В одном из интервью Марина Ланда призналась, что напоминает сама себе дерево, на котором каждая ветка – какая-то сфера деятельности Марины. С тех пор дерево превратилось в рощу. Помимо радиопередач «Отдушина» и «Музыкальная история», которые Марина ведет уже более 20 лет, она является руководителем детского театра «Радуга», а также автором музыки к мультсериалу «Смешарики» и мультфильму «Летающие звери». А девиз, с которым Марина Ланда идет по жизни, звучит так: «Ничего не бойся и не ленись!»
- Вы сами осознаете, как много вы успеваете делать?
- Я просто не задумываюсь об этом. Делаю все по-честному. «Не надо заводить архивы, над рукописями трястись» - это как раз про меня. Я кстати не люблю в себе эту черту. Недавно вспомнила, что я делала очень симпатичную еженедельную программу «Детский остров» на телеканале «Россия». В одной из этих передач общалась с дрессировщиком медведей, и мне дали подержать маленького медвежонка. Я пела ему песенку «Ночь идет большая». Он был такой маленький, с кожаным носиком, помню, описался у меня на руках. Я была такая счастливая! И очень захотела найти эту передачу, но на телеканале мне сказали, что не было пленки, и все передачи тех лет стерли, а там их было около 200. Мне стало так обидно! В очередной раз укорила себя, что не собираю свои плоды. Это такое некое расточительство. Но это черта моего характера.
- Как думаете, с чем это связано?
- Во-первых, меня не покидает ощущение, что надо делать здесь и сейчас. И к счастью, судьба все время предоставляет мне возможность делать что-то новое, и я как человек очень авантюрный и увлекающийся, а иногда то, что мне предлагает судьба кажется неподъемным и невероятным, срабатывает «а слабо?», берусь за все, что мне кажется интересным.
Мне иногда даже неловко бывает, когда я начинаю рассказывать о том, что я делаю. Недавно показывала кому-то буклет концерта в зале Чайковского, посвященного женщинам композиторам в кинематографе. Там были такие имена – Пахмутова, Губайдуллина, моя любимая Надежда Симонян. О ней я делала одну из первых передач на радио. Обидно, что она не очень известна. Но Надежда Симонян – для меня Бог в кино. Когда я узнала, что буду участвовать в концерте вместе со своим кумиром, я три раза отказывалась от этого предложения. Вообще это отдельный рассказ, как меня сводила судьба с кумирами. Я боготворила Исаака Шварца, и жизнь подарила не просто знакомство, а многолетнюю нежную дружбу. Наверное, только написание книжки избавит меня от постоянного желания рассказывать истории, потому что историй этих невероятное количество и по всей вероятности они стоят того, чтобы их рассказывать. Все мои друзья, ребята из театра садятся и говорят: «Давай, Машка, рассказывай!» Конечно, судьба складывалась витиевато. Столько невероятных встреч, начиная от поездки на Камчатку на практику после окончания музыкального училища с погружением в сетке на тихоокеанском лайнере.
- А с чего началось ваше сотрудничество с командой «Смешариков»?
- Это была, конечно, чистой воды авантюра. На спектакль нашего театра пришел мой друг детства Миша Левитин с режиссером, и они пригласили нас писать музыку к сериалу «Агентство «Золотая пуля». В результате мы написали музыку к 24 сериям. На то время мы с Сережей Васильевым (постоянным соавтором Марины Ланда – прим. Т.Б.) не владели искусством аранжировки. И мы приходили к аранжировщику, напевали ему каждую тему и так создавали музыку к этому сериалу. Все это было достаточно сложно. Но это было нашим стартом. Мы поняли, что можем писать музыку вместе, а это достаточно сложно.
- Вы уже почти 20 лет работаете вместе с Сережей Васильевым. В чем секрет такого продолжительного партнерства?
- У нас есть точки соприкосновения, одинаковые понятия, что такое хорошо, а что такое плохо. То есть общий знаменатель, а числители уже могут быть разные. Сережа очень талантливый человек с невероятным зарядом энергии. И конечно, это поразительно, сколько всего «породил» наш дуэт: и музыка, и песни, и концертные номера, и спектакли, и передачи. Не могу сказать, что все безоблачно, но тьфу-тьфу пока эта «система» работает!
- Вернемся к «Смешарикам».
- Сережиному другу Алексею Лебедеву предложили написать сценарий к мультфильму и спросили: «Есть ли знакомый композитор?», он ответил, что есть, имея в виду нас. И мы с Сережей пошли показываться создателям «Смешариков». Как назло, у них не работал ноутбук, он шипел и все пошло как-то не так. Мы поняли, что это провал. Но видимо, мы понравились, может, своей растерянностью, отсутствием наглости. Не знаю, что сыграло решающую роль, но нас попросили попробовать прийти еще. Мы принесли две мелодии, которые потом превратились в песни «Новогоднюю колыбельную» и «Белым на белом». Кстати, недавно я исполняла ее в концерте, посвященном столетию анимации с оркестром под управлением Сергея Скрипки на сцене Большого зала Филармонии и Кремлевского дворца съездов. Из мультфильмов последних лет выбрали именно «Смешариков»!
