Дорогие читатели, в этом тексте есть физиологические подробности. Если вас огорчают фразы типа "околоплодные воды", дальше не читайте.
Как все начиналось
За три недели до вторых родов на плановом осмотре доктор в роддоме констатировал раскрытие шейки матки на 2 см, низкое положение малышки, а также полную готовность к родам. С этим знанием, а также с ожиданием родов со дня на день я проходила почти три недели.
Накануне родов в гостях у моих добрых друзей начались регулярные несильные схватки. Я гасила их легкими разрешёнными обезболивающими, а по возвращении домой ещё и душем. Длились эти схватки в общей сложности около 10 часов.
К концу следующего дня (вернее к концу рабочего времени следующего дня) я все же решила позвонить своему доктору и рассказать о ситуации. Доктор к тому времени с работы уже ушла. Она предложила приехать в роддом, сделать КТГ, УЗИ, чтобы убедиться, что с малышкой все ок. Так я и поступила. В приемном покое меня встретил врач-дублёр моих родов. Он посмотрел меня на кресле и констатировал открытие 3-4 см и сразу скомандовал подниматься в родзал, хотя фактически никакой родовой деятельности не наблюдалось.
Мне предложили сделать клизму. Надо признать, никто на этом не настаивал, это было именно предложение. Я не тургеневская барышня, от слова "какашки" в обморок не падаю, а также не по-наслышке знаю, что такое схватки и потуги и с какой силой при них напрягается прямая кишка, поэтому на клизму охотно согласилась.
После мне сделали УЗИ, которое в свою очередь тоже не показало родовой деятельности. При этом я была уже после душа, в роддомовской сорочке и без трусов.
Родильный зал
В родзале меня положили под аппарат КТГ. Приехала с полдороги на дачу мой доктор. Она предложила дождаться результатов КТГ и дальше действовать по ситуации. КТГ показала, что ребёнок в полном порядке. Тем не менее длинные боли накануне были подозрительны и могли свидетельствовать о возможных "зелёных водах". Проверить эту гипотезу без вскрытия плодного пузыря проблематично. Однако, доктор предложила какой-то хитрый осмотр на кресле в зеркалах. Этот осмотр показал что переднеплодные воды прозрачные, все ок.
Как и почему я решилась индуцировать роды
Ситуация была глупейшая. Технически меня подготовили к родам (анализы, катетер, клизма). Муж, готовый рожать, приехал и переоделся в элегантный синий костюм и шапочку на лысую голову. Однако, я понимала, что ребенок-то при всех показаниях (раскрытие, положение головушки) вылезать не торопится. Само собой разумеющимся представлялся выход проколоть плодный пузырь и тем самым индуцировать роды. И тут я разрыдалась. Расплакалась на тему, что хочу, чтобы ребенок появился самостоятельно и именно тогда, когда сам посчитает нужным. Муж и доктор стали успокаивать меня, мол, давай подождем тут до утра, если роды не начнутся, отправишься домой. Тоже, в целом, вариант. Но я как подумала, что я тут сейчас в больничной палате промучаюсь неведением и постоянным прислушиванием к организму целую ночь, мне стало тошнехонько. Я ещё раз вгляделась в себя и четко убедившись, что передо мной есть явный выбор: проколоть пузырь сейчас или ждать схваток всю ночь (и, возможно, не дождаться) — я этот выбор сделала. Я решила проколоть пузырь. Да, я хотела, чтобы день родов выбрал мой ребенок. Но место родов я хотела выбрать сама. И я выбрала роддом. Роддом, а не переднее сиденье собственного автомобиля. Дальнейшие события показали, насколько мудрым был этот выбор.
Итак, я сообщила о своем решении доктору, она семь раз переспросила, уверена ли я, я свою уверенность подтвердила. Около 21:10 доктор проколола пузырь, удивительно мягко и деликатно, практически нечувствительно.
Схватки
Дальше все как в тумане. Первая же схватка была сильнейшей. Я завопила и стала звать анастезиолога. Он пришел незамедлительно и в течение минут 10-15 поставил мне эпидуральную анестезию. Доктор пообещал, что она подействует минут через 10. Последовала ещё пара схваток с адской болью, от которой меня бил крупный озноб. Я лежала на боку и требовала, чтобы мой муж держал меня обеими руками, прижимая к кровати, от тепла его ладоней и спокойной уверенности мне было чуть легче. Доктор делала то же самое и постоянно спрашивала, ушла ли боль. Она уточняла, что боль должна уйти, при этом схватки продолжат проявлять себя как все увеличивающееся давление на прямую кишку. По предыдущим родам я знала, что эпидураль действует именно так. Но в этот раз события развивались настолько стремительно, что я не могла отследить, ушла ли боль, не смешивается ли она с давлением и все это на фоне крупной дрожи. Мне казалось, что если боль и ушла, то не полностью. При этом я лежала на боку и мне очень хотелось подтянуть “верхнюю” ногу к животу. Это вызывало дополнительное напряжение в тазобедренном суставе, на которое я постоянно жаловалась. Доктор пыталась уложить мою ногу все-таки на бок с аргументами, что долго держать ногу на весу тяжело. Так прошла ещё одна схватка. Доктор при этом ещё подсказывала мне, как дышать. Получалось у меня плохо. Длинные выдохи давали облегчение, но вдохи не получались совсем. А как вы понимаете, довольно проблематично сделать длинный выдох, если до этого ничего не вдыхал.
