Тридцать лет назад я отдала своего ребёнка в дом малютки. Сразу говорю, осуждать меня не стоит. Я сама себя наказала так, что все казни мира по сравнению с тем, что я испытывала, покажутся детской забавой.
Мне тогда было пятнадцать лет. Жила я вместе с отцом-алкоголиком и забитой им матерью. Раньше отец к спиртному вообще не прикладывался. И это было самое счастливое время в моей жизни. Но потом всё чаще и чаще он начал прикладываться к бутылке, а потом стал поколачивать мать. Меня он никогда не трогал.
Дома были постоянные скандалы. Вернее, скандалил отец, а мать только молчала. Поэтому дома я старалась появляться как можно реже. Всё время проводила на улице, у друзей. Компания у нас была разношерстная.
О том, что я беременна, я узнала только на четвёртом месяце
Там я и встретила отца моего ребёнка. Он был на пять лет старше меня и казался мне достаточно зрелым мужчиной. Он приехал из другого города к двоюродному брату. Не буду ходить вокруг да около. Друг другу мы понравились и буквально на следующий день после знакомства переспали.
О том, что я беременна, я узнала только на четвёртом месяце. Несмотря на то, что в свои пятнадцать лет я выглядела на все двадцать, по мозгам я все еще была маленькой девочкой. Я как-то и не думала, что вот так вот забеременею. Плохое самочувствие я сваливала на то, что очень уставала в школе.
Ладно я, но почему мать не заметила? Но зато заметила классная руководительница и сообщила родителям. Дома был ужасный скандал, я думала, что рожу раньше времени. Отец сразу сказал, что ребёнка нужно родить, но место ему в детдоме. Мать же напротив, хотела его оставить. Я же была на стороне отца. О каком ребенке может идти речь, если я ещё сама дитя малое? Мы пробовали как-то найти отца, ходили к его брату, но он нас просто послал
Спустя полгода я всё-таки не выдержала и пришла в дом малютки, чтобы забрать сына
В общем, через четыре месяца я родила сына и отказалась от него. Тогда я вообще ничего не чувствовала, для меня этот ребёнок не был моим. Так, какая-то кукла, которая пищит и шевелится. Но потом я всё чаще и чаще начала думать о нём. Как он там, накормлен ли, переодет ли, не обижают ли его. Он стал мне снится. Причём, как совсем маленький, так и взрослый мужчина, который спрашивал меня, почему я его бросила.
Я так себя измотала, что сильно похудела. Мать даже сводила меня к врачу. Тот выписал мне каких-то таблеток и мне полегчало. Спустя полгода я всё-таки не выдержала и пришла в дом малютки, чтобы забрать сына. Но оказалось, что его усыновили буквально сразу после рождения. Естественно, адреса мне сказать не смогли, но заверили, что приёмные родители — хорошие люди и у малыша всё будет хорошо.
Прошло время, я поступила в колледж, встретила там будущего мужа, мы поженились и у нас родилась дочь. Но сына я никогда не забывала, представляла, как он, муж и дочка вместе гуляем, как он помогает мне ухаживать за сестрой. Муж порой замечал моё состояние, но я как-то отмазывалась. Я не хотела говорить ему, что у меня есть сын, от которого я отказалась.
Мне он сразу показался знакомым, но я не придала этому значение.
И вот спустя тридцать лет после того, как я отказалась от сына, моё прошлое настигло меня.
В тот день дочь попросила меня и мужа никуда не уходить, сказала, что приведёт своего жениха, чтобы познакомить с нами. Мы с мужем накрыли на стол и стали ждать гостей. Вскоре они пришли.
Мне он сразу показался знакомым, но я не придала этому значение. Мы уселись за стол, разговорились, зашла речь о его родителях. И оказалось, что своих настоящих родителей он не знает, что его усыновили тридцать лет назад сразу после рождения. Сказал, знает только то, что его матерью была пятнадцатилетняя девчонка.
Это было мой сын. Сомнений быть не могло
И мне стало плохо. Я вспомнила, где видела его. Именно он приходил ко мне во снах, это он спрашивал меня, почему я бросила его. Это было мой сын. Сомнений быть не могло. Я даже видела его сходство с моим отцом. Мало того, я видела, что они с дочерью похожи. Как брат и сестра.
Все забегали вокруг меня, дочь стала набирать скорую, но я её остановила, сказала, что переволновалась. Попросила просто довести меня до спальни.
Как только дверь спальни закрылась я заплакала. Я не знала, что мне делать. Я должна была всё рассказать. Но я боялась. Боялась, что меня не простят. И сын, и дочь, и муж. Но я должна была это сделать и сделаю это.
Как только я решилась, мне стало гораздо легче, словно с меня свалился многотонный груз. Я поднялась с кровати и вышла к тем людям, которые были мне дороги. И которых я не должна была обманывать. И если они не простят меня, возненавидят, то, значит, так тому и быть. Но я не отступлю. Тридцать лет назад я отступила, испугалась, но теперь я не повторю этой ошибки. Больше никогда!