На самом деле не в доме, а в школе. И не поселился, а появился. И не сосед а, как это сейчас называют: педагог дополнительного образования.
А тогда, а это было, когда я училась в школе, мы его называли просто: музыкант. и в этом, собственно, и главное сходство с песенкой.
Музыканту почти отдали пионерскую комнату, тем более, что это были уже времена, когда пионеры навещали это огромное просторное помещение с окнами во всю стену на первом этаже крайне неохотно. Ну это было все равно, что пойти по собственной воле к начальнику отдела, например.
Музыкант собрал там с десяток не самых благополучных мальчиков. Не то, чтобы неблагополучных, скорее наиболее хулиганистых. И создал из них духовой оркестр. Можно сказать, что это красивая часть истории, прямо как в добрых советских рассказах про взрослых, увлекающих каким-то полезным трудом дворовых мальчишек и меняющих им этим жизнь. Но это несколько другая история. Кто тут подумал о педофилии, фу-фу, эта история и не об этом.
Директор наша очень любила показуху. Правда, показуха у нее всегда была наивысшего качества. Так что мы искренне гордились своей школой. Школа носила номер 1, и мы были уверены, что это не просто номер, а обозначение школы в рейтинге школ города, что ли.
Наша директор всегда встречала нас всех утром в фойе. Она стояла очень стройная и высокая в сером строгом костюме, с пышной белой хризантемой на груди и сияюще улыбалась, со всеми здороваясь. И это действительно настраивало рабочий лад и поднимало боевой дух.
Поэтому она сразу оценила красоту картинки: на любом событии с участием школы, например первомайской демонстрации, перед школой выступает оркестр мальчиков в красивой форме с солнечно сверкающими трубами и девочки барабанщицы в белых гольфах с белыми же бантами печатают шаг.
Так теперь и стало. И это действительно было красиво, и трубы дудели громко и ослепительно сияли на солнце. И школа в очередной раз подтвердила свое право шагать впереди прочих школ и вообще планеты всей.
Я даже какое-то время побарабанила там. Но потом ушла. А вот этот ритм руки до сих пор помнят: та.та.та. та таратата.та. там таратата. там таратата. там. таратата. та.
Но история то о маленьком случае, возможно незначительном, но, на мой взгляд, там было о чем задуматься.
В нашей школе практиковалось дежурство. Говорят так и в японских школах практикуется. Мы мыли классы. По очереди. По четыре человека. Вот такая очередь однажды выпала мне с подружкой и двум парням из духового.
Мы свою половину вымыли, а парни все не шли. Тогда я решила пойти и напомнить им о их обязанности.
В духовом, как водится, была репетиция. Впрочем , репетицией называлось обычно все их нахождение там, а находились парни там с после школы до позднего вечера обычно.
Мы вежливо постучались и попросили отпустить парней на время, отдежурить. парни нам отказали под предлогом репетиции. Мы, точнее, уже я , постучалась снова.
И вот тогда вылетел взбешенный "музыкант". Он был очень высоким, худым, кудрявым с длинными руками и пальцами. И вот этими руками и пальцами он начал размахивать над нами и кричать, что "кто мы такие?", что "люди занимаются искусством, а мы со своими уборщицкими делами", что "пошли прочь", и что "идите к своим тряпкам, вы - уборщицы, вы всю жизнь будете уборщицами" и типа это честь и обязанность нам мыть за людьми одаренными.
Надо сказать, что в то время мы обе и вполне с успехом учились в художественной школе. Впрочем, это ведь и не важно. Будь на нашем месте и другие девчонки, которые бы не учились ничему такому.
В довершение хочу сказать, что когда мальчики, в которых он несколько лет взращивал осознание себя талантами и элитой пришли поступать в музыкальное училище, их туда не взяли. У них оказалось что-то там испорчено. То ли дыхание неправильно поставлено, то ли руки.
Мораль? Вот сколько я общаюсь с людьми искусства, а также с педагогами, столько убеждаюсь: по-настоящему талантливые, профессиональные люди чаще всего скромны и не заносятся.
А сильнее всего шумят, требуют славы, выступают на сцене, что не сгонишь и выставляются без конца те, кто ничего из себя не представляют.
И еще: непрофессионалам нечего делать в преподавании.
И еще. И еще. И еще. Поучительная история произошла однажды в моем детстве:)