Голицыны
(1726 г. — 1795 г.)
Один из талантливейших историков искусства барон Николай Николаевич Врангель незадолго перед первой мировой войной заметил, что лучшие дворянские усадьбы принадлежали роду Голицыных или перешли от него по наследству к другим владельцам. Мнение вполне применимо и к Узкому. Благодаря именно голицынской эпохе своей истории, начавшейся в 1726 году, эта усадьба обязана тому, что стала одной из лучших в Подмосковье.
Документальные сведения о первых десятилетиях голицинского периода минимальны. Поэтому нельзя ничего конкретно сказать о том, каким было Узкое при княгине Софье Ивановне Голициной, урожденной Стрешневой. У владелицы имения было девять детей: четыре дочери и пятеро сыновей. По-видимому, по имени одного из них, камер-юнкера Михаила Борисовича (1733 -1767) южная часть имения получила название Михалково. Вторая дочь Голицыной, Анна (1730 — 1811), в свое время прославилась на всю Россию. Выйдя замуж 2 ноября 1748 года за гвардейского поручика графа Петра Алексеевича Апраксина (1728 — 1757), она вскоре официально (!) развелась, вернув свою прежнюю девичью фамилию. Эта история, заурядная по нынешним временам, тогда наделала много шуму: это был едва ли не второй по счету прецедент юридически оформленного развода за всю многовековую историю страны.
Старшая дочь — Наталья (1728 — 1733) — скончалась еще ребенком. Их мать тоже умерла достаточно молодой, в 1739 году, оставив Узкое мужу, Борису Васильевичу Голицыну.2 Его имени еще предстоит занять подобающее место на страницах истории отечественного флота. Голицын начал службу гардемарином в 1718 году и через несколько лет был произведен в мичманы. В 1746 году он стал обер-Цехмейстером, а в 1755 году — вице-адмиралом и генерал-кригс-комиссаром флота. Одно время Борис Голицын являлся и главным начальником всей артиллерии — генерал-фельдцихмейстером. (Позже этот пост стал прерогативой исключительно членов императорской фамилии). В 1762 году князь по состоянию здоровья вышел в отставку в чине полного адмирала.
За несколько лет до того возник спор о правомерности владения им северной частью Узкого. Сосед Голицына по имению, канцлер граф Михаил Ларионович Воронцов (1714 — 1767), владевший селом Коньковым, 18 июля 1756 года в письме к основателю Московского университета фавориту императрицы Елизаветы Петровны Ивану Ивановичу Шувалову (1727 — 1797) сообщил, что при установлении точной границы между Коньковым и Узким обнаружилось, что значительная часть территории, принадлежавшей к голицынской усадьбе, в том числе участок, на котором сооружена церковь, должна относиться к Конькову: «… действительно от межевщиков найдено, что церковь, часть поля с садами и деревня поселена на Кон<ь>ковской земле; чрез сей случай я ласкаю себя иметь удовольство вас соседом видеть, понеже князь Б.В.<Голицын> должен будет свое село Уское продать за резонабельную цену, и я прошу вашего превосходительства не упустить сию оказию и оную деревню купить, а я с охотою принадлежащую к тому землю вам уступлю, а не кому другому».Однако Шувалову не суждено было стать владельцем Узкого, так как Голицын сумел отстоять свои права. Спорная земля с церковью и крестьянскими избами показана входящей в состав Узкого на наиболее раннем известном плане имения. Обмеры для него были выполнены землемером капитаном Виктором Назимовым 25 ноября 1766 года в ходе «генерального межевания» всего Московского уезда .
Экспликация плана и «Описание столичнаго города Москвы и его уезда со всеми лежащими в них дачами, в чьем они владении, какое число мужеска и женска пола душ и сколько мерою земель, со внесением экономических примечаний» свидетельствуют, что деревянные стрешневские хоромы уже давно заменил каменный господский дом, имевший план в виде буквы П — с сильно вытянутой перекладиной. По-видимому, он возник еще в 2-й четверти XVIII века. Южнее барского дома находились два достаточно больших здания, очевидно, флигели. Один из них, Т-образный в плане, был поставлен на одной оси с главным домом, а следующий — перпендикулярно ему.
