
Некоторые подробности о работе КП во время первого немецкого наступления на Керчь сообщает в своих воспоминаниях дважды герой Советского Союза, а на тот момент генерал-лейтенант Павел Иванович Батов — заместитель командующего сухопутными и морскими силами Крыма вице-адмирала Г. И. Левченко. После прорыва немцами Ишуньских позиций на севере Крыма началось отступление Приморской и 51-й армий соответственно к Севастополю и Керчи. Понеся большие потери в непрерывных боестолкновениях с противником, 4 ноября соединения Красной армии заняли Акмонайские позиции и после двух дней обороны были вынуждены 6 числа оставить их, отойдя на линию в 60 км западнее Керчи.
5 ноября на объединённом Военном совете в Севастополе на генерала Батова было возложено руководство обороной Керченского направления, в его подчинение также были переданы 9-й стрелковый корпус под командованием генерал-майора И. Ф. Дашичева и Керченская военно-морская база ЧФ.
Керченская база была сформирована 1 сентября 1941 года под командованием контр-адмирала П. Н. Васюнина и была ответственна за Керченский сектор береговой обороны, ранее входивший в состав Новороссийской военно-морской базы: охрана побережья Черного (Анапа — Судак) и Азовского морей (Темрюкский маяк — Арабатская стрелка — Геническ).
П. И. Батов прибыл в Керчь утром 7 ноября на миноносце «Незаможник» и сразу отправился на командный пункт командира 9-го корпуса, выяснив, что управление войсками фактически потеряно, а затем выехал с генералом И. Ф. Дашичевым на передовую. Войска вели упорную и тяжёлую подвижную оборону. Усугублялось положение отсутствием в Керченском арсенале снарядов до 122 мм для полевых орудий. Живая сила была истощена, все резервы использованы, в том числе за счёт сокращения тылов. Движение по дорогам было нарушено брошенным транспортом, имелись большие перебои в питании солдат.
Начальником штаба 51 армии и войск Крыма на тот момент стал генерал-майор Гавриил Данилович Шишенин, об участии которого в организации обороны и переправы очень высоко отзывался П. И. Батов. 24 ноября он погиб в авиакатастрофе на Тамани.
9 ноября на митридатский КП прибыли вице-адмирал Гордей Иванович Левченко и член Военного совета корпусной комиссар Андрей Семенович Николаев. Генерал Батов вспоминал:
«В это время немецкие автоматчики просочились на гору Митридат, под которой расположился КП, и стали бросать вниз гранаты. Находившиеся на командном пункте штабные командиры с бойцами охраны ушли в контратаку. Вице-адмирал Левченко спокойно обсуждал со мной и Николаевым положение на фронте, сказав в заключение, что необходимо оборонять Керчь до последней возможности. Больше всего мне нравилось в Г. И. Левченко, что он и на минуту не терял уверенности в нашей победе. В наступлении гитлеровцев, в потере нами почти всей территории Крыма он видел лишь временный, преходящий момент войны. Эта уверенность исходила от человека, который сам едва держался на ногах от усталости. Признаюсь, именно во время разговора в этой накаленной до предела обстановке авторитет вице-адмирала высоко поднялся в моих глазах. Вице-адмирал делал всё возможное для обороны Керчи. Он оказал наземным войскам помощь силами и средствами Черноморского флота».
Для ликвидации прорыва немцев генерал-лейтенант П. И. Батов приказал задействовать занимавшие Камыш-Бурун подразделения 156-й дивизии полковника А. Х. Юхимчука. В ожесточённом ближнем бою, доходившем до рукопашной схватки, враг, понеся большие потери, был вытеснен с Митридата и северо-западной окраины Керчи. Сегодня имя 51-й армии носит улица у подножия Большой Митридатской лестницы.
Удержать город и крепость Керчь измотанные, сильно поредевшие и в значительной степени дезорганизованные соединения не могли. По распоряжению Ставки началась переправа войск и техники на Таманский полуостров. Первыми переправили госпитали, медицинские части и не имевшую снарядов артиллерию. В последний день эвакуации крупные орудия заняли огневые позиции на косе Чушка и обеспечивали огневое прикрытие арьергарда в районе Еникале. Небо самоотверженно защищали несколько самолётов истребительной авиации — основные воздушные бои шли у Севастополя.
