Не течёт ток в этот дом.
Не прильнёт стук к этой двери.
Ни тик-так, ни динь-дон
Не нарушат безмолвных истерик
Неподвижного дома блюстителя,
Коим я теперь здесь наречён.
Непростительно.
Обречён.
***
Лунный лик, как младая кокетка,
Флиртовал надо мною в ту ночь,
Прогоняя тоску мою прочь.
Я ведом был невнятной отметкой,
Что рукой своей сонной чертил
В бессознательной дрёме.
Ширина, долгота, и ни чёрточки кроме
Не выдали пальцы мазками чернил.
И если бы быть мне скептичным, скупым,
И если бы в сказки не верить мне с детства,
И если бы вытравить с лёгких тот дым,
Что тихо пресёк моё бегство.
До следующих,
До таких, как вы,
Не ведающих,
И пока живых.
Ширина, долгота… Я спешил узнать,
Что за знаки Морфей посылает.
Занавес хохот: “Так не бывает,
Чтобы вдруг, среди дрёма, начать писать.
Оглянись! Тебя тянет ловушка, шальной!
Не вернёшься! Прощайся с любимой луной!”
Но искателем будучи, медлить не стал -
Ширина, долгота…
Всё сошлось. Я примчал.
Я на месте.
Вдали вижу алые краски,
Которые ободом тёплым сгущались
Над домом, что веял совсем не добром.
И наместник
Земли той, чьи хриплые лязги
В округе той мрачной в тот час раздавались,
В том небе теряясь, бессмертно ночном.
Поступью кроткой решился войти я.
Решился войти я.Без стука.
Кому же я нужен был?Что за стихия
Мои охватила руки?
Пределы ли жизненной скуки,
Дней ли тягучих сон,
Вера ль, что есть нечто большее муки
От вечных скитаний?Чем был я пленён,
Когда мне пророчило тайные знания
Зла изваяние?
Даже луны внеземное сияние
Мне напевало, что я обречён.
Что ж. Я зашёл туда. Взором окинул:
Письменный стол, испещрённый узорами,
Ставни, укрытые красными шторами,
Ворохи книг, а чуть ближе к камину
Кресло, и Нечто на нём восседает.
Тьма силуэт разглядеть мне мешает.
Вдруг! На секунду мой дрогнул рассудок -
Тысячи тварей увидел вокруг,
Сонмища стонов их…Несколько суток,
Казалось, стоял я. Однако недуг
Продлился всего лишь мгновенье.
И из-за ставней луны дуновение
Тотчас прервать смогло ужас видения.
Я обратился к сидящему в кресле,
Кресло со злобой вскрипело в ответ,
Робко разглядывал я силуэт:
Ткань, опоясав хозяина чресла,
Словно пыталась укрыть что-то под.
Голос раздался. Меня прошиб пот.
“Прими благодарность за отклики зовам моим,
Ведь ты далеко не единственный,
С кем я пытался связаться.
Но ты тот единственный, кто одержим
Дорогами к жизни таинственной.
Ты тот единственный,
Кто так устал просыпаться.
Ты тот единственный
Тем, что решился добраться
Сюда.
Тайное знание ты заслужил,
Что навсегда
Украдёт весь покой
Внутри твоих жил.
Внутри твоей жизни земной.
Но для начала другую завесу загадки
Тебе приоткрою -
Все те миазмы, что плавают роем
В этих местах, что прохожим так гадки,
Крадут твои силы. Ты это чуешь
И потому незаметно крадёшься до двери…
Ведь так? Ты нарушен, потерян.
По лунному свету тоскуешь…»
И тотчас же бурный прохладный сквозняк
Взвил шторы по разные стороны.Мрак
На пару секунд убежал по углам,
Открыв, наконец-то, сидящего личность.
И тотчас я взвыл, подчинённый глазам,
Того существа подчинённый глазам,
Чьи мерзость и асимметричность
Изъяли последние силы мои
И всякую тягу к живому.
Последний истошный рывок к двери и,
Казалось, я вырвусь из дома…
Но та богомерзкая масса,
Которую я человеком считал,
Вдруг дым испустила сиренево-красный.
Далее – бездны провал…
***
Очнулся я в этом же доме,
Сидящим в кресле.
Ткань, обвязавшая чресла…
Тело, что мне незнакомо…
Пары хватило мгновений
Чтобы всё стало понятно.
Той смрадной массой стал я, без сомнений.
Это ловушка. Пути нет обратно.
Пиком безумия всё же служило
Вовсе не новое тело,
Но новое зрение ассиметричное.
С помощью оного дымку слепую размыло.
Прозрела
Сущность моя хаотичная.
Знали бы Вы, как их много средь нас -
Тварей, которых не в силах увидеть мы,
Тварей бесформенных, тварей-зараз,
Что вылезают лишь только при виде тьмы.
Необычайной те твари владеют
Силой – сочиться сквозь наши сознанья
Прямо к нам в сны, где и шепчут посланья,
Которые кто-то при свете узреет,
А кто-то неведением их усеет
И будет, быть может, спасён.
Но я обречён
Быть тварью-заразой, пустившею корни в сей дом,
Пока не найду жертву новую,
Незнакомую,
Что запустит меня в свой сон.
И ни ток, и ни стук,
Ни тик-так, ни динь-дон,
Не нарушат моих омерзительных мук,
Не заглушат безмолвный мой стон.
Обречён.Обречён.Обречён.