В РПЦ призвали к примирению в уголовных делах об оскорблении верующих. Это сделал заместитель председателя синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе: "Мы призываем следователей, судей и заявителей, считающих себя православными верующими, к тому, чтобы большинство, а желательно, и все производства по оскорблению чувств верующих заканчивались именно примирением сторон", — заявил он. Правда, это, по версии Кипшидзе, возможно лишь в случае признания подследственным своей вины и сожаления о содеянном.
Околоцерковные скандалы сотрясали общество пару лет назад не хуже электрических разрядов — здесь и выставка "Осторожно, религия", и Pussy riot в ХСС, и "Тангейзер", и Исаакиевский собор в Петербурге, и многое другое. Такого рода конфликты быстро и гарантированно приводили общество в состояние бескомпромиссного раскола и РПЦ, очевидно, чувствовала себя в такой обстановке неуютно.
Церковники не обладают никаким собственным репрессивным аппаратом, и поэтому толком не могут повлиять ни на государство, считающее себя защитником веры, ни на секуляристов, желающих церковь уязвить. Но все шишки огребает именно церковь, причем дважды — сначала в виде нападок на себя, а потом в виде бурной реакции активистов на наказание. И это неприятно, поскольку церковь должна ассоциироваться не с репрессиями, а с примирением. По-видимому, такая дурацкая ситуация надоела иерархам.
Резкая конфликтность околорелигиозных скандалов объяснима. К сожалению, история государства Российского XX века приучила нас к тому, что любой конфликт, и в особенности на почве религии, заканчивается только полным и окончательным уничтожением оппонента.
Соответственно, воцерковленная часть общества боится, что если хоть в малости верх возьмут антиклерикалы, то они немедленно снова начнут взрывать церкви, расстреливать священников и топить печки иконами. И наоборот сторонники светского государства боятся, что стоит им дать слабину — и всех их силой заставят ходить на службы и крестные ходы, ломать шапки перед церковным начальством и платить десятину, а детей в школах толстые попы будут ставить на горох и сечь розгами.
Хотя бы попробовать проверить — а что, если в XXI веке это не обязательно именно так будет, как в XIX-м? — боятся и те, и другие. Очень трудно поверить в возможность мирного сосуществования. Возможно, это уже необратимые изменения в менталитете.