СМИ продолжают обсуждать вопрос о том, перекинется ли турецкий кризис на другие экономики мира, ведь турецкая ситуация очень похожа на долговые кризисы в других странах, и от банкротства Турции могут пострадать её кредиторы:
О причинах «идеального шторма» в турецкой экономике мы писали накануне:
http://finfront.ru/2018/08/13/turkish-economy-is-under-storm/
Сценарий турецкого кризиса выглядит очень знакомым и предельно типовым: крупная экономика набирает много долгов, начинается кризис, национальная валюта падает. Далее, по идее, миазмы локального кризиса должны неизбежно поразить страны-кредиторы, а также находящиеся в похожих условиях страны-должники. Кризис достигает опасных международных масштабов, и кредиторы начинают договариваться с должниками о реструктуризации долга, о помощи со стороны МВФ и других международных институтов, о «бэйлауте» (выкупе долговых облигаций государством) и об «остерити» (политике строгой экономии и урезания госрасходов страны-должника).
Так было с Грецией, Испанией, Португалией, Кипром, отчасти то же самое происходит сейчас с Италией. Многие аналитики ожидают сходного развития событий и в случае Турции.
Для внешнего наблюдателя главное опасение состоит в том, что одной Турцией дело не ограничится, и вслед за ней может «заштормить» другие экономики с высоким уровнем долга, а также экономики тех стран (в первую очередь, европейских), банки которых выдавали Турции кредиты. Это должно вызвать какую-то скоординированную международную реакцию на кризис, который иначе рискует стать повторением Азиатского финансового кризиса 1997-1998 годов, начинавшегося локально, но в итоге поразившего целый ряд стран (включая и Россию).
Здесь следует вспомнить, что турецкая ситуация имеет ряд важных особенностей.
Во-первых, по сравнению с той же Грецией Турция не входит ни в еврозону, ни в ЕС (хотя долгое время пыталась туда войти), и желающих оказать помощь туркам заведомо меньше.
Во-вторых, внешний долг Турции — в гораздо большей степени корпоративный, чем государственный, что отличает турецкий долговой кризис от других европейских кризисов. Это означает, что в данном случае заставить государство взять на себя долги бизнеса будет гораздо сложнее.
В-третьих, экономический кризис в Турции совпал с политическим и экономическим давлением Соединённых Штатов, которые требуют от турков отпустить обвиняемого в шпионаже и пособничестве террористам американского пастора Эндрю Бронсона. Президенту Эрдогану совершенно не улыбается потерять лицо, уступая американцам, ведь Бронсона арестовали из-за его связей с проамериканскими путчистами, которые попытались отобрать у Эрдогана власть в 2016 году. США в ответ на неуступчивость Стамбула в ситуации с Бронсоном ввели против Турции исключительно высокие металлургические пошлины (20% на экспорт алюминия, 50% на экспорт стали).
Можно сказать, что США цинично пользуются экономическими проблемами Турции и действуют по принципу «падающего — толкни». Санкции в отношении союзника по НАТО во время экономического кризиса у этого союзника — очень некрасивый и беспрецедентный шаг. Не случайно Эрдоган назвал поведение США «ударом в спину»:
https://lenta.ru/news/2018/08/13/v_spinu/
Такое отношение американцев к нынешнему турецкому руководству недвусмысленно означает, что Турция не может уверенно рассчитывать на помощь со стороны МВФ, который на 17.5% финансируется американцами.
С учётом вышеназванных факторов, очень велик риск полноценного дефолта Турции. США и ЕС вряд ли захотят спасать Эрдогана, да и само турецкое правительство вряд ли захочет брать на себя долги турецких компаний. Так что, не исключено, что значительная часть из $220 миллиардов внешнего долга Турции никогда не будет возвращена. Для дальнейшего развития турецкой экономики это будет иметь крайне печальные последствия.
Многие аналитики и инвесторы осознают эти риски. Турецкие биржи и связанные с турецким рынком зарубежные ценные бумаги быстро падают. В понедельник турецкая валюта обвалилась на очередные 8%.
Возможно, что Дональд Трамп, следуя своей излюбленной тактике, в последний момент всё-таки «простит» Турцию, предварительно хорошо напугав её и добившись уступок, вплоть до освобождения «пастора-шпиона». В этом случае, шансы турков на финансовую помощь Запада резко повысятся.
Так или иначе, вряд ли турецкий обвал вызовет глобальную цепную реакцию, которая жёстко прокатится по всему миру. Действительно, «на эмоциях» могут пострадать другие развивающиеся рынки (например, Бразилия, Мексика, Индонезия или Южная Африка), но это примерно всё.
Европейским банкам, если что, обязательно поможет ЕЦБ, даже если для этого придётся снова покупать их облигации или давать им необеспеченные кредиты. То есть, та же Италия — главный европейский кандидат на масштабный финансовый кризис — пока может чувствовать себя относительно спокойно. Итальянцам скорее следует опасаться углубления внутреннего кризиса и усиления разлада с ЕС.
Турция, однако, может начать другую реакцию. На её примере видно, насколько опасно иметь сильно долларизированную экономику. Это очень важный урок для всех развивающихся рынков — дедолларизацию своей финансовой системы нужно проводить заранее, да и с кредитами в валюте нужно быть очень осторожными, а не так, как это делали турецкие банки.