Пётр Простоволосов
Владимир Носович Свистушкин вёл правильную и рассудительную жизнь со строгим распорядком дня и высокими моральными критериями. Всё у Свистушкина получалось правильно и по чести, и никто не мог его ни в чём упрекнуть.
Но однажды, гуляя по какому-то лесу, Свистушкин, поддавшись раздражению от собственных мыслей, в сердцах плюнул на дерево. Внутри у Владимира Носовича тут же похолодело, а лоб покрылся испариной: загадил природу! Ещё долго несчастный Свистушкин приносил извинения каждому кустику и веточке.
А когда в романтическом порыве милая сердцу Свистушкина девушка поддалась его очарованию и позволила ему взять её небольшую ручку, Владимир Носович неловко затоптался и случайно отдавил ей ногу. Не вытерпев позора, Свистушкин закрыл ладонями лицо и стремительно умчался прочь.
Владимир Носович, вспоминая эти случаи, страшно переживал. Разумный ход жизни изламывался глупыми и непредсказуемыми оплошностями, исправить которые Свистушкин не имел уже никакой возможности. Неумолимое время запечатало грубые ошибки Свистушкина в летописи его жизни, делая их знаковыми ярлыками самой его личности. Ему так и виделось, как много лет спустя, после его кончины, на гробовой плите аккуратно напишут: "Свистушкин, который гадил в лесу и оттаптывал ноги". Сожаление и раскаяние становились невыносимы.
Не зная, как справиться с гнетущим грузом своих грехов, Свистушкин решил просить о помощи у мудрой и старой женщины, живущей на окраине зловещего болота. Её совет, надеялся он, поможет ему найти путь к спасению или хотя бы облегчит его страдания.
Семь дней и семь ночей искал дорогу к избушке мудрой старухи Свистушкин, страдал от жажды и мучался холодом, истёр ноги в кровь и загорел под футболку. На утро восьмого дня он постучал в дверь покосившейся древней избы, поклонился в ноги отозвавшейся старухе и попросил её помощи в нелёгком вопросе, нависшем над самим существованием Свистушкина.
- Молвлю тебе, отрок, что и тысяча лет, прожитых по чести, не пересилят одной невинно отдавленной ноги, - отвечала ему старуха.
- Зачем же вообще так устроено, что любому порядочному человеку обязательно есть чего стыдиться? - недоумевал Владимир Носович.
- А ты природу не суди, - погрозила пальцем старуха. - Она зря не пакостит, но над сделанным слёзы не льёт. А ты и сам, надо сказать, частичка природы.
Свистушкин только махнул рукой и даже не остался на чай. Всей мудрости старухи не хватило на то, чтобы заглушить сладкую горечь выпирающих ошибок, с издёвкой подчёркивавших избранную стратегию интеллигентной жизни. Владимир Носович с нетерпением продолжил убиваться и страдать, хрипло вздыхая о своих злодеяниях.
Через пару дней, правда, Свистушкин узнал, что случайно попал к умственно отсталой сумасшедшей старухе - сестре-близнецу мудрой старухи, которая жила чуть дальше в точно такой же избушке. Но легче ему почему-то не стало.