Суфийская притча
Когда известный Мастер — шейх Салим —
Пришёл в Хайдарабад, судьбой гоним,
Людей немало с разными сердцами
Желало стать его учениками:
И богачи, что пухли от тоски,
И дедовских традиций знатоки, —
Все, дурью и тщеславием томимы,
Мечтали восседать у ног Салима.
Но суета не тешит Мудрецов.
И через месяц он, в конце концов,
Из всей толпы, погрязшей в самомненье,
Не выбрал никого для обученья.
Лишь юношу с несчáстливой судьбой
Учитель, уходя, забрал с собой.
Тот юноша был сыном голодранца,
Но в нём сиял огонь протуберанца.
Бывает, что под рванью голыша
Скрывается небесная душа.
Прошло тринадцать лет. Созрело чадо.
И вот на площади Хайдарабада
Глашатай возопил, прервав базар:
«К нам в город прибыл Мастер Музаффар,
Он послан шейхом милости — Салимом,
Спешите на беседу, а не мимо;
Аллах о нас ещё не позабыл
И снова путь к Ученью нам открыл». —
Собрались люди внять словам Ученья
И выслушав, застыли в изумленье:
«Мы счастливы, что к нам вернулся свет.
Но ктó же ты ? — не скрой от нас ответ». —
И Музаффар спокойно им ответил:
«Я тот, кого мой шейх тогда приметил;
Я здесь был сыном нищего, но Бог
Мне Божьим сыном сделаться помог». —
«Так вóт ктó перед нами ! Кáк чудесно !
В твоём лице нам дан урок небесный:
Всесправедлив Аллах — Отец для всех —
Наименьшего Он сделал больше всех !
Скажи, наставник наш достопочтенный:
Когда ты проходил огонь геенны,
Усугублялся ль твой сердечный стон
Тем, что ты сыном нищего рождён ?
Мы слышали, что обстановка детства
Дарует нам ужасное наследство». —
«Да, — отвечал почтенный Музаффар, —
Среди других тяжёлых Божьих кар
Привычки моего происхожденья
Преградой были мне для восхожденья,
И я немало боли претерпел,
Пока от них избавиться сумел.
Но боль мою сравнить нельзя вовеки
С мучениями одного калеки,
С которым вместе обучался я, —
Вóт где был ад земного бытия !
Смотреть на то, чтó с ним происходило,
Превыше сил моих тогдашних было». —
«А ктó он был — тот твой соученик ?
Наверное, какой-то еретик,
Или злодей, безбожник и неверный,
Погрязший в мировой пучине скверны ?» —
«Нет, нет, друзья, не говорите зря —
Он сыном был великого царя».
*
Избрать себе судьбу — не в нашей власти:
Кто в роскоши родился, кто — в напасти,
Кто в день рожденья слышал вздох отца,
А у кого веселье без конца.
Но обретя Верховное Сознанье,
Прозренье Неба, Бога пониманье,
Мы властны выбрать путь среди разрух
И уберечь от крайностей наш дух.
Мы властны возопить к Отцу Вселенной,
Чтоб Он нас спас от власти плоти тленной,
Которая всех в крайности влечёт
И стать на Путь Срединный не даёт.
Мы властны подчинить свой нрав порочный
Тому, Чья мысль чиста, а слово — точно,
Кто Благо совершает лишь чрез тех,
Кто истребил распущенности грех.
Мы властны испытать запас усилий,
Которыми нас в детстве наделили,
И убедиться, что отец и мать
Путь к Благу не смогли нам указать.
Когда отец сидит без крошки хлеба,
Сын тоже будет думать не про Небо;
Когда отец живёт за счёт сирот,
От роскоши и сын с ума сойдёт.
Коль мать выпрашивает подаянье,
Дитя воспримет то как воспитанье;
Коль на людей с презреньем смотрит мать,
Ребёнок будет гордостью страдать.
Сменить судьбу никто из нас не может,
Но закричать: «Спаси меня, мой Боже,
Освободи от детских пут мой дух !», —
Способен всякий, кто к добру не глух.
Так в древности кричал Мудрец великий
И Бог-Отец его услышал крики.
Он умолял: «Я только двух вещей
Прошу, Господь, у милости Твоей,
Не откажи, пока живу на свете,
Чтоб ими жил и я и мои дети:
Погибель суеты и низость лжи,
Зажиточность и нищету души
Навеки удали от глаз смиренных
И не давай мне этих ”благ” презренных;
Питай меня лишь мерою во всём,
Чтобы на камне зиждился мой дом,
Чтобы, перенасытив дух и плоть,
Я не сказал: «А может я — Господь ?»,
А рухнув в яму нищенства с другими,
Не превратил в шарманку Божье Имя». —
Кéм ни был бы ты в этой жизни бренной:
Презренным нищим иль царём вселенной,
Но если путь тебе открылся ввысь, —
Молитвой этой день и ночь молись.
Не одолеешь нищенских повадок,
Для Господа останешься ты гадок;
Не вытравишь из сердца чванный дух,
Не утончится к Воле Божьей слух.
И царь и нищий далеки от Бога,
В мирском аду у них одна дорога.
Бог нищих и царей не создавал,
Он человека чистым миру дал.
Стремись же к чистоте от всякой грязи,
Хоть в голодранце эта грязь, хоть в князе,
Ибо ни тот, ни этот не войдёт
В Божественный и вечно чистый род.