За ненависть к классической литературе часто упрекают, но и сами писатели далеко не всегда были довольны своими романами.
Источник: nytimes.com
Можно подумать, что авторы книг, ставших классикой, были счастливы громкому успеху и хвалили себя за отлично проделанную работу. Почему нет? Слава – есть, денег – сколько угодно, и даже место в истории. Живи и радуйся.
Однако некоторые писатели не только не радовались, но и искренне жалели о том, что вообще написали свои книги.
1. Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране Чудес», «Алиса в Зазеркалье»
Льюис Кэрролл, как известно, был профессором математики в Оксфорде и автором нескольких серьезных математических исследований. Неожиданно громкий успех сказки, которую он изначально придумывал для знакомой девочки Алисы Лиддел, выбил его из колеи. После публикации «Алисы в Зазеркалье» Кэрролл признался своей подруге, что свалившаяся известность сильно его угнетает. «Иногда я думаю, что лучше бы я никогда не писал никаких книг», – говорится в письме.
2. Станислав Лем, «Астронавты»
«Астронавты» – едва ли не самая известная книга легендарного фантаста Станислава Лема. Эта своеобразная коммунистическая утопия была его литературным дебютом. Позже Лем в пух и прах раскритиковал свои научно-фантастические романы, уделив особое внимание «Астронавтам». Лем не понимал, почему эту книгу вообще опубликовали, и признался, что чувствует к ней отвращение.
3. Алан А. Милн, «Винни-Пух и все-все-все»
Как видно, из личных историй, придуманных для детей, выходят книги, причиняющие страдания и авторам, и их вдохновителям. Сын Милна Кристофер Робин терпеть не мог книжки о Винни-Пухе, которые навсегда связали его с этими историями, но и отец не был рад своему успеху. Ведь он писал для взрослых и поднимал в своих произведениях важные темы. «Винни-Пух» одним махом уничтожил все его труды: еще при жизни Милна его имя оказалось неразрывно связано с милым медвежонком. Все остальные работы писателя были забыты.
4. Франц Кафка, «Превращение»
Вообще-то Кафка относился нетерпимо к большей части своих произведений – многие он попросту сжег, да и после смерти завещал уничтожить или, по крайней мере, не опубликовывать его записи. Как вы понимаете, воля писателя не была исполнена.
Но особенно не по вкусу ему пришлось «Превращение», где коммивояжер Грегор Замза превращается в огромное насекомое. В одном из своих писем Кафка назвал повесть «исключительно тошнотворной историей».
5. Артур Конан Дойл, «Приключения Шерлока Холмса»
Шерлок утвердил Конан Дойла на писательском поприще, обеспечил средствами и подарил всемирную известность – как тут не радоваться? Но, как это ни странно, успешный автор откровенно ненавидел своего самого популярного персонажа.
В принципе, Конан Дойла можно понять – как и Милну, ему хотелось, чтобы отдали должное другим его работам, а не развлекательному детективному чтиву. Но увы. Еще при жизни писатель запомнился исключительно как создатель Шерлока Холмса. И, конечно, он совсем не был этому рад.
6. Энтони Бёрджесс, «Заводной апельсин»
Бёрджесс признался, что подошел к написанию романа без должной серьезности и назвал его «баловством», которое затеял ради денег. Если бы книга растворилась в истории, писатель наверняка не терзался сожалениями, однако ее экранизировал Стэнли Кубрик. Фильм «Заводной апельсин» прославил Бёрджесса и заодно – насилие. По мнению писателя, картина извратила смысл романа, который стали воспринимать совершенно иначе. Бёрджесс чувствовал себя виноватым из-за того, что поневоле запустил пропаганду насилия, и хотел отречься от книги, подарившей ему всемирную известность.
7. Генри Джеймс, «Вашингтонская площадь»
Роман классика Генри Джеймса «Вашингтонская площадь» снискал популярность как у критиков, так и у обычных читателей. После смерти автора он был признан образцовым произведением американского психологического реализма.
Однако сам Джеймс имел далеко не такое радужное мнение о своей книге. Он считал «Вашингтонскую площадь» простым и слабым романом и называл его «несчастным случаем».
8. Лев Толстой, «Война и мир», «Анна Каренина»
Школьники могут ненавидеть огромные произведения Толстого, но самого автора упрекать не следует. Будь его воля, он бы наверняка запретил обязательное изучение этих трудов. В письме Фету от 1871 года он признается: «Но как я счастлив … что я не пишу и писать дребедени многословной, вроде «Войны», я больше никогда не стану».
В 1909 году один гость, прибывший в Ясную Поляну, выразил писателю свое восхищение «Войной и миром» и «Анной Карениной». Толстой презрительно ответил, что это ерунда, и что самыми значимыми своими книгами он считает религиозные.
До новых книг!
Ваш Book24