Основные здания: господский дом и флигели — были расположены перед «регулярным садом», состоявшим из четырех прямоугольных боскетов с рядовой обсадкой. Их разделяли взаимно перпендикулярные аллеи, одна из которых одновременно являлась и осью главного дома. На пересечении аллей находился крупный цветник. Территорию парка с запада ограничивает (вплоть до настоящего времени) цепь террасных прудов, до сих пор поражающая своей грандиозностью. На плане 1767 года их пять. Ныне не существуют самый нижний пруд, по дамбе которого проходил путь в усадьбу со стороны Калужской дороги, и боковой пруд, расположенный ближе к церкви.
Главная парковая аллея выходила к дамбе между первыми вторым с юга прудами. Но ныне ось главного дома выходит между вторым и третьим, с юга, водоемами. Значит, на плане был пропущен еще один достаточно большой пруд, который тем не менее сохранился до настоящего времени. Помимо этого, есть другой пруд, также не попавший на план. Он находится западнее остальных, но, естественно, связан с ними.
Общая площадь имения в переводе на современную метрическую систему тогда составляла около 317 га (без Нижних Теплых Станов).
План был вычерчен землемером Назимовым лишь в 1767 году. Именно тогда калужское дворянство выбрало Бориса Васильевича Голицына, имевшего земли и в этой губернии, своим депутатом в Комиссию для составления нового свода законов — уложения. Но вскоре, на одном из первых заседаний, проходивших в Грановитой палате московского кремля, он «за слабостию здоровья» передал свое Депутатство более молодому и энергичному генерал-адъютанту князю Ивану Петровичу Тюфякину. 12 июля 1768 года Б.В.Голицын оставил этот мир, а Узкое стало собственностью его сыновей, заслуженных офицеров, участвовавших в Семилетней войне с Пруссией — гвардии капитана и камер-юнкера Василия (1729-после 1771); бригадира Владимира (1731-1798); генерал-майора Алексея Борисовича (1732-1792) и генерал-поручика Ивана Борисовича (1735-1811) Голицыных, а также их сестры Александры (1753-?). Она стала супругой тайного советника и обер-камергера барона Григория Николаевича Строганова (1731-1777) и, получив богатое приданое, потеряла права на Узкое.
В 1771 году это имение привлекло внимание опального генерал-аншефа графа Петра Ивановича Панина (1721 — 1789), бывшего не у дел. Будущий победитель Пугачева, пожелав иметь подмосковную усадьбу, остановил свой выбор на Узком, где по всей вероятности, и побывал. К тому времени наследники старого адмирала еще не успели до конца поделить им нажитое. Поэтому наличие сразу четырех владельцев имения не могло не вызвать определенных трудностей, поскольку договариваться предстояло с каждым. С другой стороны, это увеличивало шансы на то, что Голицыны захотят превратить Узкое в деньги и поделить их между собой.
Первым делом Панин обратился к генерал-майору Алексею Борисовичу Голицыну. Тот, в принципе не возражая против перспективы расстаться с Узким, все же предложил сначала получить согласие братьев. Однако именно это Панин не успел выполнить быстро. Печально Известная эпидемия чумы вынудила к срочному отъезду из города всех заинтересованных лиц. Позже о цене Узкого с почти всеми его хозяевами договорился дворянин Василий Андреевич Выродов, но, по просьбе Панина уступил ему свое право приобретения. Казалось бы, теперь все трудности были преодолены. 30 мая 1772 года Панин в письме к А.Б.Голицыну напомнил о его прошлогоднем обещании продать имение: «Я, в надежде вашего сиятельства всегдашнего ко мне приятельского расположения, покорно прошу, в особливое меня одолжение, не входить по удержанию сей деревни за собой, и согласиться принять от меня за оную восьмнадцать тысяч рублев, к невосприпятствованию приобрести в ней желаемый покой на остальную жизнь афицеру, истощившему во общей с вами отечеству службе и леты и здоровье». Текст ответа Голицына неизвестен. Надо думать, что он был отрицательным, поскольку имение все же продано не было.