О последних днях ноябрьской эвакуации 1941 года генерал П. И. Батов вспоминал:
«Артиллерия кораблей помогала сдерживать врага. Катера и корабли осуществляли снабжение сражающихся войск, а затем эвакуацию войск и техники. …Но вот вывезено всё, что можно было вывезти. Наша артиллерийская корпусная группа уже на косе Чушка.
Последние часы. В гроте на Митридате — основной КП, повыше над ним — узел связи. Отправив людей, я вынул гранаты и одну за другой бросил прямо в аппараты Бодо. Другого выхода у нас не было. Стрельба уже шла кругом. Мы с членом Военного совета армии А. С. Николаевым, пригибаясь, побежали к стоявшей внизу машине.
В ночь на 17 ноября последние части прикрытия незаметно снялись со своих позиций и оторвались от противника. Их уже ждали у берега Керченского пролива катера Черноморского флота. Обнаружив отход, враг бросился в преследование, но настигнуть нас было уже невозможно. Артиллерия с косы Чушка открыла заградительный огонь. Наши арьергардные части благополучно переправились через пролив.
Вместе с последним подразделением прикрытия отходили командиры штаба Керченского оборонительного района и нашей оперативной группы. В темноте мы вышли на берег. Недалеко слышалась трескотня немецких автоматов. А вот и цепи гитлеровцев показались. Мы с А. С. Николаевым и шофером дали по длинной очереди из своих автоматов и вбежали на палубу катера. И в этот момент с косы ударили наши тяжелые орудия. Вражескую цепь смело.
Это было последнее, что я видел сквозь брызги и фонтаны воды, поднятой разрывами вражеских снарядов. …На Тамани 51-я армия сразу же начала подготовку к наступательной операции с форсированием пролива, действуя уже в составе войск Кавказского фронта. Вместе с 44-й армией она участвовала в Керченско-Феодосийской десантной операции».
Операция развёртывалась по феодосийскому, керченскому и азовскому направлениям и планировалась Кавказским фронтом. Черноморский флот был на этот период оперативно подчинён командующему фронтом Д. Т. Козлову. Кораблям ЧФ были приданы крупнотоннажные суда Черноморского пароходства и разнородные плавучие средства для доставки десанта. На КВМБ под командованием контр-адмирала А. С. Фролова возлагались задачи противовоздушной, противоминной и противодесантной обороны Керченского пролива, подготовка и осуществление переброски войск и техники на Керчь и северо-восточную часть полуострова и многое другое. Личный состав базы насчитывал 7 тысяч человек, из которых семь сотен — офицеры, и на период десанта был пополнен 2 тысячи моряками.
Десантная операция началась в ночь на 26 декабря, а утром 30 числа Керчь уже была освобождена, противник быстро отступил, избегая окружения и потери армии. КВМБ перебросила с таманского берега 11 225 бойцов, 47 орудий, 198 минометов, 229 пулеметов, 210 лошадей и 12 автомашин. Войска 51-й армии были высажены Азовской военной флотилией под командованием С. Г. Горшкова на севере Керченского полуострова.
Штаб немецких войск размещался в большом трёхэтажном здании на набережной, где до ноябрьской эвакуации дислоцировался штаб КВМБ. После освобождения города в нём сразу расположились комиссар и начальник керченского гарнизона, а позже снова переместился и штаб базы. Командный пункт КВМБ разместился в бункере на склоне Митридата.
28 января 1942 года, после потери Феодосии, был образован Крымский фронт в составе 51-й и 44-й армий (усиленный позже войсками 47-й армии) под командованием генерал-лейтенанта Д. Т. Козлова. Начальником штаба фронта, располагавшегося вначале в городе, а затем перенесённого в с. Ленинское, был назначен генерал Ф. И. Толбухин.
По воспоминаниям комиссара В. А. Мартынова, командование базы недооценило опасность и в январе—феврале почти не пользовалось защищённым от бомбардировок командным пунктом: служебный персонал находился в штабе на набережной, где был и политический отдел. Между тем в конце февраля вражеские налёты на город настолько усилились, что сигналом воздушной тревоги стали не сирены, а работа зенитных установок: наряду с массированной бомбардировкой производилось метание бомб с пикирования по конкретным целям. На рассвете 2 марта немцы обрушили 500-килограммовую бомбу на штаб КВМБ, в результате чего была разрушена фасадная часть здания, а на набережной образовалась большая воронка — пострадало около 80 человек, несколько погибло, многие были ранены, в том числе командир базы контр-адмирал А. С. Фролов.
