Вспоминаем коллег погибшего Александра Расторгуева, также убитых на съемках и из-за съемок
Музыкантом и поэтом быть довольно опасно. Не обязательно быть гангста-рэпером, чтобы получить пулю, — достаточно разочаровать преданного фаната. Режиссером быть куда спокойнее. Тебя редко знают в лицо, воспринимают как субститут всевидящего божества-творца, а не как личного врага или друга.
Но иногда режиссер видит и показывает слишком многое либо просто оказывается не в том месте в плохое время — и его убивают. Чем реже такие случаи происходят, тем страшнее.
31 июля в Центральной Африке убили российского режиссера Александра Расторгуева. Ниже — короткий рассказ о его предшественниках — режиссерах, убитых на работе.
Чарльз Хорман
Место: Сантьяго, Чили. Год: 1973. Фильм-завещание: не снят
При жизни Хорман совсем не был известен за пределами США. Среди режиссеров — надежд кинематографа он не числился: средней руки документалист на телевидении. Зато его гибель вызвала резонанс огромный.
От недовольства войной во Вьетнаме Хорман в 1960-е пришел к социалистическим убеждениям. По зову сердца он уехал с женой в Чили, где в то время правил друг Советского Союза Сальвадор Альенде. Президента недолюбливало правительство США и высшее военное руководство Чили. Хорман как журналист ездил по стране и в гостинице города Винья-дель-Мар познакомился с американскими военными, предрекавшими переворот. Когда переворот Пиночета действительно случился, американцы отвезли Хормана в столицу, где того арестовали чилийские власти и отправили на Национальный стадион в Сантьяго. Там, на стадионе, превращенном в импровизированный концлагерь, людей допрашивали, пытали и расстреливали. Среди прочих расстреляли Хормана и другого гражданина США, журналиста Фрэнка Терруджи. Их останки замуровали в стене стадиона.
Вдова Хормана, его родные и друзья несколько десятков лет требовали расследования убийства. В начале 2010-х чилийские власти фактически признали, что к расстрелу, кроме местных военных, были причастны члены американской военной миссии и сотрудники ЦРУ.
Хорман не снял своего большого кино, но стал символом непоколебимого режиссера и журналиста, а кроме того — стал киноперсонажем. О нем — фильм “Пропавший без вести” культового греко-французского режиссера Коста-Гавраса: отец (Джек Леммон) ищет пропавшего сына и с ужасом понимает, какие силы стоят за его исчезновением. Ни страна, ни имена названы не были, но в Чили кино запретили, а американские дипломаты пытались засудить режиссера — безуспешно.
С точки зрения государства, убийство даже второстепенного деятеля искусства — серьезный удар по имиджу. События в Чили, где новые власти казнили также всенародно известного певца и театрального режиссера Виктора Хару, после Второй мировой выглядели дикостью. Зато фанатики, террористы, маргинальные политические группы по всему миру убивают знаменитостей с готовностью и без смущения.
Пьер Паоло Пазолини
Место: Остия, Италия. Год: 1975. Фильм-завещание: “Сало, или 120 дней Содома”
Ренессансный человек, всесторонне талантливый и всеми ненавидимый. Выдающийся поэт, прозаик и сценарист, затем ставший одним из главных режиссеров итальянского кино. Его фильмы завораживали и шокировали — никаких политических, религиозных, сексуальных табу режиссер не признавал. Желающие поквитаться с ним могли бы выстроиться в очередь, но кто все же совершил убийство, не известно до сих пор.
Перед смертью Пазолини снял фильм-фантазию о Республике Сало — парадоксальном фашистском государстве, существовавшим на севере Италии в последние годы Второй мировой войны. Это жутковатая история “по мотивам” Данте: пленники фашистов на загородной вилле проходят несколько кругов ада. Пытки, поедание дерьма, бесконечные совокупления, потеря человеческого облика — один из тех фильмов, которые и сейчас можно смотреть только обладателю крепких нервов и желудка. Фильм должен был открывать “Трилогию смерти” Пазолини. После премьеры и правые и левые радикалы были особенно озлоблены.
Италия в 1970-е стояла на грани гражданской войны. Фашисты и коммунисты взрывали бомбы и дрались на улицах. Вероятно, и Пазолини стал жертвой убийств “свинцовых лет”. Режиссера несколько раз переехали автомобилем на городском пляже. Кто-то сделал это с удовольствием: все ребра были сломаны, сердце раздавлено, оторваны уши. Сперва винили мафию, потом поймали 17-летнего подростка за рулем угнанной у режиссера машины. Через тридцать лет заключения тот заговорил, заявив, что оказался на месте преступления случайно, зато видел троих боевиков-неофашистов. Расследование продолжается по сей день.
Левые взгляды Пазолини через тридцать лет стали мейнстримом в Европе. Однако появились новые табу, фигуры умолчания, новая политическая цензура. Наконец, на смену коммунистическому терроризму пришел терроризм исламский. Перед режиссерами и художниками его адепты испытывают еще меньше пиетета, чем их “красные” предшественники.
