Определение Верховного суда России по делу компании «Спорткар-Центр», опубликованное 15 июня 2017 года № 305-КГ16-19927, нельзя назвать революционным. В нем не было правовых позиций, начисто переворачивающих судебную практику по налоговым спорам, не было судьбоносных решений. Да и сумма претензий налоговиков была скорее скромной, по нынешним временам.
Тем не менее, в этом деле проявилось столько современных тенденций из практики работы налоговых органов, что пройти мимо этого документа было бы абсолютно недопустимо. Именно поэтому я решил посвятить разбору данного дела не одну, а две публикации.
В первой хотелось бы вкратце рассмотреть те тревожные тенденции, с которыми мы сталкиваемся последние несколько лет, и которые привели к беспрецедентному давлению на налогоплательщиков.
Вторая часть будет посвящена способам противодействия методам работы налоговиков, применение которых привело к успеху в рамках данного дела.
Итак, начнем по порядку.
Опасные тенденции:
Проверка проводилась за 2011-2012 годы, а исследуемые обстоятельства относились к 2005-2008 годам.
Налоговики исследовали обстоятельства заключения договоров, относившиеся к 2005-2007 годам. Опросы относились к тому же периоду.
Проверяемый период – 2011- 2012 годы.
Решение по результатам проверки составлено в мае 2015 года.
Таким образом, проводя мероприятия, налоговики собирали сведения практически десятилетней давности. Удивительно, что они нашли так мало несоответствий в показаниях участников соответствующих сделок.
Чтобы понять, насколько опасны опросы, касающиеся настолько давних событий, попробуйте опросить 3-4 знакомых – участников вечеринки 10-летней давности, о подробностях того вечера.
В обоснование решения положены сделки контрагента, не связанные с операциями налогоплательщика.
Мы уже вполне привыкли к тому, что нам пытаются поставить в вину действия компаний, о существовании которых мы не имеем ни малейшего понятия. Речь идет о так называемых, «контрагентах второго звена» (либо последующих звеньев).
Однако в этом случае налоговики пошли еще дальше и стали изучать операции таких контрагентов, не связанные с оспариваемыми сделками налогоплательщика.
Проще говоря, налогоплательщик арендовал помещения, а у арендодателя были операции с «подозрительными компаниями». При этом, сам факт реальности договора аренды налоговики не оспаривали. Более того, они даже не удосужились проверить цены на предмет их соответствия среднерыночному уровню. Действительно, а зачем?
Доначисления произведены без анализа реальных рыночных цен.
Рассматривая вопрос о завышении расходов, можно предположить, что для ответа на него следует выяснить, насколько завышены расходы. Однако налоговики не стали утруждать себя такими условностями. Они просто взяли и признали соответствующие первичные документы и счета-фактуры не дающими права на вычет. И суды первых трех инстанций охотно поддержали такой подход.
Действительно, зачем все усложнять, когда можно пойти по самому простому пути. И неважно, что полностью игнорируется экономическая логика, на необходимости учета которой построены судебные акты по этому делу. Главное – результат.
Запросы направляются в скорректированных формулировках.
Как всегда, не обошлось и без некоторого лукавства. Налоговики запросили, прекращались ли дилерские отношения налогоплательщика с головной компании и получили отрицательный ответ.
Однако сам налогоплательщик и не говорил об их прекращении, а лишь упоминал о неопределенности в вопросе заключения нового контракта. Таким образом, налоговики эффектно опровергли тезис, который налогоплательщиком и не выдвигался.
Здесь мы имеем дело с очень опасным приемом. Не имея возможности доказать фактические обстоятельства дела, налоговики зачастую меняют предмет доказывания. И самое неприятное в этом деле то, что суды потакают им в этом деле. По причине загруженности, либо в качестве выполнения «госзаказа» на эти дела – неважно, сути проблемы это не меняет.
Поэтому нужно сохранять бдительность.
В следующем выпуске мы продолжим разговор об этом деле, в частности, о действиях налогоплательщика, которые привели к отмене решений против него, а также о выборе инструментов, снижающих налоговые риски.