“На роды!11"
На следующей схватке давление на прямую кишку достигло такой колоссальной интенсивности, что я вновь подтянула ногу к животу и потребовала у доктора, чтобы та её придерживала. В этот момент где-то вдали между своих ног я увидела очень недовольное лицо акушерки и услышала совковый выговор: “Не надо нами командовать“. Вместо ответа я не очень женственно завопила: “Хочу какать!” — вот какое было давление на прямую кишку. При этом я всерьез полагала, что сейчас мне помогут подняться и проводят в туалет. Хаха.
Доктор заглянула мне между ног и очень строгим и громким голосом гаркнула так, чтобы было слышно в коридоре: “На роды!11”. (Вероятно, она увидела уже темечко ребенка.) Мне мгновенно полегчало. Я поняла, что начался процесс потуг, а значит, близко завершение. Завершение, которое приведет к очень существенному, желанному результату. У меня появились силы.
В родильный зал сбежалась бригада. Доктор начала очень строго и деловито отдавать распоряжения. Я уловила только команду трансформировать кресло в положение, пригодное для родов. Ещё я засекла её очень недовольный комментарий на тему того, что кто-то из бригады выбрал не лучшее время, чтобы мыться (насколько я знаю, это специфический термин, означающий санитарную обработку рук перед операциями).
Кресло было трансформировано, мои ноги закинули на подставки. Я начала тужиться. Потуги были совсем нетрудные и не показались мне больными. Доктор подсказывала как дышать — поверхностно, как собачка. Если вы практикуете йогу, то знаете, что это называется дыханием капалабхати — дыхание, когда ты концентрируешься на выходе, а вдох происходит самопроизвольно. С одной схватки я потужилась трижды и родила голову. На следующей схватке я ошиблась и, кажется, начала неправильно дышать или неправильно наклоняться. Недовольная акушерка опять сердито прокомментировала мое поведение: “Уже вторые роды, ладно бы первые!”, за что мгновенно получила втык от доктора.
Со следующей схватки я родила девочку. Времени на часах было 22:32.
Мою сорочку приподняли и плюхнули совершенно белое от ланолина тельце мне на живот. Я обняла её и начала называть ласковыми именами на все лады. Ровно также почти четыре года назад я приветствовала своего сына.
После этого малышку забрал неонатолог, а супруг пошел к столу неонатолога, чтобы наблюдать за ребенком и потом взять его на руки.
Третий этап
Тем временем доктор стала уговаривать меня родить плаценту. Мне, честно говоря, торопиться не хотелось. К тому же я забыла как тужиться (не смейтесь). Серьезно, мышцы не слушались меня, я не могла сосредоточиться и понять, куда направить усилие. Наконец я собрала себя в кучу и стала хило тужиться. Доктору пришлось поддавить мне на живот, чтобы плацента наконец вышла. Мне показалось, что это получилось не сразу, а в несколько приемов, что доставило мне некоторые неудобства.
Дело в том, что после рождения ребенка я расслабилась как после хорошо выполненной работы. Таким образом третий этап родов (рождение плаценты) и последующие манипуляции казались мне мучительными.
К сожалению, такое стремительное развитие событий привело к разрыву промежности. Доктор назвала этот разрыв ссадиной, а мне лишь остается надеяться, что он и вправду был небольшой. Я увидела, как кто-то из ассистентов подал доктору одноразовый халат и шапочку, под которую она убрала свою идеальную укладку. Доктор надела перчатки и с деловым и сосредоточенным видом уселась зашивать разрыв, предварительно обезболив промежность спреем из лидокаина. Очень щипало, очень! Зашивала она не очень долго, но я все равно лежала и возмущалась на тему, как мне это все не нравится. Условия работы, конечно, так себе. Недовольного заказчика никому не пожелаешь. Наконец, работа была завершена.
После всего
Доктор сказала, что надо “посмотреть матку”, то есть проконтролировать, что она начала сокращаться. Осмотр этот фактически представлял из себя пальпацию, причем очень болезненную. Делали его каждые 20 минут в течение двух часов. После первого осмотра, бригада завершила небольшую уборку в родильном зале, и нас с супругом и дочерью оставили одних. Младенец все это время был на руках у отца. Принесли ужин. Одной рукой супруг держал дочь, а второй — кормил меня, тк я почти лежала, да ещё и примотанная катетерами и тонометрами к кровати и капельнице. Было вкусно!