Теодор Ван Гог
Место: Амстердам, Нидерланды. Год: 2004. Фильм-завещание: “Покорность. I”
Тео Ван Гог мог претендовать на звание главного голландского режиссера. Внучатый племянник великого художника, он пришел в кино в начале 1980-х и снимал безостановочно: артхаус, телесериалы, документалистику. Самой известной, пожалуй, стала камерная драма “Интервью” — американский ремейк этого фильма сделал Стив Бушеми.
Политический журналист, раненный на войне в Югославии и потерявший дочь, вынужден брать интервью у силиконовой звезды мыльных опер. Вскоре выясняется, что у этих разных людей много общего. Сейчас и этот фильм кажется мрачным предзнаменованием: слишком много здесь говорят о смерти, слишком нарочито журналист наговаривает себе приговор на камеру. Но фильм, за который его убили, Ван Гог снял через год.
Режиссер не скрывал своих политических взглядов — антимигрантских, антиглобалистских. Его другом был политик Пим Фортайн, критиковавший ислам и леваков: в 2002-м Фортайна застрелил ярый защитник прав животных. Вскоре Ван Гог познакомился с сомалийкой Айван Хирси, атеисткой и феминисткой, бежавшей со своей традиционалистской родины. Вместе они готовили серию фильмов “Покорность” — о негативных сторонах бытовой культуры ислама. “Покорность. Часть 1” была рассказом от лица мусульманки, которую бьет муж и насилует дядя. Лицо девушки скрывала чадра, зато тело было почти обнажено, и на нем проступали суры Корана.
Второй части фильма не суждено было появиться. Ясным днем в городском парке Ван Гога настиг мигрант марокканского происхождения, несколько раз выстрелил в режиссера издалека, затем — в упор. Потом попытался отрезать голову, но не преуспел, а после приколол ножом к телу Ван Гога письмо-объяснение. Убийцу задержали с перестрелкой в том же парке и приговорили к пожизненному; Айван Хирси в страхе за жизнь уехала в Америку.
Что страшнее — быть убитым в одном из самых благополучных городов “первого мира” или жить в сердце вечной войны? Израильско-палестинский герой этого списка всегда предполагал свою гибель, хотя судьба предлагала ему иное.
Юлиано Мер (Джулиано Мер-Хамис)
Место: Дженин, Палестина. Год: 2011. Фильм-завещание: “Дети Арны”
Мер — фамилия матери, Арны, еврейки-коммунистки, Хамис — отца, араба-христианина. Сперва будущего режиссера называли не иначе как Спутник — в честь нерушимой советско-арабской дружбы. С таким происхождением Юлиано неизбежно находился в эпицентре палестино-израильского конфликта всю жизнь. Он был смел: добровольцем служил в израильской армии. Был талантлив и удачлив: в юности стал кинозвездой, путешествовал по миру. Затем военный конфликт обострился.
Мать Юлиано руководила детским театральным кружком в Дженине — городе, названном центром палестинского терроризма. В 2001 году трое бывших актеров кружка были убиты при израильских налетах, а еще один стал террористом-смертником, застрелив несколько человек в Хадере. Мер-Хамис бросает все и едет снимать документальный фильм об учениках своей матери, о том, что осталось от них, от кружка, от города. Бородатые террористы, нищие беженцы на обломках городов всего несколькими годами ранее были талантливыми подростками с горящими глазами.
Режиссер остается в городе и открывает новый, большой театр для детей — Театр Свободы. Он открыто говорит, что хочет использовать культуру как оружие в борьбе с оккупацией Палестины. Сионисты его ненавидят, но сам Юлиано в интервью предрекает, что его убьет араб за “развращение” мусульманской молодежи. Мер-Хамиса застрелили у Театра Свободы, в машине, на глазах у годовалого сына и его няни. Убийцы были в масках, преступление все еще не раскрыто.
Русский режиссер Расторгуев недавно пополнил этот скорбный перечень. В чужой стране, как Хорман, независимый, как Пазолини, принципиальный, как Ван Гог, меж двух огней, как Мер. Но, конечно, сам по себе. Как и остальные в списке, он теперь обречен стать символом, значение которого раскроется позднее.
Напоследок — второй ряд убитых кинематографистов:
Мустафа Аккад, сирийско-американский режиссер, продюсер франшизы “Хеллоуин”, убит при взрыве бомбы в иорданском Аммане в 2005-м. Финн Норгаард, датский документалист, застрелен в 2015 году террористом, пытавшимся убить также художника Ларса Вилкса в 2011-м. Кристиан Поведа, французский документалист, переехавший в Сальвадор, чтобы снимать фильмы о местных бандах, застрелен в 2009-м. Карел Хаслер, чешский театральный и киноактер, режиссер нескольких фильмов, убит в нацистском концлагере Маутхаузен за исполнение патриотических песен.
