К слову сказать, Оля отчасти была права, нянечек за всю её недолгую жизнь сменилось много. Хватило бы на роту, хотя нет… На пару взводов точно. А всё из-за скверного характера Оли, и услужливости перед ней её родителей. Оля была поздним и единственным ребёнком в семье бывших дипломатов с очень обширными связями в правительстве. Дипломатическая служба, как и всё хорошее, закончилась, но связи в правительстве остались, чем не преминул воспользоваться предприимчивый отец Оли Дягилевой.
Мама Оли, не желающая отставать от мужа, открыла свой строительный бизнес, днями и ночами пропадала на работе, встречаясь с мужем и дочкой пару раз в неделю, в выходные - тут, на даче, или в будни - в огромной пятикомнатной квартире на Малой Бронной. Так мама и папа Оли будто бы соревновались в том, кто больше заработает, больше вложит в дело, либо больше потратит на покупку чего-нибудь дорогого и безвкусного.
Например, на картину новомодного авангардиста, купленную за пару-тройку десятков тысяч долларов, которая висела в огромном холле «дачи», и пугала своим безвкусием редких гостей, приглашённых на ужин. Или на брошь «эннцатого века», за несколько сот тысяч долларов, которая лежала у мамы Оли в выдвижном ящике ночного столика, в компании таких же престарелых драгоценностей.
И, словно извиняясь перед Олей, за то время, которое они не могли ей уделить должным образом, мама, и папа в особенности, выполняли любой каприз дочки. У Оли было всё самое новое, самое модное и абсолютно бесполезное и дорогое. Благосостояние Дягилевых росло в прямой пропорциональности с ростом скверности характера их дочки. Дочка получала всё что хотела. Всегда.
Альберт Павлович, как будто бы брезгливо, размазывал по краюхе хлеба с маслом ложку чёрной икры. Но не ножом, который лежал рядом с тарелкой из китайского фарфора, а именно ложкой, стараясь, чтобы в самой серебряной ложке икры осталось мало, а на масле много. Пытаясь размазать всю икру по маслу, он кряхтел и морщился.
- Алик, да возьми ты ножик, да что ж такое!
- Софа, я не хочу испачкать вдобавок ещё и ножик этими рыбьими яйцами, - Альберт Павлович, тяжело вздохнув, просто отправил ложку с остатками икры в рот. – Так и не понимаю вкус этого морского деликатеса, Софа. Может, ты мне объяснишь, что такого необычного люди находят в этих прозрачных рыбьих зародышах? Ведь на свете есть много другого вкусного, и менее, заметь, менее дорогого, чем эта… икра!
- Например, Алик? – Софья Моисеевна с интересом посмотрела на мужа. – Что ты хочешь этим сказать, Алик? Тебе не нравятся, как ты выразился эти «рыбьи яйца»?
Муж Софьи Моисеевны вынул серебряную ложку изо рта и причмокивая, сказал:
- Нет, Софа, ты пойми меня правильно, мне нравится икра. Мне нравится красная икра, чёрная икра, даже крабы нравятся, особенно Камчатский, устрицы мне тоже нравятся. Мидии под вопросом, конечно…Так, о чем же я? – Альберт Павлович задумался на секунду. - Да, об икре! Так вот…Вот, что я хочу сказать, вернее, что меня интересует… Прежде всего, это то, ЧТО именно люди находят в этом рыбьем вкусе, делая чёрную икру деликатесом. А?
Альберт Павлович посмотрел на ложку, а потом снова отправил её в рот.
- Алик, а что делает деликатесом сало в Африке? Как думаешь, будет ли сало в Африке деликатесом? Будет ли сало деликатесом в стране бананов? Или будет ли чёрная икра деликатесом в Африке? Например, на Каспии, в прибрежных деревушках, чёрная икра не является деликатесом. А вот бананы, наверняка да.
Альберт Павлович снова вынул ложку изо рта.
- Софа, меня всегда удивляла твоя железная логика. И способность к софистике. Но твоя таки титановая логика меня всегда ставит в тупик. Даже не имею того, что тебе ответить взамен!
- Ох, Алик, ты как всегда щедр на комплименты, - Софья Моисеевна улыбнулась. – А теперь дорогой мой, скажи мне, мой любезный муж, что ты будешь дарить дочке на день рождения? Ты когда в последний раз её видел не спящей?
- Тогда же, когда и ты, дорогая моя, - парировал Альберт. – Может, подарим ей… деньги?
Софья Моисеевна поджала губы.
- Алик, что ты можешь подарить дочке, кроме денег и всего того, что она хочет? Почему бы тебе не подарить ей немного твоего драгоценного внимания? А…? Тебе бы с ней сходить куда-нибудь, в кино, в театр, как другие… папы!
- А тебе, научить заниматься хозяйством, как другие… мамы! – в тон ответил ей муж.
На пару секунд в комнате повисла тишина.
- Алик, давай сделаем так, как ты скажешь, - миролюбиво сказала Софья Моисеевна. – Деньги, так деньги…
- Ну, нет, дорогая, - Альберт Павлович смягчился. – Ты как скажешь, так и будет. Как скажешь, так я и сделаю...Как думаешь, что подарить девочке на двенадцатилетие?
Софья Моисеевна и Альберт Павлович основательно задумались, и уже затем, молча, каждый в своих мыслях продолжили поздний ужин.
- Вот Вам Оля, холодная, негазированная вода, - бледная няня протягивала сильно запотевший стакан с кристально прозрачной водой, в которой плавал небольшой кубик льда.
Оля открыла глаза, посмотрела на няню, потом на стакан. Вздохнула, садясь в гамаке так, чтобы гамак не раскачивался, взяла стакан, сделала маленький глоток воды, и снова поморщилась.
- Няня! Ну, что такое? Вода же абсолютно ле-дя-на-а-я!
(продолжение следует…)