Подписывайтесь на наши рассказы и ставьте палец вверх
Ветеран ВОВ, Илларионов Виталий Николаевич, 20.03. 1918 г.р.
Приказ о присвоении внеочередного звания "старлей", застал меня врасплох. Я уже два года был командиром разведроты, но мой давнишний спор с комполка всё еще напоминал о себе, и начальство меня недолюбливало.
Наша дивизия расквартировалась в хуторе, и проблем с провиантом мы не испытывали. Вечером, собрав всех, мы устроили небольшой праздник, чтобы обмыть назначение.
Ребята где-то раздобыли здоровенную бутыль самогона, но главный подарок нас ожидал от повара. Он притащил на железном листе здоровенные куски жареной говядины, это было нечто. Такого праздника для желудка, у нас не было уже давно. Мы буквально закатили пир горой.
Хорошо отпраздновав, выпив и закусив, ребята стали разбредаться на отдых, всех буквально сморило на сытый желудок. Оно и правильно, никого не тянуло на приключения, все легли отдыхать и не светились перед командиром дивизии.
На утро пришел боец и доложил, что меня вызывает комдив. Наскоро привел себя в порядок, если можно было так сказать, и направился в хату, где располагался импровизированный штаб. Похмелье немного давало о себе знать, и меня слегка пошатывало.
Комдив сидел с серьезным лицом и о чем-то беседовал с майором, которого я видел впервые. Меня пригласили присесть рядом, майор приоткрыл окно, всем видом показывая, что перегар от меня шел не слабый.
- Ну, что же, старший лейтенант... Вас ведь уже можно так называть? - ехидно улыбнулся майор.
- Так точно, товарищ майор, приказ о назначении пришел вчера утром.
- Ага, ну хорошо... - как-то загадочно протянул майор. - И вы, значит, сразу отмечать начали, верно?
- Традиция же, товарищ майор... Тихо посидели, немного выпили.
- Да-да, я не спорю и ничего не имею против. Понимаю, традиция... - продолжил майор. - А что ели и что пили?
- Самогона немного выпили, а ели жареную говядину - ответил я, не понимая, куда клонит майор.
- Ого! Жареную говядину! А где же вы достали эту говядину в военное время, старлей? Разве наши продовольственные склады стали обеспечивать такой провиант? - искренне удивился майор.
- Так, что повар приготовил, то и ели! - настал мой черед удивляться, мне уже начал надоедать этот спектакль.
- А вот возьми, ознакомься... - загадочный майор достал из кармана кителя удостоверение СМЕРШ и какой-то приказ.
Я кажется начинал понимать, куда ветер дует, похмелье сразу сняло как рукой. Внимательно прочитав приказ о запрете на мародерские действия, я почувствовал, как по спине неожиданно побежали мурашки.
- Отвечай быстро, где мясо взяли, у местных отобрали? Кто конкретно это сделал? Назови фамилию! - тон разговора майора кардинально сменился за долю секунды.
Я быстро смекнул, что заварилась очень серьезная каша. Где ребята взяли мясо, мне на самом деле было неизвестно. И если я сейчас начну всё это объяснять, то проблемы у ребят будут не шуточные.
- Это я сделал, товарищ майор. - кратко отрезал я и опустил голову.
Всю вину я взял на себя, прекрасно понимая, что если сюда замешают ребят, то их отдадут под трибунал. А если признают виновным только меня, то максимум - отменят приказ о назначении старлеем.
Как же я заблуждался... Майор попался на столько принципиальным и услужливым, что никакие уговоры комдива на него не подействовали. Он дал этому делу полный ход и организовал выездной трибунал.
Трибунал, естественно, лишил меня всех званий и наград, отправив в 234-ю штрафную роту. На войне по статье за мародерство в штрафбат отправляли всех подряд. Вот так я и попал в штрафбат, аккурат под конец войны.
Читайте еще одну историю ветерана:
Старшина нашего штрафного батальона был очень жестким мужиком