В этом году «Смешарикам» исполняется 15 лет. И за это время мы написали около 300 песен, плюс еще песни к «Пин-коду», которые поют все дети – герои «Смешариков» рассказывают о научных открытиях. В апреле состоялась мировая премьера третьего полнометражного мультфильма «Де жа вю» из цикла «Смешарики». В 2011 году в Праге с пражским оркестром мы записывали музыку к полному метру «Смешарики. Начало». А второй полнометражный мультфильм назывался «Легенда о золотом драконе».
- В чем специфика написания песен для мультсериала?
- Мы с Сережей не разделяем песни на детские и взрослые. Большинство песен из детских фильмов не являются детскими. Песня «Капитан, улыбнитесь!» - детская или взрослая? А песни из «Бременских музыкантов»? «Куда идет король? Большой секрет!» или песня «Луч солнца золотого». Они же с массой аллюзий! И это отнюдь не детские песни!
В написании песен нам помогает то, что мы оба актеры и режиссеры. Сережа учился у Зиновия Яковлевича Корогодского. И мы каждый раз перевоплощаемся и какое-то время живем в образе, если пишем песню от имени героя. Поначалу мы с азартом проигрывали роли. Включалась масса актерских драматургических задач. В сериале очень много песен не от имени героев, а про жизнь. Например, песня про диету. Эта песня может быть гимном для всех желающих похудеть. В ней есть такие слова: «Что делать? Я не знаю! Мне снится отбивная. Вот беда – всюду чудится еда». Вообще Сережа пишет замечательные стихи.
Конечно, мы изменились за эти годы. Как бы пафосно это ни звучало, появилось некое мастерство. Раньше я думала, что когда человек подключен эмоционально, можно выехать только на этом. Но это не так. Все равно есть определенные правила. Помимо дара и подключенности композитор должен быть профессионалом, когда ты знаешь, какие когда должны звучать инструменты и т.д. Ведь ты не можешь быть вечно в состоянии драйва. И тут уже срабатывает профессионализм. Но, к счастью, при этом не ушла эмоциональная подключенность.
- Что вам дает возможность испытывать драйв?
- Я прекрасно понимаю, что все заложено в моем характере. Конечно, есть и минусы, например, расточительность – я трачусь и иду дальше. Но с другой стороны, во мне есть это природное любопытство, неистребимое, как в детстве.
- Откуда корни такой неистребимой жажды нового?
- Наверное, досталось в наследство от родителей. У них и сейчас, несмотря на их уже преклонный возраст, такие огоньки в глазах, они так зажигательно рассказывают, пересказывают какие-то передачи, которые смотрели. Они очень любят жизнь!
- Можно поподробней узнать о ваших родителях?
- Мама всю жизнь работала на Ленфильме звукоинженером. В детстве она пела в хоре Мариинского театра, а потом в хоре Юрия Михайловича Славнитского. Я практически родилась в Доме радио. Во всяком случае, кормить меня носили на Итальянскую, 27. Мама – очень музыкальный человек, была золотой медалисткой. После школы поступила в институт киноинженеров, где и познакомилась с моим папой. Он работал преподавателем сопромата и деталей машин. Но при этом он прекрасно поет, играет на музыкальных инструментах. А его родители – мои бабушка и дедушка – и вовсе одесситы. А это, как известно, особые люди. Бабушка закончила одесскую консерваторию. Дедушка был полковником железнодорожных войск и был, как говорится, мужчиной стенобитного обаяния. Он блестяще пел, как Утесов, и был невероятно ярким человеком. Мы с ним очень дружили. В детстве я часто приезжала к ним в Одессу. Не только летом, но и зимой. А когда дедушка приезжал к нам, в Ленинград, видел, как я собиралась в школу, всегда говорил мне: «Зачем тебе туда идти? Ты такая умная! Пойдем лучше в кино!» Я не сопротивлялась, и мы шли в кино. Конечно, это непедагогично, но так прекрасно! Мы играли с ним в карты на интерес. Вообще он был очень веселым человеком. Все мое детство прошло под пластинки Утесова, Шульженко. Дома постоянно собирались компании безумно талантливых людей, которые не имели прямого отношения к искусству, но были пронизаны им – они пели, сочиняли стихи, и при этом никто не воспринимал это как что-то несусветное, никто не говорил про себя: «Ах! Я такой одаренный!»… Наверное, корни моего отношения к делу именно там, в моем детстве. Когда я училась в музыкальной школе на Рижском проспекте, у нас была уникальная старушка, которая преподавала музыкальную литературу. В перерывах между занятиями она доставала инкрустированную шкатулочку, в которой лежали два сваренные вкрутую яйца, и говорила: «Ну, дети, теперь я расскажу вам про музыку». И поедая яйца, рассказывала истории про композиторов, и я была уверена в том, что все они невероятно добрые и хорошие люди. Но когда она рассказывала про Вагнера, она сказала, что он был… плохим человеком, я пришла домой и написала: «Вагнер. Ненавижу!» Конечно, музыка Вагнера гениальна, но у меня было и остается четкое понимание того, что человек, которому Бог дал какие-то способности, должен быть благодарен судьбе и просто не может быть плохим человеком. С его стороны это нечестно: ему такой подарок дала судьба, а он подличает. И для меня это осталось на всю жизнь. До сих пор, когда я узнаю, что кто-то из талантливых людей очень плохой человек, меня это ранит, и я чуть ли не плачу от этого. Конечно, я стараюсь абстрагироваться. Не читаю желтую прессу, не потому что я ханжа, а просто не хочу знать лишнего.
