Затеяв разговор о драконах Комодо, глупо не припомнить хоббитов – очень странный такой народец. Они с драконами очень охотно друг другом питались, т.е. питали к своим визави искреннюю и взаимную гастрономическую привязанность. В пору их совместного проживания, комодские вараны вообще вымахивали до 6 метров в длину; человечки же, даже атлетического сложения, были росточком с метр: тем не менее, обглоданные косточки печеных драконов в пещере Лианг Буа встречаются часто. Как и крысиные, например. Остров Флорес до недавних пор был вообще местом почти сказочным: здесь проживали гигантские ящеры и гигантские (с метровыми тушками) крысы, гигантские аисты (2 м в холке), но при этом – карлики-люди и карликовые, зато великолепно плавающие слоны. При этом сам остров был от окружающего мира основательно так изолирован проливами с непредсказуемо прихотливыми течениями: скажем, видя в 9 км. берег (с соседнего о. Ломбок, например) и пускаясь к этому берегу вплавь, ты мог быть совершенно уверен – попадешь куда угодно, но не туда, куда метишь.
Индонезийцы ко всем древностям на своих землях относятся трепетно: это питает национализм и туробслугу, в которой тут состоят практически все. Соответственно, общежитие вымерших хоббитов – пещера Лианг Буа – есть предмет общеиндонезийской гордости и инструмент интенсивной дойки туристов. Редкий иностранец преодолеет 150 км от городка Лабуан-Баджо, куда прибывают из цивилизованных мест самолеты, но если какой-нибудь преодолел – обязательно попадает в руки пещерных стражей, гидов, администраторов, случайных туземцев, которые «лесных бабушек» видели собственными глазами – «вот как тебя!». Тут, кстати, любопытно: «лесная бабушка» - фольклорный элемент, однако в ее описании легко опознается хоббит: метр с кепкой, спутанные длинные волосы, полуобезьянья внешность, круглое брюшко навыкате, умение перенимать слова людского языка, готовность жрать что угодно и при этом – сырым…
А пещерных карликов, между прочим, открыли только 15 лет тому, тогда как байки про диких бабок известны давно, причем, встречали, как будто, этих старух массово еще какие-то 100 лет тому и жили они деревеньками в глухомани, на деревьях. Так что точно ли врут вам, будто имели хоббитов в друзьях – поди знай.
Знаменитая пещера сама по себе живописна – 15-метровые своды, 70-метровый главный зал – но тащиться ради нее за тридевять земель совсем не стоит. Если вы, конечно, не антрополог, у которого занимается дух от вида обглоданной зверьем и временем бесформенной косточки: в Лианг Буа, между тем, выставлен даже не животный прах, а его гипсовая имитация.
Если вам приятнее глядеть, а не читать, то смело переходите сюда:
Копают здесь чуть не полвека, но толк из этого вышел лишь в 2003: тогда эта дыра, эта прореха на теле земном вдруг стала всепланетно знаменита. Нашли костяк женщины, 1,06 ростом и с мозгом в 400 кубиков (треть от нашей с вами нормы, отметим горделиво).
Покойнице было 18 тысяч лет и, по всему судя, состояла она в довольно многолюдном племени – разного рода нуклеусы, отщепы, каменные ножи, скребки и прочее найдено в пещере в большом количестве (под 100 тысяч единиц археологической утвари)
Единственное, насчет чего археологи сторговались – хоббиты не являются отдельным видом приматов, они близкие родственники человека, но при этом – речь не идет о колонии выродков, которых отселили да выморили.
Яйцеголовые рисуют теперь историю хоббитов как-то так: был некогда Флорес безвиден, мертв и пуст. Ну, не вполне, однако: драконы живут здесь, наверное, с тех незапамятных времен, когда остров не был полностью от мира изолирован – т.е., миллионы лет.
Прочие же – понаехали да понаплыли. Мега-крысы прибыли дрейфуя на бревнах: наверняка большинство перетопло, но некоторые-таки добрались. Анекдотической мне видится теория, объясняющая прибытие слонов-стегодонов – они, вроде, добрались сюда вплавь. Представьте себе зрелище: 9 км до ближайшего берега, глубина пролива метров 300, а через водную эту артерию, по бурливой поверхности, пыхтя задранными хоботами и перебирая в глубине короткими ножками, несется стадо слонов…
С гигантскими аистами у теоретиков проблемы: они, с их двумя метрами роста и сотней кг веса, летать никак не могли. Ходить по воде или пусть даже бегать – им точно благодати не доставало. Есть мнение, что добрались сюда по воздуху вполне умеренных размеров птички, а уж здесь они выродились, озлобились, перешли на скоромную пищу и, в частности, на хоббитовую диету: череп человеку проклевывали одним ударом – и теперь, обращаясь к жене как-нибудь вроде «аистёныш мой», принимайте во внимание всю постмодернистскую многослойность образа.
А вот про человеков ничего путного сказать у ученых не получается: нынешняя теория есть цельнотянутый плагиат истории про «фею убивающего домика»: предков хоббитов будто бы занесло на остров цунами. Не очень понимаю, как это возможно. Есть и другая схема, еще менее вероятная: для ее доказательства на деньги «Нэшнл джиогрэфик» настругали досок, накупили вервия, связали все это в плоты, а потом команда бодрых мужиков, под контролем врачей и спасателей, переплыла пролив. Но 50 тысяч лет назад не было мачете, синтетической бечевки, лесопилок и «Нэшнл джиогрэфик»: теперешние гребцы, опять же, работали веслами изо всех сил, сомлевших оттаскивали врачи, на их место заступали новые – и то добрались чудом; имелись реальные шансы быть унесенными в открытое море.
