Август 1572 года в Париже был очень шумным. Сначала случилась свадьба сестры короля Карла Девятого Маргариты де Валуа и короля Наваррского Генриха де Бурбана -- католички и протестанта. Затем покушение на адмирала де Колиньи -- лидера французских протестантов и одно время опекуна Генриха Наваррского.
Из-за свадьбы Париж был до отказа забит съехавшимися со всей Франции дворянами -- как католиками, так и протестантами. После 10 лет продолжавшейся (с некоторыми перерывами) гражданской войны недавние враги встретились в Париже ради примирения. В столице усиленно веселились, пили, ссорились, опять пили, обвиняли друг друга в старых обидах, припоминали погибших родственников и друзей, вместе отплясывали на балах и уличных праздниках, вновь пили, дрались на дуэлях, обменивались шляпами и шарфами, хвастали любовницами и добычей, и, конечно, опять пили.
Среди праздничного угара звучали проповеди, в которых ненависти было больше, чем любви. Очень много рассуждали о будущих войнах и способах их предотвратить. И даже утверждали, что лишь война внешняя (с Испанией в Нидерландах) сможет предотвратить войну внутреннюю. Правда, королевские полководцы были едины во мнении, что против Испании у Франции шансов нет. Колиньи с этим не соглашался. Впрочем, его не считали хорошим полководцем.
Видя напряженную обстановку в столице, маршал Франции и губернатор Парижа Франсуа де Монморанси, муж другой сестры короля Карла Дианы де Франс... Что, по-вашему, он сделал? Постарался навести порядок? О, нет. Он сложил с себя полномочия и покинул Париж вместе со своими отрядами, чтобы не быть свидетелем смерти кузена -- адмирала де Колиньи, которого в такой обстановке непременно убьют. Достойный человек, не правда ли?
Покушение на адмирала оказалось неудачным, но обстановка в Париже накалилась еще больше. Одни радовались, другие обещали отомстить. К примеру, барон де Пардальян (нет, не литературный, а реальный) заявил о необходимости мести прямо за ужином в Лувре. Видимо, большого ума был человек. Да, был -- август 1572 г. он не пережил.
И королевская семья испугалась. Историки до сих пор спорят, кто именно отдал приказ нанести превентивный удар по протестантам, но в ночь с 23 на 24 августа удар колокола Лувра начал парижскую резню.
Предполагалось, что в результате быстрых действий король будет избавлен от лидеров гугенотов, после чего во Франции воцарятся мир и покой. Но кому и когда удавалось сдержать толпу?
И через четыреста с лишним лет описания жестокости и фанатизма убийц поражают. К тому же Варфоломеевская ночь стала для многих основанием свести старые счеты, частенько не имеющие ничего общество с верой, и расправиться с конкурентами. Мужья выдавали жен, жены мужей, дети родителей... В убийствах участвовали даже малолетки, которые расправлялись с младенцами.
Среди безумия, захлестнувшего Париж, было несколько случаев удивительных спасений. Накануне резни несколько протестантских дворян выехали из Парижа в предместье. Они спаслись благодаря тому, что отправившиеся за ними убийцы перепутали ключи от ворот. Пока они пытались их открыть, протестанты бежали.
В это же время по Парижу шел одиннадцатилетний мальчик. Это был Максимиллиан де Бетюн, сын барона де Рони. Мальчик был гугенотом, но когда началась резня и были убиты вышедшие на улицу его воспитатель и слуга, ему хватило самообладания облачиться в наряд школьника, взять католический молитвенник и отправиться через половину города в место, где ему могли помочь. Пройдут годы и этот мальчик станет министром короля Генриха Четвертого, знаменитым герцогом де Сюлли.
Другой мальчик четырнадцати лет спасся, притворившись мертвым среди тел убитых отца, брата, слуг и пажа. Мальчика звали Жак-Номпар де Комон. Потом он станет известен как герцог де Ла Форс, маршал и пэр Франции.
Резня шла 5 дней, а после Парижа заполыхали и провинции. Карл Девятый был потрясен размахом насилия, но его шарахало из стороны в сторону. Он то отдавал приказы прекратить резню, то возмущался, почему не везде истребили гугенотов. То прятал в собственных покоях некоторых протестантов, то обещал всех покарать.
Казалось бы, среди убийств и грабежей все человеческое в людях умерло. И все-таки это было не так.
Во время Варфоломеевской резни католик Везен спас своего личного врага гугенота Ренье.
Клод де Савуа, граф де Танд, губернатор Прованса, смог защитить проживающих в провинции гугенотов. На вопрос двора, почему в его провинции не были истреблены протестанты, он ответил, что у него не было письменного приказа, а даже если бы и был, он бы ему не подчинился.
Элеонор де Шабо, граф де Шарни, генерал-лейтенант Бургундии предотвратил резню в своей провинции.
То же сделали Бертран де Симьян, сьер де Жорд; губернатор Оверни Сен-Эран де Монморэн; губернатор Байонны виконт д'Орт. Ответ последнего королю передавали из уст в уста многие годы "Я объехал всю Байонну, нашел много добрых католиков и солдат, но не нашел ни одного палача". Правда, историки уверяют, что этот героический ответ только легенда, но и в реальном письме к королю Карлу виконт д'Орт обещал "представить добросовестный и верный отчет о тех, кого Вы вверили моему попечению, чтобы они спокойно жили и чтобы никто не посягнул ни на чье добро, согласно Вашей воле".
Среди тех, кто предотвращает резню, были и люди церкви -- это архиепископ Гримальди во Вьенне и епископ Эннюэр в Лизье.
Особо стоит отметить муниципалитет города Нанта. Когда городу предложили расправиться с протестантами, муниципалитет принял следующую присягу:
"В год 1572, 8-й день сентября мэр Нанта, городские эшевены и их помощники, вместе с городскими судьями, собравшись в ратуше, приносят присягу, которую будут хранить, что никогда ни на одну букву не отступят от Эдикта об Умиротворении, изданного в пользу кальвинистов, и станут защищать своих жителей, если против них будет что-либо учинено".
Имена людей, подписавших присягу, известны. В 1623 г. мэр Нанта повелел повесить памятную доску в зале заседаний городского совета: "В память мэтра Гийома Арруи, господина де Ла Семере, мэра; Мишеля Ле Лу, господина дю Брея, его заместителя; Пьера Бильи, господина де Ла Гре, Жана-Поля Маэ, Никола Фио, господина де Ла Ривьера, Жака Дави, Жиля Делоне, Жана Овика, Гийома Ле Бре, Жана Кантена, Гийома Бретень, которые отказались повиноваться письму герцога де Бурбон-Монпансье, написанному 26 августа 1572 г. в Париже и полученному 8 сентября, призывавшему учинить резню протестантов".
Уже более четырех сотен лет историки и писатели пересказывают нам ужасы резни. Будем же помнить и тех, кто не поддался ей.