О каком именно здании идёт речь, сказать сложно. Наиболее подходящее под описание бывшее управление торгового порта, так называемый дом Домгера, не получило сколь-нибудь серьёзных повреждений во время войны. При этом угловое административное здание напротив, где до войны помещался городской комитет партии, было стёрто с лица земли. Однако оно было двухэтажным, если не принимать в расчёт возвышавшуюся сверху башенку и вполне возможные подвальные помещения.
Налёты на Керчь становились всё более частыми и сильными — советские истребители были задействованы на передовой Крымского фронта, поэтому город оставался в значительной степени без воздушного прикрытия. В апреле штаб КВМБ был переведён в укреплённый командный пункт на Митридате, где мог находиться в безопасности даже в период наиболее жестоких артиллерийских обстрелов и бомбардировок. 18 апреля был издан приказ о расквартировании всех частей и учреждений КВМБ в крепости Керчь, находившейся в полном распоряжении командования базы — штаб по-прежнему оставался в городе.
«В крепости имелось много хорошо укрытых подземных помещений, в которых можно было разместить и более крупное воинское соединение, чем Керченская база. Крепостные казематы, равелины, камеры и прочие помещения со сводчатыми каменными потолками, со слоем грунта над ними, доходившим местами до десяти метров, стали надёжной защитой для людей и военного имущества. В самой Керчи оставались только подразделения, непосредственно обеспечивавшие работу штаба: служба наблюдения и связи да несколько взводов из стрелкового батальона и пулемётной роты. Плавсостав КВМБ и артиллерия, береговая и зенитная, оставались на прежних местах в зоне Керченского пролива», — вспоминал военный комиссар В. А. Мартынов.
Несмотря на зенитное заграждение, 20 апреля над городом отработали около ста немецких бомбардировщиков. В тот же день в Керчь прилетел командующий флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский. Пробыв в городе несколько часов, он посетил КП штаба КВМБ и выслушал доклад командира А. С. Фролова.
28 апреля из Краснодара в штаб Крымского фронта в селе Ленинском прибыл народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов в сопровождении главнокомандующего северокавказским направлением маршала С. М. Будённого. На следующий день в командном пункте КВМБ на Митридате адмирал принял доклад А. С. Фролова, одобрив меры по борьбе с минными заграждениями противника и подчеркнув первостепенную важность обеспечения перевозок для Крымского фронта — готовилось решающее наступление. В течение двух дней он посещал части базы на Керченской стороне пролива и в крепости, побывал в морской авиачасти на озере Тобечик. 29 апреля вражеская авиация дважды бомбила и Митридат, и крепость Керчь.
10 мая оборона Крымского фронта была прорвана и Ставка приказала отступать с Акмонайских позиций и закрепиться на неподготовленном к обороне Турецком валу. Утром 12 мая в Керчь прибыл маршал С. М. Будённый и заместитель народного комиссара ВМФ адмирал И. С. Исаков. Последний выслушал в митридатском КП доклад командира КВМБ о том, что перед базой стоит на порядок более сложная задача по эвакуации войск, чем в период высадки десанта в декабре 1941 года. Было принято решение при необходимости бросать технику и спасать личный состав. Через час в КП прибыл маршал С. М. Будённый и выслушал доклад контр-адмирала А. С. Фролова о состоянии дел базы и её взаимодействия с фронтом, отбыв затем в штаб Крымского фронта, переместившийся в Аджимушкай.
13 мая пала оборона Турецкого вала — фронт был разрушен и с тяжёлыми боями в нарушенном боевом порядке стал откатываться к побережью пролива. Керченская военно-морская база, усиленная сейнерами и пароходами Азовской военной флотилии, приступила к эвакуации войск под обстрелом тяжёлой артиллерии и почти беспрерывными налётами вражеской авиации.
