В ожидании весточки от Ани прошло недели две. Лёвин мозг фиксировал смену чисел на календаре, отмечал день (светло), ночь (темно) и давал несложные команды встать, лечь, пойти, найти и всё в таком духе. Но душа намертво залипла в безжизненной, вязкой, монотонно гудящей массе, которая когда-то называлась временем, а теперь болью. Живая открытая рана, которую тронь и она взорвется яростным криком. Невыносимость требовала выхода.
Для начала Лёва убедил себя, что Аня просто решила удалиться из Контакта по каким-то конечно, важным причинам. Такие примеры среди знакомых были и немало. Что в скором времени даст о себе знать. Потом продолжил размышлять, что если она удалилась вот так молча, значит он не так уж важен для нее. И тогда нужно просто поскорее забыть эту девушку и, спокойно вздохнув, жить дальше, радостно и интересно. Но эта эквилибристика ума только ухудшила дело. Лёва попал в положение пытливого юноши, искавшего мудрости у старца, из печально известной притчи про белую обезьяну (Да-да, не думайте про белую обезьяну). Следующий месяц прошел под девизом «Забыть сову» и Лёве даже удалось прилично сдать сессию. Ноги бегали, глаза читали, пальцы печатали в такт навязшей приговорке «забытьсову, забытьсову». В конце концов она стала звучать как шаманский бубен на рассвете «забыться, забыться».
Лёва и впрямь впал в забытье. Его начали одолевать бесконечные потоки фантазий, почти видений. Вот он идет по ночному городу и заходит в случайное кафе, а там среди клубней ОНА. Сидит с гитарой в руках, в простой одежде, но её длинные волнистые волосы шикарны, пепельно-голубого цвета, голова в полупрофиль, взгляд в пол, нос идеальной формы и красивые губы, фиолетовые, округлые. Она поднимает глаза, видит его и сразу узнает. Дальше сюжет обрывался, но после некоторого затишья начинался следующий. Теперь у неё были оранжевые волосы, веки и губы того же цвета. Они катаются на американских горках. Скорость, солнце, смех, страх внизу живота, пёстрая круговерть лиц и предметов. А то вот ещё они сидят у него дома на узкой кровати, в полутьме тихим фиолетовым светом мерцают ее волосы и выразительные глаза просто уводят в волшебный мир цветных сфер и летящей музыкальной гармонии.
Километры подобных переплетений образов, звуков и цвета конвейерной лентой проплывали перед мысленным взором парня. Он уносился с этим тягучим сладким и одновременно болезненным потоком, он сам был этот поток, этот конвейер, но ещё что-то заставляло возвращаться к остаткам обычных дел, хотя и стоило неимоверных усилий.
Теперь Лёву не радовала его любимая музыка, он шарил по чужим страницам, слушая все подряд без разбора и без малейшей реакции. Но в одной незатейливой песне его зацепила фраза «Помоги мне, я задыхаюсь». Это услышанное странное, с тошнотворной интонацией, на распев «помогииии» ударило в голову. Уши разложило и в глазах прояснилось. Лёва встал с кровати и стал бродить по квартире. Ноги сами вынесли его в бабушкину комнату. Бабуля сразу же проснулась от первого толчка, вскинулась, тревожно выкрикнула: «Что случилось?»
«Случилось» - эхом отозвался внук и затих. Как ей рассказать, что с ним происходит, где найти слова? Бабушка не ожидала подтверждения своей главной тревоги, что в жизни постоянно что-нибудь случается и сильно растерялась. У неё вдруг закололо в груди, зашумело в голове, она даже не стала спрашивать, что произошло. Здравствуй сердечный приступ! Лёва же неожиданно для себя взбодрился, начал метаться в поисках валокордина, нитроглицерина, приговаривая «большая ошибка, большая ошибка», побежал за водой и хотел вызывать скорую, но обошлись своими средствами.
Когда всё успокоилось, он взял телефон, открыл Анину страницу и нажал на вкладку Друзья. Больше жить в неизвестности не было сил и он решил помочь себе сам. Друзей у неё было не так уж много, нужно было выбрать активных и написать всем одним разом. На составление предложения ушло всего минут сорок, зато получилось волшебно — Привет, ты меня не знаешь, да и я тебя тоже, зато мы оба знаем Сову, кстати, не подскажешь, что с ней, а то давно не появлялась...