Через два часа доктор зашла, чтобы сделать финальный на тот день осмотр матки и попрощаться. После её ухода появилась недовольная акушерка soviet style. Она ещё раз посмотрела матку. Кажется, в этот осмотр она вложила все свое недовольство моим поведением в родах — давила на матку с такой силой, что я думала, кровать продавит.
Затем мне помогли перебраться на пригнанную каталку и отвезли в послеродовую палату, а малышку забрали в детское отделение.
Послеродовое отделение
Ночью я почти не спала — страдала и ворочалась, но больше от волнения от пережитых событий, чем от боли. Наутро я с удовольствием позавтракала нетипичными для меня продуктами, пошла в детскую и забрала оттуда свою дочь. Более уж мы не расставались.
В сравнении с первыми родами
Вторые роды были быстрее первых. В первый раз я рожала пять часов, во второй раз управилась за полтора.
В первый раз у меня была эпизиотомия и разрыв, во второй — только разрыв, и не шейки матки, а только промежности. В первый раз я впервые присела на стул через три недели после родов, во второй раз — на второй день. Мне также было легче ходить, наклоняться, проводить все гигиенические процедуры.
Самое главное. В первый раз мне сделали прокол пузыря почти принудительно, во второй раз я выбрала его сама (и оказалась права!). Во второй раз в отличие от первого не использовался окситоцин.
Оба раза ставили эпидураль, но в первый раз она подействовала, а во второй — просто не успела.
На вторые роды в качестве доктора мне досталась строгая и циничная дама — профессиональные качества, которые я безусловно ценю. Она была безупречно вежлива, выполнила все мои пожелания, без сюсюканий, нигде не ошиблась, управляла бригадой четко и по делу.
Перинатальный медицинский центр. Технические условия
Рожала я в перинатальном медицинском центре в Москве. ПМЦ — один из самых лакшери-премиум-эксклюзив роддомов столицы, насколько могу судить. Они предлагают несколько типов родовых контрактов. Я рожала по контракту “Роды Стандарт” — это базовый контракт, без наворотов. На июль 2018 года он стоил 224 000 рублей.
Отношение ко мне на всех этапах было безупречное — профессиональное, вежливое, местами даже ласковое. Кроме отдельно упомянутой выше акушерки в советском стиле 😃 Думаю, они держат там её для колорита.
Родовой зал был хороший. Помимо стандартной кровати-трасформера было удивительное устройство для родов сидя — красивенькая конструкция из нескольких стульчиков разного дизайна и подвеса с прочным шарфом, чтобы держаться за него во время схваток. Я этой экзотикой воспользоваться просто не успела.
Послеродовая палата была самая обыкновенная. Стены человеколюбиво были окрашены в цвет, отличный от белого. Мебель деревянная. Все это, вероятно, призвано было скрасить атмосферу больничности.
Еда отличная! Но дело в том, что я в принципе люблю еду из столовых, больниц и пионерских лагерей. Питание 6 раз в день, еду на подносах приносят прямо в комнату, разумеется. Всегда есть прекрасно приготовленное мясо или рыба, даже на завтрак.
Что мне не понравилось, так это необходимость соблюдать больничные процедуры. Например, для обработки швов сестра приходит в 7 утра. В 7 утра после родов очень хочется, чтобы никто не приходил, а особенно, блин, сестра со своей обработкой швов. Будить только что родившую женщину по какой бы то ни было причине кажется совершенно нечеловеколюбивым. Это же касается забора крови, измерения давления. То есть время для этих процедур выбиралось супернеудобное, нас с малышкой часто будили или отвлекали от кормления.
Обязательные послеродовые исследования (УЗИ, маммолог) назначались, видимо, в соответствии с сеткой работы специалистов, но меня о них заранее никто не предупреждал. Просто заходила санитарка и приглашала проводить меня на УЗИ прямо сейчас. Один раз я шла за ней, дожевывая кусок картошки из моего обеда. И оставив при этом ещё половину тарелки божественно вкусной теплой картошечки остывать на столе.
Перед выпиской мне провели несколько процедур. УЗИ на все тело: вены, матка, грудь, внутренние органы; маммолог; всякие разные анализы.
Педиатра и детские сестры были очень внимательные, вежливые. А сестры, но невооруженным глазом видно, детей там по-настоящему любят. Признаться, я была растрогана таким отношением.
При выписке нам надарили кучу подарков от ПМЦ, в том числе и небесполезные: подгузники Merries и детская косметика Uriage и Mustela. Сама пользуюсь.
Своего первого ребенка я рожала в Центре планирования семьи и репродукции. Это через дорогу от ПМЦ 😃 Сравнивая эти два учреждения, нельзя сказать, что ПМЦ чем-то принципиально отличался. Отличался мой настрой и поведение в родах и после него — это да. А доктора и технические условия в этих роддомах примерно одинаковые.
Ещё по теме:
Чем отличается ведение беременности в Москве и Сингапуре