13 мая контр-адмирал А. С. Фролов оставался в КП штаба КВМБ для руководства переправой, тогда как военный комиссар В. А. Мартынов отправился руководить обороной и эвакуацией крепости Керчь. Защитники крепости успешно сдерживали наступление противника, а после израсходования артиллерийских и миномётных снарядов была проведена эвакуация личного состава под прикрытием взрывов складов Черноморского флота в форте Тотлебен с 3–4 тысячами тонн боезапаса, накопленного для нужд морской авиации и береговой артиллерии. В. А. Мартынов вспоминал:
«Мы оставляли старую керченскую крепость под грохот взрываемых складов с боеприпасами. С часу ночи и до семи часов утра 16 мая 1942 года наши части отходили к морю, производили посадку на плавсредства и направлялись через пролив. Взрывы следовали один за другим, раскалывая горизонт. Высоко в небе вздымались огромные смерчи огня, освещая, подобно гигантским факелам, всю крепость. Это продолжалось около часа. Земля вздрагивала под ногами, как живое существо, летели обломки строений, влажная ночная даль отзывалась коротким надорванным эхом. Находясь у моря, мы смотрели на эти зловещие сполохи взрывов, взметавшиеся на „Тотлебене“, самой высокой отметке крепости, и нам казалось, что эти вспышки мощных огней как бы венцом обрамляют Павловскую бухту и служат нам огневым прикрытием при отходе на Тамань. Так оно и получилось. В течение всей эвакуации враг безмолвствовал. Надо полагать, он уточнял обстановку, не рискуя соваться на линию видимых мощных взрывов, не зная, сколько их ещё будет».
В один день погрузить всех не удалось, и оставшиеся полтысячи бойцов под руководством начальника штаба обороны крепости И. С. Барабанова и военного комиссара Д. С. Калинина сражались ещё 4 дня и были эвакуированы лишь вечером 19 мая. К счастью, после произведённого подрыва немцы не предпринимали решительных наступлений на крепость.
Всего в эвакуации было задействовано 158 плавательных единиц. 15 мая командование Крымского фронта передислоцировалось в крепость Еникале. Контр-адмирал А. С. Фролов занимался эвакуацией с пристаней металлургического завода. Первое время было приказано переправлять раненых (удалось вывезти 42 324 человека), секретную материальную часть («Катюши») и тяжёлую артиллерию. Предпринимались отчаянные попытки организовать оборону, проводились контрнаступления. Для поддержки войск с таманского берега было доставлено 180 тонн боеприпасов и 80 тонн продовольствия. К исходу 17 мая Военный совет Крымского фронта с оперативной группой штаба с разрешения Ставки переправились через пролив.
В районе Еникале всё было усеяно уничтоженной и брошенной техникой, 19 мая плацдарм обороняли 3500 бойцов без артиллерии. Эвакуация прекратилась ночью 20 мая — дальше продолжать её было невозможно. Крымский фронт потерял более половины своего состава убитыми и попавшими в плен и прекратил своё существование. Предельным напряжением сил флота было эвакуировано до 150 тысяч человек. Огромное количество техники и вооружения попало в руки врага. Падение Севастополя стало предопределено.
При эвакуации штаба Керченской военно-морской базы ЧФ из Керчи командный пункт был ликвидирован. До сих пор этот объект, где работали и который посещали высшие военные чины, остаётся неизученным: арочная галерея, ведущая в глубь горы, обрушена. Сам КП может находиться доныне в сохранности. Для выяснения данного вопроса необходимо произвести разбор завала с соблюдением всех мер безопасности при работе под землёй или путём вскрытия насыпи.
Реставрация 3-го яруса лестницы не может быть проведена без частичного разбора подпорной стены, созданной в ходе строительства командного пункта. Снос этой стены без предварительного изучения памятника войны может навсегда воспрепятствовать его исследованию и музеефикации. Поэтому проект реставрации Большой Митридатской лестницы должен быть переработан с учётом обследования КП КВМБ ЧФ и поиска решения одновременно двух задач: 1) непременного восстановления правой части 3-го яруса и 2) обеспечения доступа к КП с сохранением, по возможности, всех его основных частей.
Отдельно следует отметить, что компания «Меандр» уведомлялась нами о существовании данного объекта ещё на этапе обследования лестницы и разработки проектной документации осенью 2017 года. А её представитель, руководитель проекта реконструкции комплекса Большой Митридатской лестницы Иван Бобырь, дал 24 марта 2018 года видеоинтервью сайту kerch.com.ru (оно размещено и на сайте самой компании «Меандр»), в котором заявил: «Будет воссоздан пролёт на третьем ярусе, где в советское время была построена подпорная стена и там какой-то бункер находится, — вот это всё будет снесено».
