Во время Великой Отечественной войны ленинградский ученый, доктор технических наук, профессор Александр Нисанович Ханукаев находился в осажденном Ленинграде — командовал отрядом подрывников, которые обезвреживали снаряды и неразорвавшиеся авиабомбы.
Рассказ А. Н. Ханукаева
Первой военной осенью фашисты стали сбрасывать на Ленинград странные, загадочные бомбы. Внутри был какой-то секретный механизм, устанавливающий время взрыва. Поди знай, когда ей приспичит взорваться. Через два часа или через трое суток... И с места тронуть нельзя — взорвется. Вся жизнь замирала в тех кварталах, куда падали такие бомбы.
Долго мы не могли разгадать секрет. Все, кто пытался разрядить такие бомбы, гибли. А надо раздобыть хоть один взрыватель — вот задача!
В один из ноябрьских дней 1941 года фашистская бомба попала в дом на Боровой улице. Взрыва не последовало. Двухсотпятидесятикилограммовая сигара зарылась в подполье.
Когда наш отряд прибыл на место, дом был оцеплен. Я быстро прошел узким темным двором и спустился вниз.
Среди развороченной земли, как спина исполинского животного, поблескивала серая цилиндрическая поверхность. Осмотрев бомбу, я вначале ничего особенного не заметил. На всякий случаи отошел метров на двенадцать и стал осторожно тянуть за тросик, медленно поворачивая кольцо взрывателя. Секунда — и взрыватель у меня в руках. И вдруг в мертвой тишине я услышал тиканье часов... Бомба с часовым механизмом! Я бросаюсь прочь из помещения и тут же обнаруживаю, что во взрывателе нет детонатора. Он остался в бомбе!
Спасла меня случайность — детонатор оказался с изъяном.
Когда я принес взрыватель в штаб и доложил, что бомба с часовым механизмом, на меня закричали:
Уходи немедленно! Зачем притащил?!
Всякого коварства ждали от этих штук.
А секрет мы разгадали: оказывается, в бомбах было специальное противосъемное устройство. При малейшем повороте часовой механизм срабатывал.
Тогда мы стали выплавлять взрывчатку паром, не трогая бомбу.
Есть на Невском проспекте дом под номером сто пять. Многие люди, живущие в нем сейчас, даже не подозревают, какое событие произошло здесь во время войны.
Попала в дом бомба. Со свистом пролетела все пять этажей и не взорвалась. Осталась лежать в старом дровяном сарае, который находился в первом этаже. Бомба была с часовым механизмом. Разряжать ее не рискнули. Выселили из дома всех жильцов, сам дом оцепили, а бомбу зацементировали, чтобы не качнулась случайно. Так и лежала она там почти с самого начала войны до 1942 года.
Жильцы жаловаться стали:
Что ж это такое? С бомбой ничего не делают, а мы уже второй год не можем вернуться в свой родной дом!
Я пришел к генералу.
Разрешите попробовать?
Сами пойдете?
Сам.
Нет, не разрешаю.
Сколько я ни просил, сколько ни обращался к нему — так и не позволил.
Решил я тогда на свой страх и риск обезвредить эту бомбу. Тайком каждый день пробирался в сарай и работал там по пять-шесть минут. Больше нельзя было — охрана могла заподозрить неладное.
Ну, а когда я уже крышку взрывателя отвинтил, то пришел к генералу и рапортую ему: так, мол, и так, крышка взрывателя все равно отвинтилась, разрешите теперь специальным душевым аппаратом выпарить из бомбы взрывчатку...
Как это отвинтилась? Сама, что ли?
— закричал генерал.
Сама,
— говорю.
Генерал все понял и засмеялся...