Пока Pussy Riot получают награду за спектакль Riot Days на фестивале искусств Fringe в Эдинбурге, мы вспоминаем традицию опасных политических перфомансов. Сейчас стирание грани между искусством и активизмом становится уже общим местом. Можно бесконечно спорить, что считать чисто политическим жестом, а что – художественной формой, но факт остается фактом: эпоха чистых жанров уходит в прошлое.
Впрочем, опасные и глубоко политизированные перфомансы – это далеко не феномен сегодняшнего дня. Политические пертурбации ХХ века дали миру искусства и венских акционистов, а затем и легендарный перфоманс Йозефа Бойса «Я люблю Америку и Америка любит меня» или «Балканское барокко» Марины Абрамович: этот жест стал ответом художника на балканскую войну. Вспоминаем художников, навсегда сместивших пределы контроля.
С 1960-х годов тело становится инструментом и материалом для художника. Венские акционисты пошли еще дальше. Они нарушали все мыслимые запреты и табу – наносили себе вред, раздевались, имитировали оргии и обмазывались краской.
Легендарный перформанс немецкого художника Йозефа Бойса «Я люблю Америку и Америка любит меня» длился три дня. Все это время художник делили маленькую комнату с диким койотом. Приехав ради этого перфоманса в Америку, Бойс так и не ступил на ее землю – сразу из аэропорта он поехал в галерею, а после перфоманса – обратно.
Марина Абрамович – виртуоз опасного и честного перфоманса. В одном из них – в «Балканском барокко» - она обратилась к проблеме войны. Марина сидела посреди горы говяжьих костей и чистила их щеткой, плача и напевая балканские песни.