То есть, несмотря на предупреждение и просьбу обеспечить при реставрации лестницы сохранность и доступность памятника истории Великой Отечественной войны, компания «Меандр» решила не утруждать себя «лишними хлопотами» и перекрыть доступ к командному пункту, уничтожив подходы, вместо их восстановления и включения в проект реставрации Митридатской лестницы.
Одновременно, по словам того же представителя компании, реставраторы собираются проводить дорогостоящие работы по сохранению фресок «склепа Деметры» в левом помещении первого яруса лестницы, по-видимому не понимая, что эта технологическая модель была создана энтузиастами в 1998 году и даже не является точной копией оригинала. Её роспись не имеет исторической ценности и может быть свободно восстановлена после необходимых работ по укреплению сводов: лишь бы в результате качество рисунков не стало хуже. Вместо этого простого решения предлагаются немыслимые проекты и дорогостоящие решения.
Иван Бобырь также сообщил, что слева (уже реализовано с уничтожением археологических слоёв) и справа от 4 яруса, и между 2 и 3 ярусами лестницы будут устроены анкерные поля из буроинъекционных свай глубиной до 30 метров. Кроме того, будет производиться укрепление всех трёх пересекающих лестницу дорог (23 мая, Рыбакова и Верхнемитридатская) стенами в грунте из буронабивных свай. Таким образом, «реставраторы» собираются уничтожить не только подходы, но и сам командный пункт бездумным погружением свай на десятки метров, без соответствующих предварительных исследований и проектных изысканий.
В книге ветерана Великой Отечественной войны Льва Александровича Венедиктова «Керченский мост» 2017 года содержится информация об исполненном в мае 1942 года офицерами инженерной части приказе подорвать галерею, ведущую в командный пункт. Причём указываются сведения о том, что из-за каких-то неназванных обстоятельств находившиеся в КП люди остались там погребёнными (якобы эта информация была подтверждена и по архивам Генерального штаба в 1985–1986 годах). В связи с этим возникает два вопроса: о необходимости разминирования штольни на случай наличия неразорвавшихся боеприпасов и о проведении поисковых работ для выявления останков и установления имён погибших, если таковые действительно было.
Таким образом, обследование командного пункта является непременным условием проведения реставрационных работ на территории Большой Митридатской лестницы. При этом оба входа в командный пункт вполне можно сохранить. Правый не затрагивает территорию подлежащего восстановлению помещения поворотного пролёта 3-го яруса лестницы. А левый вход мог бы остаться внутри реконструированного под пролётом помещения, причём последнее можно сделать частью общего музейного комплекса, посвящённого КП КВМБ ЧФ.
Необходимость исследования и сохранения КП КВМБ ЧФ продиктована следующими статьями Закона РФ от 14 января 1993 г. № 4292-1 «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества»:
«Статья 1. Увековечению подлежит память:
— погибших в ходе военных действий, при выполнении других боевых задач или при выполнении служебных обязанностей по защите Отечества;
— объединений, соединений и учреждений, отличившихся при защите Отечества, а также увековечиваются места боевых действий, вошедшие в историю как символы героизма, мужества и стойкости народов нашего Отечества.
Статья 2. Основными формами увековечения памяти погибших при защите Отечества являются:
— сохранение и благоустройство воинских захоронений, создание, сохранение и благоустройство других мест погребения погибших при защите Отечества, установка надгробий, памятников, стел, обелисков, других мемориальных сооружений и объектов, увековечивающих память погибших;
— сохранение и обустройство отдельных территорий, исторически связанных с подвигами погибших при защите Отечества;
— проведение поисковой работы, направленной на выявление неизвестных воинских захоронений и непогребенных останков, установление имен погибших и пропавших без вести при защите Отечества, занесение их имен и других сведений о них в книги Памяти и соответствующие информационные системы;
— создание мемориальных музеев и сооружение на местах боевых действий памятных знаков».
Обращение направлено в Министерство культуры России, Государственный комитет по охране культурного наследия Крыма и ГБУ РК «Восточно-крымский историко-культурный музей-заповедник».
Ходаковские К. Н. и В. Н.