Возможно, причиной нежелания князя расставься с Узким послужили обстоятельства семейной жизни. Пока шли затянувшиеся переговоры о во
Имуществу молодых Голицыных угрожала опасность быть проданным с аукциона для погашения отцовских долгов Государственному заемному банку и ряду «партикулярных» лиц, в том числе дочерям графа Матвея Васильевича Дмитриева-Мамонова (им одним причиталось десять тысяч рублей). Чтобы этого не произошло, Екатерина II распорядилась на время передать собственность Голицыных в ведение дворянской опеки. Непосредственно опекунами были назначены их ближайшие родственники — родной и двоюродный братья отца — бригадиры Владимир Борисович и Николай Михайлович (1729 — после 1799) Голицыны, а также генерал-майор Николай Яковлевич Аршеневский (ум. 1802), при Павле I занимавший пост Астраханского губернатора.
Опекунам пришлось долго вникать в текущие хозяйственные дела по имениям Егора Голицына. Прежде всего пришлось подыскать новое лицо, которому вверили управление Узким. «Балакиреву же я приказал смотреть за псарями и собаками, находящимися как в селе Акулове, так и Уском, где он от нас определен приказчиком, но не знаю каков он еще в своей должности будет…», — писал Николай Михайлович Голицын 10 января 1793 года Владимиру Борисовичу Голицыну. Тогда в Узком еще содержалась псовая охота, вскоре упраздненная — четырнадцать борзых собак и пять их щенков. Всеми ими ведали четыре крепостных псаря.
В другом письме тому же адресату от 20 апреля 1794 года Николай Голицын поинтересовался, какую часть урожая, выращенного в оранжереях села Узкого, продать, а какую оставить для варки жене Владимира Голицына — княгине Наталье Петровне, урожденной графине Чернышевой (1741 — 1837) — пушкинской «Пиковой даме».22
Отношения основного опекуна Николая Михайловича Голицына со своими подопечными оказались более сложными, чем это можно было предположить сразу. Девицам он вскоре надоел, и отношения между ними стали довольно натянутыми (возможно, не разрешал тратить большие деньги на наряды). С племянником, хотя и доставлявшим немало беспокойства, оказалось проще. Когда началась польская кампания, он исчез с глаз долой, поступив добровольцем в действующую армию, начавшую военные действия в непокоренной Польше. После завершения кампании Егор Голицын, заслуживший Георгиевский крест 4-й степени, вернулся из похода героем. О его посещениях Узкого Николай Михайлович Голицын счел необходимым поставить в известность своего двоюродного брата Владимира Борисовича. 29 февраля 1795 года в очередном письме он сообщил следующее: «князь Егор Алексеевич, будучи здесь, два раза был в Уском и один раз в Акулове; строение ему в Уском отцово полюбилось и все положение места и он сделал мысленно разные прожекты, как бы насадить сад И протчим украшениям…».
Как и его отец, Егор Голицын дослужился до генерал-майора и также на этом чине блестящая в начале карьера его завершилась. На сей раз перемена царствования повернула колесо фортуны в обратную сторону. Е.А.Голицыну благоволила новая императрица Мария Федоровна, поэтому Павел I, делавший многое наперекор жене, выслал его из Петербурга. В результате у владельца Узкого оказалось достаточно времени для реализации своих «прожектов» относительно этой подмосковной.
Москва еще с екатерининского времени была пристанищем опальных вельмож, живших в ней в зависимости от своих средств и вкусов, уже не регламентируемых придворным этикетом. Окунувшись в шумную толпу московских жителей, Егор Голицын приобрел себе среди них известность своими удачными карикатурами на ряд достаточно высоких особ. Аннотация к его портрету работы знаменитого Александра Молинари, впервые опубликованному в 1908 году, в числе других уже известных читателю сведений любезно сообщает: «парижское воспитание дало ему прекрасное знание французского языка, но совершенно испортило его, сделав развратным человеком и игроком, и довело до преждевременной смерти».