В ожидании весточки от Ани прошло недели две. Лёвин мозг фиксировал смену чисел на календаре, отмечал день (светло), ночь (темно) и давал несложные команды встать, лечь, пойти, найти и всё в таком духе. Но душа намертво залипла в безжизненной, вязкой, монотонно гудящей массе, которая когда-то называлась временем, а теперь болью. Живая открытая рана, которую тронь и она взорвется яростным криком. Невыносимость требовала выхода.
Для начала Лёва убедил себя, что Аня просто решила удалиться из Контакта по каким-то конечно, важным причинам. Такие примеры среди знакомых были и немало. Что в скором времени даст о себе знать. Потом продолжил размышлять, что если она удалилась вот так молча, значит он не так уж важен для нее. И тогда нужно просто поскорее забыть эту девушку и, спокойно вздохнув, жить дальше, радостно и интересно. Но эта эквилибристика ума только ухудшила дело. Лёва попал в положение пытливого юноши, искавшего мудрости у старца, из печально известной притчи про белую обезьяну (Да-да, не думайте про белую обезьяну). Следующий месяц прошел под девизом «Забыть сову» и Лёве даже удалось прилично сдать сессию. Ноги бегали, глаза читали, пальцы печатали в такт навязшей приговорке «забытьсову, забытьсову». В конце концов она стала звучать как шаманский бубен на рассвете «забыться, забыться».
Лёва и впрямь впал в забытье. Его начали одолевать бесконечные потоки фантазий, почти видений. Вот он идет по ночному городу и заходит в случайное кафе, а там среди клубней ОНА. Сидит с гитарой в руках, в простой одежде, но её длинные волнистые волосы шикарны, пепельно-голубого цвета, голова в полупрофиль, взгляд в пол, нос идеальной формы и красивые губы, фиолетовые, округлые. Она поднимает глаза, видит его и сразу узнает. Дальше сюжет обрывался, но после некоторого затишья начинался следующий. Теперь у неё были оранжевые волосы, веки и губы того же цвета. Они катаются на американских горках. Скорость, солнце, смех, страх внизу живота, пёстрая круговерть лиц и предметов. А то вот ещё они сидят у него дома на узкой кровати, в полутьме тихим фиолетовым светом мерцают ее волосы и выразительные глаза просто уводят в волшебный мир цветных сфер и летящей музыкальной гармонии.
Километры подобных переплетений образов, звуков и цвета конвейерной лентой проплывали перед мысленным взором парня. Он уносился с этим тягучим сладким и одновременно болезненным потоком, он сам был этот поток, этот конвейер, но ещё что-то заставляло возвращаться к остаткам обычных дел, хотя и стоило неимоверных усилий.
Теперь Лёву не радовала его любимая музыка, он шарил по чужим страницам, слушая все подряд без разбора и без малейшей реакции. Но в одной незатейливой песне его зацепила фраза «Помоги мне, я задыхаюсь». Это услышанное странное, с тошнотворной интонацией, на распев «помогииии» ударило в голову. Уши разложило и в глазах прояснилось. Лёва встал с кровати и стал бродить по квартире. Ноги сами вынесли его в бабушкину комнату. Бабуля сразу же проснулась от первого толчка, вскинулась, тревожно выкрикнула: «Что случилось?»
«Случилось» - эхом отозвался внук и затих. Как ей рассказать, что с ним происходит, где найти слова? Бабушка не ожидала подтверждения своей главной тревоги, что в жизни постоянно что-нибудь случается и сильно растерялась. У неё вдруг закололо в груди, зашумело в голове, она даже не стала спрашивать, что произошло. Здравствуй сердечный приступ! Лёва же неожиданно для себя взбодрился, начал метаться в поисках валокордина, нитроглицерина, приговаривая «большая ошибка, большая ошибка», побежал за водой и хотел вызывать скорую, но обошлись своими средствами.
Когда всё успокоилось, он взял телефон, открыл Анину страницу и нажал на вкладку Друзья. Больше жить в неизвестности не было сил и он решил помочь себе сам. Друзей у неё было не так уж много, нужно было выбрать активных и написать всем одним разом. На составление предложения ушло всего минут сорок, зато получилось волшебно — Привет, ты меня не знаешь, да и я тебя тоже, зато мы оба знаем Сову, кстати, не подскажешь, что с ней, а то давно не появлялась...