- Расскажите про проект «Летающие звери». Как получилось, что такие именитые актеры записали песни в этом мультфильме?
- Этот мультфильм создают на студии «Да» в поддержку детей больных раком. Его курирует фонд AdVita. Cоздатели мультфильма Миша Сафронов, Надя Федяевская, Рома Соколов попросили написать музыку к мультфильму. Но в связи с тем, что у нас атомная загрузка, мы предложили замечательного композитора и блестящего музыканта Дмитрия Бергановского. Он делает аранжировки наших песен для оркестра. А сами решили, что напишем песни только для финала. Но так получилось, что у нас открылось второе дыхание. Эти песни не похожи на песни из «Смешариков». Может, потому что они исполняются под гитару, может, потому что они «постскриптум». Они находятся не внутри ситуации, а как бы над ней. Мы это очень любим. И для продвижения этого мультфильма его создатели решили обратиться к известным артистам, чтобы они исполнили эти песни. Чулпан Хаматова, Вячеслав Бутусов, Андрей Макаревич, Сергей Маковецкий – прослушали песню и согласились. Для нас это был праздник! Меня поразил своей игрой Сергей Маковецкий. Хоть понятно, что это нормально для артиста такого уровня, как Маковецкий. Но я не видела такого владения профессией, когда за 15 минут на лице актера отражается вся жизнь. Кстати, когда он случайно услышал еще один трек песни «Ах любимая нога», то спросил: «А почему я не пою эту песню?» И мы записали еще одну песню с Сергеем Васильевичем. Вообще, конечно, драматические актеры и попсовики безумно отличаются друг от друга. Это просто небо и земля! У них другая система ценностей, взаимоотношений. Еще одна песня «Все хорошо» была предложена Лизе Боярской и Даниле Козловскому. Несмотря на то, что у обоих сумасшедший график, они все сделали на высшем уровне. Не чувствовалось даже нотки высокомерия. У них было совершенно искреннее желание сделать хорошо. А песню «Очень вредно» исполнил Борис Гребенщиков! Нам очень приятно, что наши песни нравятся. И, конечно, так радостно, что благодаря этому проекту, мы познакомились с такими замечательными славными людьми.
- В этом году вашему театру «Радуга» исполняется 25 лет.
- Самое неприятное, что никто не верит, что дети занимаются абсолютно бесплатно. «В чем подвох? Что не так?» Наверное, какая-то вина масс-медиа в этом есть. Все время говорят о плохом. Должны быть герои нашего времени - хорошие порядочные люди. Чем старше становлюсь, тем больше к своему изумлению убеждаюсь, что талантливых людей больше, чем добрых. Поэтому мне кажется, что это должно быть национальной идеей. Хороший, добрый человек – не блаженный, не лох, не недотепа. Но заметьте, даже в характеристике сейчас редко встретишь такие эпитеты как порядочный и добрый человек. И даже есть такая фраза: «Хороший человек – не профессия». Это больше, чем профессия!
- Почему, на ваш взгляд, так происходит?
- Это перестало быть ценным. Коммерциализация, все передачи на ТВ, начиная со «Слабого звена», в которых, если тебе не удобно столкнуть падающего человека или собрать компромат, потирая руки, значит, ты – слабое звено. И эти люди становятся медийными персонами. А светлый добрый человек чувствует себя дико в этих условиях.
Вообще понятие хороший человек девальвировалось. Вы много видели передач о хороших порядочных людях? Мне кажется, что у каждого человека должен быть кто-то, перед кем ему будет стыдно за какие-то дурные поступки.