Но самое прискорбное ученые постулируют далее. Тем, кто видит греховные сны о безмятежной жизни в островном парадизе – секс, кокосы на завтрак, морские купания! – следует знать: не миновать вашим потомкам стать хоббитами! Популяция-изолят непременно вырождается: либо в гигантов, как крысы и аисты-людоеды Флореса, либо в карликов, как туземный народец из пещеры Лианг Буа. Оказывается, эволюция не раз ставила такие эксперименты – над пигмеями, скажем, или над несколькими вымершими папуасскими племенами. В общем, секс на пляже хорош в бокале, чуть менее хорош – в качестве амурного приключения (песочек создает неуют и мешает своей абразивностью в момент, когда этого совсем не требуется), но совершенно неприемлем в качестве образа жизни.
В смысле, неприемлем для популяции – а частные лица, которым плевать на светлое завтра человечества и собственных потомков, вполне могут его себе позволить практиковать. И, конечно, можно надеяться не усохнуть, не досексоваться до мышей, а напротив – пойти в рост. Что, с точки зрения видового прогресса, тоже путь тупиковый: вот вымахали африканские ватусси до 2-х метров в среднем – и какое из цивилизационных достижений за ними числится? В общем, тихая, буржуазная размеренная половая жизнь, без экстремизма и экзотики – вот путь к эволюционному процветанию, если к хоббитам вы не питаете по-особенному нежных чувств.
И усохший до 400 гр. мозг островного человека – он до сих пор позволяет антропологам строить и доказывать самые оскорбительные теории на хоббитский счет. Им отказывают в наличии разума: орудия труда? Ну и что? И, взяв в качестве подопытных шимпанзе-бонобо, запросто обучают их отесывать камешки не хуже, чем хоббиты. Есть сторонники идеи, будто племя, жившее в пещере Лианг Буа, возникло из уродцев-микроцефалов, которых обычные хомо сапиенсы изгнали из своих триб.
Тут, правда, возникает вопрос: а что такое случилось с генами нормальных флорессцев – откуда бы в их помете такое количество инвалидов с мозгом в орешек величиной? Самый экзотический вариант предложил некто Ларон: этот израильтянин описал и исследовал болезнь, которой дали его имя.
Так вот, синдром Ларона, действительно, может стать причиной появления целых сообществ, в которых люди отличаются метровым ростом, маленьким мозгом, но при этом вполне нормальны – не интеллектуалы, конечно, но житейские проблемы решают вполне успешно – что-то отнести, написать, подсчитать. Да, всем хороша теория, всё объясняет – вот только синдром Ларона распространен среди семитов и встречается почти исключительно среди них. Пригляделись к хоббитам – нет, точно не семиты: рыбу фиш не делали, щаурму не вертели, халяля-кошера не знали.
И, наконец, есть несколько маргинальное объяснение, но мне оно запомнилось в силу ряда биографических обстоятельств. В начале 90-х, помню, издавалось периодическая медиа-макулатура – странная бумага, слепая печать, какое-то никакое название; в моих палестинах это были разнообразные «Свабоды» и «Навiны».
В этих сверхпопулярных изданиях любили доказывать туземную нацисключительность: неопровержимо, к примеру, обосновывали близкое родство между санскритом и белорусским языком, которые – вот ну просто точь-в-точь, а «Бхагавтгиту» правильный белорус вообще может читать без перевода! Запомнилась же мне такая статья: «Вот вы думаете – отчего белорусские девушки так по-особенному хороши? Червлены губами, бровьми союзны? Белокуры и тонки в кости? Да йододефицит нам даровал это счастье!» Автор явно полагал йододефицитность божьим поцелуем и знаком избранности. И тут я читаю про хоббитов: «внешний вид человека с о. Флорес может объясняться микседематозным кретинизмом, т.е., быть следствием тяжелого йододефицита у матери при вынашивании ребёнка». Короче, национализм крови и почвы – это лучший способ сделать свой народ хоббитами. Конечно, красивым было бы закрытие моего отроческого гештальта, но йододефицитный кретинизм в случае хоббитов, вроде, не подтверждается.
И что мы с вами из всего вышеизложенного можем вынести? Всё как обычно – теперь мы точно знаем, что ничего не знаем! Единственный неопровержимо установленный факт – люди-хоббиты существовали. А, может, еще существуют… И людьми они, вероятно, не были или были не вполне… И довел их до жизни такой то ли секс на пляже, то ли принадлежность к семитам, то ли йододефицит… И, может, заклевали их всех насмерть аисты-мутанты… В общем, наука – удивительная вещь: ищет ответы, а находит тьму новых вопросов.
Да, и напоследок – чтобы придать всей этой фантасмагорической картине финальную зыбкую призрачность и шизофреничность. Десять лет назад некий известный врач опубликовал статью, в которой доказывал, что нашел пломбу в одном из моляров ископаемого хоббита – в зубе той самой тетки, череп которой до сих является единственным неповрежденным. За такое впору бить морду. Это было всё равно, что на светском рауте, в тишине, когда только-только вошла королева, шумно испортить воздух: разоблачение означало, что гам, переворот в науке и дефолт общепризнанной эволюционной теории – всё указанное было следствием мошенничества полудюжины индонезийских археологов-первооткрывателей и примкнувшего к ним австралийца.
Пророки хоббитизма немедленно громыхнули ответным залпом публикаций: тут не пломба, а совсем даже известковый окаменелый сгусток! Череп настоящий и ему 18 тысяч лет! В общем, ко всеобщему вящему удовольствию недоразумение разрешилось. Но осадок-то остался, правда ведь?
Ну, если не очень заскучали – лайкните, а то и подпишитесь!